Волшебная реликвия - Кацура Александр Васильевич (читать книги полные .TXT) 📗
– Я понял, – сказал Валик отчетливо. – Вы философ из местного университета. Тогда вам надо с Галиком... Еще лучше с Ариком. А я не по этой части.
– О нет, что вы! – ласково сказал человек. – Я не философ из местного университета. Я старый боцман с затонувшего судна «Принцесса Мур». Это был прекрасный двухмачтовый шлюп. Небольшой, звонкий, ходкий. А какой красавец! Нынче таких уж не строят. Но глупый капитан Эд Каминка посадил его на рифы тремя милями севернее Малого Комунго. С тех пор я мыкаюсь без настоящего дела, и никто не поставит старому морскому волку стаканчик рома.
– Ну вот, вам и про Комунго известно, – тяжело вздохнул Валик. – Просто жуть какая-то! Но все равно... Галик вас живо обставил бы в «Пятнадцать камушков»! Можете мне верить. А с Ариком и не садитесь! Бесполезно, мой друг.
– Я последую вашему совету, – сказал бывший боцман с «Принцессы Мур». – Я не сяду играть с этими господами в... Как вы сказали? «Пятнадцать»?
– Да, три, пять и семь. Кому достанется последний камень, тот проиграл.
– Откуда вы знаете эти числа? – нахмурился боцман.
– Ха! Их все знают.
– Все, да не все. Поверьте мне, молодой человек. С этими числами не все так просто.
– Ну, не знаю, – вздохнул Валик. – Они бы вас знаете как раскатали? У меня друзья – ух!
– Охотно верю.
– Они прочитали чертову уйму книг. Десять! А может, и все двадцать! Представляете?
– Представляю, – улыбнулся боцман. – Должно быть, большие грамотеи.
– Жуть! С ними соревноваться? Даже и не пытайтесь.
– Вы сказали «Кому достанется последний камень», – задумчиво повторил боцман. – Последний камень! Звучит философично. И как-то немного печально.
– Чего здесь печального? – удивился Валик.
– Ах, юноша, вы еще слишком молоды, чтобы разбираться в печали. Кстати, о книгах. Вам случайно не приходилось заглядывать в книгу Иббур?
– В книгу? – Валик вытаращил глаза. – Нет.
– Грустно, юноша. Очень грустно. Впрочем, мне тоже не довелось.
– Да, – сказал Валик, обхватив голову руками, словно это мяч для игры в поло, – я глупый, я несведущий, это все так. Но почему бы вам не рассказать глупому человеку все, что вы знаете про Сферу. Ну, всё, всё, всё... И про эту книгу... И где ее раздобыть. Ведь вам все равно не достать со дна моря вашу «Принцессу»! А на чем тогда вам плыть на Комунго, а?
– Только не плыть, а идти. Моряки не дельфины и не мурены. Они не плавают, а ходят.
– Пусть ходят, – согласился Валик. – Все равно расскажите.
– Ну, не так уж много я знаю, увы. Впрочем... Почему бы не поделиться лишними и обременительными знаниями с... как вы себя определили – с глупым? Нет, я выражусь по-другому, с вашего позволения. Я скажу – с хорошим человеком. С добрым человеком, готовым прийти на помощь тому несчастному созданию Божьему, чья нежная, хрупкая душа страдает от неутолимой жажды.
– Пусть с добрым, – согласился Валик, – со способным понять чужую душу... ну, в смысле, чужую жажду... Тут вопросов нет, только поделитесь. – Он трезвел на глазах.
Боцман лишь хитро улыбнулся, глядя на свою пустую кружку.
– Момент, – сказал Валик и поднял руку. В эту ответственную минуту ему не было жалко денег.
Враскачку подошел матрос в грязном белом переднике.
– Крепкого рома для моего друга! – небрежно бросил Валик.
Спустя мгновение мутноватая желтая жидкость лилась в надтреснутую кружку. Матрос поставил бокал с ромом и перед Валиком. Но Валик пить не стал. От одного запаха рома его чуть не вывернуло. Небрежным жестом он отодвинул свой бокал.
– Сфера, – начал боцман, дождавшись, когда матрос отойдет, и делая большой судорожный глоток, – это довольно просто... Это... – боцман выждал, пока огненная жидкость не согрела ему желудок, – это шар из зеленой лучистой меди, покрытый хрустальной чешуей и опоясанный кольцом из полевого изумруда. Внутри шара расположен искусно сделанный планетарий, а также специальный прибор для связи с различными участками внутреннего и внешнего пространства, включая края видимого и невидимого мира. Координация и связь рассчитаны на общее гармоническое взаимодействие всех субъектов коммуникации.
Валик вновь вытаращил глаза.
– Изготовлен этот шар, – невозмутимо продолжал человек с красной грушей вместо носа, – в раннюю эпоху предыдущей династии в мастерских нижнего города под руководством мастера Иоанна Безродного и астронома Николаса Чеха. Оба достопочтенных мужа использовали не только собственные знания, впрочем, весьма обширные. Но нет! Они посчитали нужным прибегнуть к услугам известного на ту пору волшебника – магистра Дольфуса-старшего. Сей ученый муж научил их особой работе с пространством, когда вещь изнутри гораздо объемней, чем она же, взятая снаружи. Называется такой прием инверсией пространства и времени. Это понятно?
– А вы не сочиняете? Без Арика, моего образованного друга, мне этого не понять.
Боцман тяжело смотрел на собеседника. Сделал глоток, другой. И вдруг повеселел. «Сочиняю? Я? Как можно?!» – говорила его плутоватая физиономия.
– И каков размер этого шара?
– Размер? – Боцман задумчиво смотрел в кружку. – Одни говорят, что с мяч для игры в поло. Другие утверждают, что с небольшой сноп сена. Третьи решительно заявляют, что Сфера равна центральному куполу Большого белого храма в городе Громе. Это примерно то же самое, что и купол центрального храма здесь, в Лабаре. Вы добирались до центра города? Это как раз неподалеку от университета.
– Не помню, – сказал Валик.
– Хотя на самом деле Сферу никто не видел, и все эти оценки приблизительны. Важно, как я только что сказал, что внутри этот шар гораздо больше, чем снаружи. Если проникнуть внутрь, то там, как утверждают некоторые маги, можно даже путешествовать, можно улететь далеко-далеко. За пределы видимых созвездий. Но это чисто теоретическая возможность, поскольку как раз проникнуть внутрь невозможно.
– А как же она действует?
– Посредством излучения. Кроме того, на медной поверхности расположены таинственные невидимые кнопки. Если на них правильно нажать...
– Ха! Как же на них нажимать, если их не видно?
– Надо раздобыть волшебные очки.
– Вот как? А где их раздобыть?
– В том-то и вопрос. Никто не знает, где их раздобыть.
– Час от часу не легче. А если очков нет?
– Тогда остается одно – разбудить собственную интуицию.
– Легко сказать. А как ее разбудить, эту... как ты ее назвал?
– Ин-ту-и-ци-я! Запомнил? Это такой таинственный голос, который дремлет в глубине сознания каждого человека.
– В глубине? Дремлет! Ой-хой! А что нужно сделать, чтобы этот голос проснулся? В барабаны, что ли, бить?
– Это бараны пусть бьют в барабаны. А у творческого человека этот голос дремлет легко, даже нежно. Будить надо колокольчиком. Дзынь! Донн-донн! Тинь! А звучит этот колокольчик в момент перенапряжения творческой мысли. Порой несколько позже этого момента. Но перенапряг обязателен. Понял?
– Нет.
– Когда надо – поймешь. – Боцман сделал глоток и с огорчением заглянул в опустевшую кружку.
– А вот, – весело сказал Валик, кивнув на стакан, – берите мой. Я что-то уже...
Боцман быстро перелил желтоватую жидкость из бокала в свою кружку, сделал глоток и поцокал языком.
– Ваш ром будет покрепче, мой юный друг.
– Это оттого, что меня здесь любят, – сказал Валик и впервые огляделся. Какие-то подозрительные личности безмятежно цедили ром из бокалов и кружек. У некоторых на коленях сидели местные красотки. Одна из них, белолицая, с яркими черными бровями и огромным светлым шиньоном, перехватила мутный взор Валика и подмигнула ему, за что немедленно получила шлепок по заднице от своего матроса.
– Не сомневаюсь, – сказал боцман.
– Я здесь завсегдатай, – сказал Валик.
– Кто ж этого не знает! – радостно сказал боцман.
– Но вот главный вопрос, – Валик стукнул кулаком по столу, – где эта штука зарыта? С ее хрустальной чешуей и изумрудом по... по... Какой там изумруд?
