Власть молнии - Авраменко Олег Евгеньевич (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
«Эк тебя перекосило!.. Неужели этот странный молчун доставляет тебе столько хлопот?!» – изумился Люжтен.
«Колдун», – поправил Пеменхат.
После этого воцарилось неловкое молчание, во время которого Читрадрива узнал от Карсидара немало любопытных вещей на свой счёт.
«Так это действительно правда? – спросил наконец князь. – В самом деле?»
Вновь буря в душе Карсидара, и вновь Читрадрива убедился, как плохо тот стал к нему относиться. Очевидно, это было написано на лице Карсидара, потому что Люжтен спросил:
«И зачем же ты взял его с собой?»
В душе Карсидара зашевелились остатки благодарности к Читрадриве, и он ответил:
«Дрив несколько раз выручал нас из трудных ситуаций. Если бы не он, как бы мы выбрались из…»
Дальше Карсидар хотел было рассказать историю о пожаре в трактире Пеменхата, но в последний момент подумал, а стоит ли нагнетать обстановку, осёкся на полуслове и замолчал.
«Хоть я и обожаю диковинки (а принимать в родовом замке колдуна наравне с мастерами – это, несомненно, занятие редкостное), всё же хочу спросить: не слишком ли много неудобств всего лишь ради возможности обойти пару-другую неприятностей? Тем более для таких мастеров, как вы с почтенным Пеменхатом. Признайся, Карсидар, неужели вы не выпутались бы без Дрива?»
Карсидар промолчал. Пеменхат понёс свою обычную ахинею насчёт колдовства, а Квейд неожиданно вставил:
«И разбойников он колдовством убил! Мои люди видели у него амулет и отравленные иглы, он носит их в одном из мешочков на поясе».
Эта фраза неожиданно разозлила Читрадриву. Какие иглы, какой амулет?! Единственную вещичку, похожую на амулет, он отдал Шиману, и был это бронзовый медальон на цепочке. Что за убожество мысли у здешних гохем! А ведь в таком месте живут…
Эта вспышка искреннего негодования вызвала у Карсидара очередной приступ головной боли. Очевидно, на сей раз ему сделалось по-настоящему плохо, потому что некоторое время Читрадрива не слышал ничего, затем раздался шум, и Карсидар сказал то, что думал:
«Простите, ваша светлость, но с вашего позволения я удалюсь. Мне необходимо отдохнуть, вы же видите».
Князь милостиво согласился. Пеменхат также выразил желание удалиться. Тут Люжтен попытался возразить, мол, слышал от караванщиков о бесконечной балладе, которую почтенный Пем знает наизусть, и просит старика немедленно её спеть.
«Но, ваша светлость! – запротестовал тот. – Пение бесконечной баллады займёт слишком много времени! А я устал не меньше мастера Карсидара».
Вздохнув, князь выразил надежду, что Пеменхат ещё споёт её.
«В беседке с колокольчиками», – согласился старик.
«Нет, это место для уединённых размышлений. Лучше завтра здесь же».
На том и порешили. Карсидар с Пеменхатом вышли из зала и последовали в отведенные им комнаты за княжеским слугой (Читрадрива слышал шаги по крайней мере ещё одного человека).
«Вряд ли сейчас произойдёт что-то интересное», – осторожно, чтобы не спровоцировать новый приступ у Карсидара, подумал Читрадрива и стал прислушиваться к происходящему вполуха.
Действительно, какое-то время они шли молча. Но вдруг Читрадрива ощутил лёгкое удивление Карсидара, затем услышал:
«А ну-ка стой!»
И ещё минуты полторы спустя:
«Посвети… Нет, не так… Ай, ничего у тебя не выходит. Лучше подай сюда факел!»
«Интересно, что он там увидел?» – подумал Читрадрива, прислушиваясь чуть-чуть тщательнее, но стараясь не выдать при этом себя. Однако Карсидар молчал, лишь мысль напряжённо работала, перебирая роящиеся в голове образы и разбегающиеся ассоциации.
«Чего там интересного? Пошли лучше», – услышал Читрадрива непривычно тихий голос Пеменхата и, немедленно расслабившись, восстановил баланс чувств, поэтому окончание фразы старика прозвучало нормально:
«Я что-то устал. Спать охота».
«Погоди, почтенный Пем, погоди… Скажи лучше, он тебе никого не напоминает?»
Жаль, что нельзя увидеть человека, на которого обратил внимание Карсидар. Да кто ж это такой, в конце концов?! И почему он безропотно позволяет рассматривать себя? А может, это и не человек вовсе, а так, живое существо…
«Пошли лучше», – повторил Пеменхат.
«Э, нет, почтенный! Скажи сначала, на кого он похож…»
«На герцога Слюжского! – ляпнул старик и, неприлично громко захохотав, добавил тише:
– Пошли спать».
«Брось свои дурацкие шуточки, – Карсидар начал было злиться, но неожиданно загорелся вновь:
– А ты вот так стань и смотри вон туда… Глаза-то, глаза! Жаль только, он с бородкой и усиками. А заслони бороду, тогда и увидишь… Нет, несомненно похож!»
«На кого?»
«Сам не пойму. Но на кого-то знакомого. И нос… Смотри, какой нос!»
«Клянусь всеми богами, встретились бы мы в драке, я б ему и нос откромсал, и уши только за то, что не могу прямо сейчас лечь в постель, будь он хоть сам король Орфетанский! Идём же, чёрт тебя подери!»
Наконец Карсидар догадался обратиться к сопровождающему слуге (или к одному из них):
«Эй, скажи, чей это портрет?»
Ага, вот оно что! Читрадрива вспомнил, что коридоры замка сплошь увешаны фамильными портретами. Люжтен ценил диковинки во всех проявлениях жизни, а полное собрание изображений князей Люжтенских с кучей родственников – тоже своего рода драгоценность. Но кто… вернее, чей портрет привлёк столь пристальное внимание Карсидара?
«Это двоюродный дед нашего светлейшего князя, – сказал слуга. – Был он старшим в роду, да умер бездетным, и после него княжество перешло к сыну его младшего брата, отцу ныне здравствующего светлейшего…»
«Ага, родственник, значит… А ты, почтенный Пем, посмотри ещё внимательней! Ну же! Вот сюда… Так… Видишь?»
«Я вижу одно: этот господин похож на ныне здравствующего светлейшего князя, который наверняка предоставил нам удобные спальни, – как можно более учтиво ответил Пеменхат. – И видеть его ты мог либо сегодня на конюшне, либо только что за столом».
Читрадрива почувствовал досаду Карсидара и какое-то разочарование.
«Ладно уж, пошли», – неохотно промолвил Карсидар.
И через некоторое время:
«А всё же жаль, что ты ничего не высмотрел. Очень жаль».
Остаток пути проделали молча, лишь под конец Пеменхат пожаловался:
«Чего-то опять рёбра заныли. Поел я плотно, что ли… Ничего, отосплюсь вот, отлежусь… А хоть бы и отсижусь… Садик у князя замечательный, мне бы такой! Но – бродячая жизнь… Трактир мой и то спалили… Эх!!!»
Затем старик и Карсидар пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Из чего Читрадрива заключил, что либо их спальни находятся рядом, либо их сопровождал не один слуга. Ну, да ладно…
Вот Карсидар распрощался и с сопровождающим. Оставшись в одиночестве, он некоторое время лихорадочно цеплялся за обрывки разных мыслей, но наконец затих. Пора.
Читрадрива плавно соскочил с кровати и, стараясь не шуметь, вышел на цыпочках в коридор. Он вообще перестал слушать Карсидара, лишь время от времени немного сосредотачивался, чтобы проверить, верно ли идёт. Карсидар на это не реагировал. Наверное, задремал.
Никто не видел, как Читрадрива крался по коридорам замка. Одни лишь портреты дядюшек и дедушек пристально рассматривали его, насилу преодолевая ночной мрак, да однажды ему пришлось быстро юркнуть в глубокую нишу, прячась от совершавшего обход часового. Но вот Читрадрива остановился перед дверью, за которой, как он знал наверняка, находится Карсидар. Наконец-то!
Читрадрива осторожно толкнул дверь, которая тут же бесшумно отворилась. На его счастье, забота князя об Люжтенском замке распространялась вплоть до дверных петель.
Карсидар спал мёртвым сном. Коптящее пламя факела, воткнутого в выдолбленное в стене отверстие, отбрасывало на его лицо неверные колеблющиеся тени, отчего казалось, что он следит за вошедшим из-под прищуренных век. Впрочем, то была лишь иллюзия, ибо Читрадрива абсолютно не слышал его мыслей. Карсидар тоже не стал раздеваться, хотя сапоги сбросил. Впрочем, и куртку он снял, и рукавный арбалет отстегнул. Эти вещи были сложены на стуле, размещённом у изголовья. Спал Карсидар на кровати, которая была гораздо больше и роскошнее той, что стояла в спальне Читрадривы, и имела вдобавок огромный балдахин. Да и комната была попросторнее, и убрана богаче. Впрочем, это понятно – колдун мастеру не ровня.
