Кто-то внутри (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич (мир книг .TXT, .FB2) 📗
Политические взгляды у моих родителей тоже были разными. Папенька, как и положено настоящему князю, был консерватор, а маменька тяготела к модной либеральной модели. Может быть, потому что в институте благородных девиц будущих княгинь муштровали не так сильно, как в военной академии…
— Мне немного страшно, — признался я. Ни папеньке, ни, тем более, деду, я никогда бы такого не сказал, но чувствовал, что здесь и сейчас меня поймут.
— Мне тоже, Жорж, — сказала маменька, обнимая меня за плечи. — Но это абсолютно нормально на пороге перемен. Будущее всегда немного пугает. Ведь оно может оказаться совсем не таким, какого мы ожидали. Но я верю в тебя, мой храбрый мальчик, и я верю, что ты все преодолеешь и не позволишь всем трудностям…
Я отлично помнил, чем закончился наш с ней разговор, но в этот раз что-то пошло не так.
Вокруг резко потемнело, словно на столицу опустилась ночь. Кто-то испуганно вскрикнул, я услышал топот тяжелых гвардейских сапог у себя за спиной.
Но я не посмотрел назад. Мой взгляд был прикован к небу.
Облака, вечной завесой скрывающие наш город от солнца, вдруг резко почернели, словно в них плеснули чернилами. Это не было похоже на ночь, это выглядело так, будто их поглотила сама тьма.
Автоматические фонари на набережной так и не зажглись, я слышал испуганные возгласы прохожих, и все еще не мог отвести взор от неба.
Тьма опускалась. Она выбрасывала в город протуберанцы, которые достигали земли и разрастались исполинскими стенами, и пелена тьмы поглощала Петербург.
Тьма была уже рядом.
Я видел, как двое гвардейцев, не успевших добежать до нас, были поглощены темным щупальцем. Они просто вбежали в область тьмы, и не выбежали из нее. Словно их никогда и не было.
Мое сердце билось так, словно готово было вырваться из груди. Маменька прижала меня к себе, обнимая за плечи, в тщетной попытке уберечь.
— Не смотри наверх, Жорж! — сказала она, но тьма была уже повсюду.
Прошло всего несколько секунд, а город был уже полностью поглощен ею, и мы с маменькой стояли, прижавшись друг к другу посреди черной пустоты, и в какой-то момент я с ужасом обнаружил, что обнимаю лишь тьму. Что маменьки больше нет, как нет и гвардейцев личной гвардии Одоевских, нет набережной, нет Финского залива, нет самого Петербурга, что я остался один, и сейчас тоже буду поглощен черной пустотой.
— Нет! — крикнул я.
Я не понимал, что происходит, куда подевалась маменька, другие люди и сам Петербург, и откуда взялось это дьявольское наваждение, но это не имело никакого значения.
Я — все еще Георгий Одоевский, потомок славного княжеского рода, я все еще владею молниями и просто так, без боя, я не сдамся.
Я ударил во тьму первым разрядом, и она немного отступила. Я бил еще и еще, аккумулируя всю доступную мне энергию, вычерпывая резервы своего организма до самого дна и отвоевывая у тьмы метр за метром.
Я снова увидел брусчатку набережной под своими ногами, услышал плеск воды, вдали вырастали силуэты зданий… Я бил тьму своими молниями, в надежде, что она вернет не только город, но и людей, и в первую очередь — мою маменьку, и я не знал, откуда у меня берутся силы, ведь все невеликие ресурсы своего почти десятилетнего организма я уже должен был вычерпать полностью, но я не останавливался и сражался с тьмой, бичуя ее разрядами, пока она полностью не отступила…
Но людей не было. Я все еще был один в абсолютно пустом городе. Видимо, я пропустил какой-то фрагмент тьмы, и теперь должен отправиться на поиски, чтобы закончить дело.
Ведь, как говорил папенька, если ты что-то начал, ты просто обязан довести это до конца…
* * *
Я открыл глаза.
Мне было уже далеко не десять, и тот мой мир, за который я сражался во тьме, оказался где-то в далеком прошлом. Я лежал на земле в подмосковном лесу, в спину мне давил жесткий корень какого-то дерева, вокруг валялись трупы убитых мною людей, а в руке у меня был вскрытый контейнер, за который местный боец сопротивления заплатил своей жизнью.
И что это было?
Может быть, я ошибся в своих расчетах, и внутри был какой-то неведомый мне наркотик, который вырубил меня и вызвал все эти галлюцинации? С чего я вообще решил, что открывать его посреди леса — это хорошая идея? Дьявол с ним, с этим кошмаром, поручика Одоевского не напугать видениями, не имеющими никакого отношения к реальности, а если эта фантасмагория что-то и значила, ее смысл я могу поискать позже. Но я потерял время, то самое, которого у меня не было, и ничего не приобрел взамен.
Любопытно, как быстро местные силы охраны порядка отреагируют на перестрелку на шоссе и в лесу и явятся сюда, чтобы зафиксировать количество мертвых тел? Понятно было, что симб может прибежать сюда гораздо раньше, и тогда тел станет на одно больше, но все же…
Я приподнялся на локтях, чтобы осмотреться, и всего в десятке метров увидел Вана Цзиньлуна, неторопливо шедшего ко мне с надменной ухмылкой на лице и длинным кривым ножом в правой руке. Он все еще был в костюме и городских туфлях, и даже не запыхался, и только несколько выбившихся из его накрепко зацементированной лаком прически волос свидетельствовали о том, что он только что пробежал половину марафонской дистанции со скоростью, которой позавидовал бы любой спринтер.
И, видимо, я еще не до конца отошел от кошмара, в который был погружен всего несколько секунд назад, потому что выбросил правую руку ему навстречу, совершенно забыв, что война, о невозможности которой говорила маменька, все-таки случилась, и я погиб на этой войне, и возродился в другом мире, где нет дворянских родов и всем правят китайцы, и в этом мире у меня больше нет моих молний.
Молний у меня действительно не было.
Вместо них из моей раскрытой ладони вылетело золотое копье около двух метров длиной, включая заостренный наконечник.
Вылетело и ударило Вана Цзиньлуна прямо в грудь.
Глава 16
Копье прошло навылет и проделало в груди Вана дырку размером с кулак, а потом на какое-то мгновение зависло в воздухе, но только для того, чтобы затем вернуться в мою ладонь по той же траектории, по которой оно оттуда вылетело. При этом я практически ничего не ощутил. Я не чувствовал это копье, как чувствовал свои молнии. Я не управлял им в момент удара. Я не давал ему команду на возврат.
Это было больше похоже на визуальный эффект, чем на использование силы.
Ван Цзиньлун рухнул на колени, из его рта хлынула кровь. Глаза его были широко открыты, и взгляд у него был совершенно безумный.
С этим же безумным взглядом он выронил из руки свой длинный кривой нож, а потом и сам упал вперед, лицом в траву.
Наверное, он уже и так был мертв, но иногда лучше удостовериться. Я достал пистолет и всадил две пули ему в затылок, расплескав на землю содержимое его черепной коробки.
Что ж, пожалуй, теперь уже можно быть уверенным. После такого даже личный гвардеец немецкого кайзера бы не встал, а уж эти ребята славятся своей живучестью.
Я поднялся на ноги и с удивлением обнаружил, что рана в ноге меня больше не беспокоит. И то, что она меня не беспокоит, показалось мне настолько странным, что я даже размотал повязку и обнаружил, что никакой раны под ней больше нет. Кровь, еще даже не засохшая, есть, дырка в штанах никуда не делась, но кожа бедра была абсолютно гладкой, даже без единой ссадины или царапины.
Кто-то меня подлатал. Кто-то убил Вана Цзиньлуна за меня.
Кто-то, кого я не видел, и, скорее всего, даже не смог бы увидеть.
Кто-то внутри.
— Я теперь одержим? — спросил я вслух. — Здесь кто-то есть?
Честно говоря, я понятия не имел о механизмах одержимости и особенно не рассчитывал на ответ демона. Тем не менее, я его получил.
— Технически говоря, нет, ты не одержим, — голос раздался внутри моей собственной головы, и он был похож на мой… в смысле, на голос Ивана. — Я не могу управлять твоим телом, так что, нет, это определение не слишком корректно. Но, вне всякого сомнения, здесь кто-то есть. И скоро здесь окажется еще много кого, если ты будешь как дурак стоять на месте.
