Криабал. Апофеоз - Рудазов Александр (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
– Я ни кира не храбрец, – сплюнул Плацента. – Но мне посрать кверху жопой на эти ваши церковные погребушки.
– Некоторые заклятия в Маладис действительно работают сильнее, – безразлично сказала Джиданна. – В основном черная магия. Но лично я всегда считала, что это просто эффект самовнушения. Астрономически этот день ничем не отличается от любого другого.
– Приятно видеть высокообразованную, лишенную предрассудков женщину, – порадовался Дрекозиус, словно невзначай кладя Джиданне руку на плечо. Та резко ее стряхнула. – Дети мои, а какой дорогой вы желаете отправиться к нашей цели? Немного далее будет перекресток, на котором мы вольны будем избрать один из двух путей. Оба они приведут нас к цели, но западный сделает это быстрее.
– Западный, – заявил Мектиг.
– Да, но восточный путь безопаснее. Это проторенная дорога, а западный – дикая тропа, на которой могут встретиться и горные обвалы, и разбойники, и хищные звери…
– Западный, – повторил Мектиг.
– А сколько идти по восточной дороге? – спросила Джиданна.
– Два дня.
– А по западной?
– К обеду дойдем.
– Тогда я согласна с нашим дармагом.
В Плаценте некоторое время боролись трусость и лень, но лень оказалась сильнее. Он предпочитал рискнуть, чем топать еще целых два дня.
И без того досадно, что приходится плестись пешим шагом. У Дрекозиуса был возок для визитов, но его пришлось бы бросить на полпути – очень уж высоко в горы забрался его знакомый отшельник.
Привал продлился недолго. Причем поднял всех и заставил поторапливаться именно толстяк Дрекозиус. Он напомнил спутникам, что время не ждет – лорд Бельзедор тоже собирает Криабал. И если он успеет первым, последствия будут ужасными для всего мира и для них в частности.
Надо заметить, что не так уж и много эти четверо знали о Темном Властелине Парифата. О, разумеется, они слышали о нем – попробуй, сыщи в мире кого-то, кто о нем не слышал. Все знают о жуткой Империи Зла, в сердце которой высится Цитадель Зла. Все знают о безмерном могуществе и жестокости ее хозяина. О страшных делах, что он творит. О насылаемых им проклятиях, морах и чудовищах. О его Легионах Страха, кровожадных ордах, которых он спускает на неугодных или просто потому что хочет потешить злобу.
Все боятся и ненавидят лорда Бельзедора.
Но каких-то вот прямо подробностей эти четверо не знали. Все-таки Эрдезия – медвежий угол в заполярных краях. Даже Темному Властелину эта убогая страна безразлична.
Джиданна слышала о нем только то, что слышали все в Мистерии. Историю о том, как Бельзедор когда-то пытался уничтожить всех волшебников и даже немало в том преуспел. Многие великие маги трагично погибли от его руки. К счастью, в конце концов они сплотились и бесстрашно дали отпор этому ублюдку.
После того, как чародеи стали едины, Бельзедор уже не смел их трогать.
Мектиг же не слышал и того. Дармагам Свитьодинара никогда не было дела до Темного Властелина. А ему точно так же не было дела до них. Кажется, они вообще никогда не пересекались. А если и пересекались, было это давно и нынче о том все забыли.
Что же до Плаценты… Помявшись, полугоблин неохотно признался:
– В детстве я написал лорду Бельзедору письмо, тля.
– Правда? – удивилась Джиданна. – И что ты ему написал?
– Обычное детское письмо, тля. Попросил сожрать мою мамашу и спросил, как лучше завоевать мир. Такие все дети пишут, тля.
– Не все, – дипломатично возразил Дрекозиус.
– А ответ-то ты получил? – заинтересовалась Джиданна.
– Получил, тля. Лорд Бельзедор написал, что мир он хочет завоевать сам и не собирается делиться со мной ценной информацией, тля. А мамашу он сожрет с удовольствием, но доставка на мне, тля. Ему-де недосуг шляться по всяким анналам, еды у него и дома много, тля.
Западная дорога действительно оказалась узкой и труднопроходимой. Она сразу круто пошла в гору, извиваясь вдоль скалистых утесов. Даже пришлось идти гуськом, чтобы не сверзиться.
Мектиг шагал первым. Родившийся и всю жизнь проживший в ледяных пустошах дармаг был одет довольно легко. Джиданна, кутающаяся сразу в две парки, сверлила его спину завистливым взглядом.
Намазавшийся жиром Плацента шагал бодро, Дрекозиус тоже не страдал, а вот Джиданна продрогла до костей. Она нашарила за пазухой белку и вошла с ней в энергетический контакт. Пригревшийся меж пышных полушарий фамиллиар сонно заворчал, но все же передал часть тепла волшебнице.
Не слишком много, правда. Сколько уж там может передать белка?
– Долго еще? – угрюмо спросила Джиданна.
– Возможно, я недостаточно громко говорил и ты не расслышала меня, дочь моя, – елейно ответил Дрекозиус. – Если мы нигде не станем задерживаться, то дойдем как раз к обеду.
– Долго, – подытожила Джиданна. – Мне холодно. Руки мерзнут.
– Мерзнут? – прищурился Дрекозиус. – Дочь моя, случилось так, что мне известен превосходный способ согреться.
– Это какой же? – насторожилась волшебница.
– Молитва, разумеется! – оживился жрец. – Молитва воистину горячит сердца! И она угодна богам, дочь моя! Воистину угодна, особенно совместная! Давай помолимся вместе, дочь моя!
– Нет, спасибо, что-то не хочется.
– Но отчего же?
– Просто не хочется.
– Ты огорчаешь богов своим отказом, дочь моя, – сказал Дрекозиус, пряча руки в теплой муфте. – Вот ответь, когда ты в последний раз была на исповеди?
– Дайте-ка припомнить, святой отец… – задумалась Джиданна. – Сегодня у нас Маладис… а вчера был Бриллиантовый Лебедь… значит, получается… никогда.
– Как это печально… – вздохнул Дрекозиус. – А хочешь, я исповедую тебя прямо сейчас? Давай отойдем вон за те кустики…
Джиданна поглядела в масленые глазки жреца и отказалась.
Нет, конечно, в детстве она молилась богам, посещала храм. Но уже тогда – только по обязанности, вместе с семьей.
Ну а став волшебницей – перестала делать это совсем. Большинство волшебников – ктототамцы.
Нет, конечно, маги верят в богов. Будучи магами, они прекрасно знают, что боги – не вымысел, а такая же реальность, как горы и облака. Но никто ведь не поклоняется горам и облакам.
Поэтому волшебники предпочитают таинственного, непостижимого и почти наверняка не существующего Кого-То-Там. Того, кто, возможно, сотворил когда-то вселенную, людей и все остальное.
Ну или не сотворил.
– Я однажды молился Энзирису, – неожиданно сказал Мектиг, продолжая мерно шагать по снегу. – В своем первом бою. Просил помочь мне победить.
– И Бог-Меч даровал тебе победу, сын мой? – оживился Дрекозиус.
– Нет, – мрачно ответил Мектиг, касаясь уродующего челюсть шрама. – Больше я ему не молился.
За неимением других объектов для просвещения Дрекозиус обратился к грызущему суджук Плаценте. Полугоблин, как обычно, кривил губы так, словно готовился харкнуть.
– А ты ведь вор, сын мой, не так ли? – спросил у него Дрекозиус.
– И чё? – зло прищурился Плацента.
– Скажи, почему ты занимаешься этой недостойной работой?
– Потому что больше я ни кира не умею.
– Как это печально… – вздохнул Дрекозиус. – А каким богам ты молишься?
– Никаким. Я эготеист, тля.
– Это что, какой-то культ? – с легким любопытством спросила Джиданна.
– Нет, тля. Это просто эготеизм.
– И что это значит?
Перемежая речь ругательствами и междометиями, Плацента объяснил, что эготеизм – это такое мировоззрение… религия, можно сказать, приверженцы которой поклоняются самим себе. Сами себе молятся, сами себе приносят жертвы. Считается, что если делать это достаточно рьяно и долго, после смерти можно переродиться в божество. Скорее всего, очень крошечное, микроскопическое божество, но тем не менее.
– И что, это работает?.. – приподняла брови Джиданна.
– Конечно, нет, тля! – сплюнул Плацента. – Это же полная кирня! Но во всем этом блеваном мире есть только одно существо, которому я согласен кланяться – я сам. А все блеваные боги могут поцеловать меня в анналы.
