Королева Риррел - Жаринова Елена (читать книги без сокращений TXT) 📗
— Они уже возвращаются. Роут и Готто не нашли.
Охотники приехали через час. Их было около десяти человек — кроме отряда Ифта, прибыл и другой, под началом самого вождя Хоста, статного широкоплечего всадника с совершенно седыми косами, свисавшими до стремян.
— Не лей слез, Дроан, — сказал он плачущей женщине, погладив ее по голове. — По крайней мере, мы точно знаем, что они живы. Когда камни сообщили нам о нарисованном лице девушки, мы тут же поскакали туда. Следов было очень много, но все замел песок. Потом камни подсказали нам, что видели двоих, идущих к побережью. Мой отряд доскакал до самого моря, мы нашли следы мужчины и женщины, но потом следы обрываются… Это было так странно… Словно эти люди улетели по воздуху. Мы ничего не поняли и повернули назад. Но Ифт встретил камень, который рассказал ему… Говори, Ифт.
— Камень сказал, что видел огромную птицу, приземлившуюся в пустыне. Из этой птицы вылезли люди. Они увидели рисунок, очень разволновались и снова поднялись в воздух. Другие камни видели, что странная неживая птица летела к побережью. Похоже, Роут и Готто унесла с собой эта птица. Но куда — никто не знает…
Эстрил почувствовал, что Шайса сильно дернула его за рукав. Да он и сам понял: «неживой птицей» мог быть только ниметон. А ниметоны подчинялись только магам Воздуха. Правда, Ортег тоже говорил что-то про ниметоны, и в его доме Эстрил видел летающую игрушку… Но чудес не бывает: воздух не может служить магу Огня. Значит, кто-то из жрецов Воздуха был на Мешеороте, и они забрали друзей Шайсы с собой. Все это очень странно, однако не стоит, пожалуй, рассказывать об этом бертмед.
Девушка считала точно так же, о чем и шепнула ему в самое ухо, а еще добавила:
— Нам пора отправляться. Надо расспросить бертмед, как выйти к реке.
Скоро все обитатели оазиса вышли проводить гостей. Шайса горячо обнялась с Хэл и Дроан; похоже, она что-то обещала им, утешала, обнадеживала. На фоне чернокожих бертмед ее почти не тронутая загаром кожа казалась ослепительно белой, а каштановые волосы — золотистыми. Потом Ифт, посовещавшись с другими охотниками, протянул Эстрилу легкое копье и нож, тонкий и длинный.
— У бертмед не принято дарить свое оружие, — сказал брат вождя. — Оружие каждый из мужчин получает в день совершеннолетия и не выпускает из рук до самой смерти. Только верностью оно ответит на верность. Но твоя спутница — необычная девушка. Лишь благодаря ее участию, дочь нашего племени Роут была спасена из плена. Возьми же, гость. Помни: это копье — лишь для охоты. Не поднимай его на человека. А этот нож хранится в моем роду уже много веков. Возможно, он сослужит тебе хорошую службу.
Эстрил с вежливым почтением принял подарки, хотя не особенно верил дикарским предрассудкам. Когда-то, в школе, он был одним из лучших фехтовальщиков и метателей ножей и надеялся, что при необходимости сумеет воспользоваться туземным оружием.
Гостеприимные бертмед не ограничились указанием пути. Верхом на лошадях, в сопровождении троих охотников, Шайса и Эстрил за полтора дня добрались до Шумшана. На ночь они останавливались на привал. Эстрил заметил, что Шайса не стала при чужих добывать воду силами Келлион. Тем более, что в этом не было необходимости: их снабдили огромными глиняными бутылями в плетеных корзинах, а также едой для долгого путешествия. В одном из горшочков, тщательно завернутом в чистую ткань, оказалось удивительно вкусное кушанье — тушеные почки кай-шо. Кусочка этого блюда хватало, чтобы не чувствовать голод в течение нескольких часов. Так что путешествие через пустыню, вопреки опасениям, оказалось легким, а редкие привалы — приятными.
Наконец перед ними раскинулся Шумшан — полноводная и быстрая река. Его желтоватые воды несли между берегов, поросших высоким тростником, куски древесины и птичьи перья. Длинноногие цапли бродили по отмели, равнодушно поглядывая на пришельцев.
Эстрил подумал, что дальше им придется идти пешком вниз по течению, но один из провожатых, тот самый юноша, который привел их из пустыни, вдруг загадочно улыбнулся и вытащил из тростниковых зарослей маленькую легкую лодку, сделанную из шкуры кай-шо, натянутой на деревянный остов. Вместо руля спереди лодку украшали антилопьи рога, повязанные тесемочкой. В лодке лежали два коротких весла. Юноша показал на лодку и сказал на ломаном лю-штанском:
— Меня попросила Хэл.
Пока Эстрил не приспособился к гребле, лодка плыла зигзагом и почти не продвигалась вперед. В крошечном суденышке вдвоем было тесно. Шайса сидела, притянув колени к груди. Она была одета, как бертмед: полоса беленого льняного полотна мягко обернулась вокруг ее тела. Девушка опустила руку в теплую воду и задумчиво смотрела на разбегающийся след.
— Убери руку из воды. Мало ли, какие твари живут в реке, — предостерег ее Эстрил.
Девушка недоверчиво взглянула на него, но руку вынула. Действительно, вскоре на отмели путешественники заметили какое-то движение. Сначала им показалось, что это поваленные темные бревна зашевелились от движения волн. Но это были не бревна: неизвестные существа, похожие на огромных ящериц, с ярко-красными перепонками на лапах и таким же гребнем по всему хребту, при виде лодки отвратительно завыли, разинув оскаленные пасти. Они ловко нырнули в воду и поплыли вслед за лодкой. Однако беспокойство Эстрила оказалось напрасным: эти существа, такие страшные на вид, вовсе не хотели причинить путешественникам вред. Они, видимо, жаждали общения и затеяли игру, подталкивая лодку, чем немало помогли гребцу. Потом речным жителям надоела эта забава, и они дружно ушли под воду. Больше путники их не видели.
Вокруг вообще было мало интересного — мутная ширь реки да плоские унылые берега. Эстрил даже потерял счет времени; кажется, они плыли около недели. Потом пески по обеим сторонам Шумшана покрылись чахлой растительностью. Многочисленные стада ярко-рыжих винторогих животных равнодушно провожали взглядом лодку — наверное, это были антилопы кай-шо. Дикая, безлюдная земля! Зачем она понадобилась Аникодору?
Шайса всю дорогу была молчалива. Эстрил украдкой наблюдал за ней: девушка смотрела вдаль без нетерпения, без скуки, словно была углублена в собственные воспоминания. Ленивый знойный ветер перебирал ее волосы, лицо, как она ни пыталась его сберечь от солнца, покрылось веснушками. Эстрил гнал от себя мысли о том, что должно произойти, когда они с Шайсой окажутся на Аникодоре. Надо быть последовательным, говорил себе молодой человек. Один раз он уже предал — Сенат и лично сенатора Ярвига — ради своего будущего. Но становиться еще раз предателем, теперь уже благодаря глупой чувствительности? А ведь Эстрил даже не влюблен: на свете есть только одна женщина — Алисса, его жена. Но волей-неволей он снова смотрел, как тонкая рука касается водных струй, словно волос любимого…
Ночевали они, дрейфуя на середине реки. Шайса сворачивалась калачиком на носу, а Эстрил вытягивался в лодке, положив ноги на борт и, прежде чем заснуть, долго любовался звездным небом. Такие же созвездия он наблюдал еще мальчишкой, когда учитель Стратол вывозил их на ночную прогулку к озеру Сеолис.
Проснувшись в очередной раз вместе с солнцем, Эстрил потянулся и взглянул на Шайсу. Девушка еще спала и улыбалась во сне. Маленькая изумрудно-зеленая бабочка то садилась на ее лицо, то, потревоженная дыханием спящей, вспархивала в воздух. Утро было прекрасным и совсем не жарким. На поверхности реки играли солнечные блики. За ночь лодка забрела в заросли удивительных растений, которых не было еще вчера. Поднимаясь на гибких стеблях из воды, они раскрывали навстречу солнцу золотисто-желтые венчики цветов, и все вокруг было залито золотым сиянием — и берега, и река, и лодка, и лицо девушки, улыбающейся во сне. Эстрила доверчиво окружал чудесный мир. В сердце молодого человека зазвенели неведомые доселе струны. А потом он ахнул от испуга и восторга, и Шайса, проснувшись, приподнялась на локте, широко раскрыв изумленные глаза: прямо впереди, преграждая течение реки, поднималась до самого неба Золотая гора.
