Отражения (Трилогия) - Иванова Вероника Евгеньевна (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
Когда исполненный достоинства и довольства выполненным поручением домовой выкатился из комнаты, не забыв прикрыть за собой дверь, Мантия убрала Вуаль. Но лучше бы она этого не делала!
Возвращение к нормальным ощущениям было не просто болезненным, а почти невыносимым. Словно тысячи невидимых струй воды ударили в тело, сминая мышцы, прорывая кожу и устремляясь внутрь, чтобы растечься вязкими лужицами повсюду — от пальцев до головы.
Почему так больно?
«Ты и в самом деле себя не любишь...» — подводит итог Мантия.
Причём здесь любовь?!
«Даже хуже: тебе на себя наплевать...»
Это ещё почему?
«Ты горишь желанием облегчить жизнь всем вокруг, а свою ни в грош не ставишь...»
С чего ты взяла?
«Ну, как же!... Помогать прислуге — где это видано?...»
Я же объяснил!
«Что объяснил?... Свою нелепую щедрость?... А стоила ли она того?...» — горький упрёк.
Я считаю, стоила!
«Конечно... Вот так и будешь всё время по мелочам растрачиваться... Нет, чтобы беречь силы для чего-то по-настоящему замечательного...»
Что в моей жизни может случиться замечательного?
«Мало ли... Всякое бывает...» — Мантия снова уходит от ответа. Впрочем, этот вопрос меня не волнует. А вот другой...
Почему мне больно? Ведь я столько раз пользовался Вуалью, что уже перестал замечать переходы туда и обратно.
«Перестал... Совершать переходы в местах Средоточия Нитей [124] — самый дурацкий поступок, который только можно придумать!...»
Средоточие Нитей? В самом деле... Но почему оно влияет на меня? Раньше такого не было.
«Раньше всё было иначе... Всё было по-другому...»
Что же получается: дома мне нельзя закрываться?
«Можно... Только осторожно...» — тоненький смешок. — «Хотя лучше оставить всё, как есть...»
Но тогда... Мне что, предупреждать о своём появлении заранее?
«А что? Идея неплоха... Заведи себе дудку... Или барабан... Будешь ходить и настукивать какой-нибудь простенький марш...»
Издеваешься?
«Слегка...» — даже не отнекивается, мерзавка. Барабан, угу. Ещё бы предложила колпак с колокольчиками.
Это несправедливо!
«А мир вообще несправедлив... Но, в данном случае, ты обвиняешь его слишком поспешно...»
Неужели?
«Ужели... Он ещё не представил все аргументы в свою защиту, а ты уже вынес приговор, не подлежащий обжалованию... Нехорошо... Стыдно...»
Стыдно?! И чего я должен стыдиться? Об меня только что ноги не вытирают, а ты твердишь: не будь таким категоричным!
«Ноги?... А что делаешь ты сам?... Зачем выместил на эльфе своё нелепое возмущение?...»
Нелепое? Очень даже...
«Лепое?... Дорогой мой, кого ты хочешь обмануть?... Меня?... Спешу сообщить: не получится... Себя?... А в чём смысл?... Себя обманывают те, кто не может понять и принять происходящее, а ты...»
Понял? А может быть, принял?
«Насчёт «принял» утверждать не берусь... По-моему, ты пока что совершенно трезв... А насчёт «понял»... Скажи честно: слова Магрит кое-что тебе подсказали?... Подсказали ведь?...»
Ну... Да.
«И что именно?...»
Если она и имела в виду Ксаррона, заводя себе эльфа, похожего на него, то речь о мести не шла.
«Правильно... Теперь осталось сделать всего один шаг в правильном направлении и...»
Кстати, о шагах! Что-то меня качает...
«Тогда ляг и постарайся заснуть...»
Заснуть... Легко сказать.
«Что же тебе мешает?...»
Эльфы, приносящие одни неприятности.
«Позволю себе не согласиться: этот конкретный эльф принёс тебе пользу...»
Какую же?
«Напомнил, как ты сам к себе относишься...»
И в чём польза?
«В самом общем случае количественные изменения имеют свойство переходить в качественные...»
Ближе к теме!
«Чем чаще тебе будут говорить о твоих ошибках, тем больше вероятность, что ты захочешь их исправить...»
Исправить? Конкретно эту?
«И эту, и многие другие... И те, что уже совершены, и те, что только ждут своей очереди...»
Их много?
«Тебе виднее... Ложись спать!...»
Я чувствовал себя разбитым. И продолжительный сон без сновидений не помог исправить положение.
Стены моей крепости снова подверглись штурму.
Наверное, я вообще зря её выстроил, эту крепость. Зря спрятался в ней от мира. Когда именно это произошло? В раннем детстве? В юности? Или же совсем недавно?
Определённого момента нет и быть не может. Крепость росла постепенно. По камешку. Сначала стены были невысоки и зияли огромными провалами. Потом какое-то время ворота оставались открытыми. А потом... Ни одно моё предложение не находило ответной реакции, и я решил: хватит. Кстати, самое неприятное, когда тебя не замечают. Легче пережить болезненный удар, чем равнодушно скользнувший мимо взгляд. Правда, и в этом смысле мои суждения однобоки, потому что искреннее участие мне почувствовать ни разу не довелось...
Одно дело быть не нужным, или, что тоже верно, «не полезным», и совсем другое — быть откровенно «вредным». Не в смысле характера и поступков, а нести в себе вред иного рода. Невозможность занимать своё место без разрушительного влияния на места других.
Почему мне нельзя поступать, как хочется? Ни в большом, ни в малом, что особенно забавно. Облегчить жизнь прислуге? Нельзя. Поиздеваться над тем, кто подвернётся под руку? Тоже нельзя, потому как стыдно и непристойно. Стыдно лично мне, непристойно — в глазах всех остальных. Жить без присмотра? Категорически противопоказано. И что же делать, если ничего не дозволено? Сидеть и тупо ждать, как сказала Мантия, «чего-то замечательного»? Может быть. Но сколько лет пройдёт прежде, чем это «замечательное» соизволит случиться? И где уверенность, что к тому моменту мой рассудок будет хотя бы слегка похожим на здравый? Кстати, это идея: если сойду с ума, мне будет совершенно наплевать на мир извне, а ему, в свою очередь, будет до меня не достучаться. Надо бы на досуге тщательно продумать этот вариант...
— Вы примете участие в обеденной трапезе? — ну вот, покой уже и не снится.
Открываю один глаз.
В дверях стоит Лэни. Свеженькая, довольная, прячущаяся в уютных складках домашнего платья. Я бы сказал, умиротворённая. Наверное, ночью побила своё прежнее достижение по количеству поклонников. Волосы влажные и от этого кажутся ещё чернее, чем на самом деле. Даже блеск не спасает положение: по смуглым плечам Смотрительницы тугими локонами сбегает вниз сама ночь. Лиловые глаза тоже блестят, но очень мягко. Светят внутрь, если можно так выразиться. И кажется, я понимаю, чем сей эффект может быть вызван. Наверное, стоит её поздравить? Нет, погожу немножко:
— С каких это пор ты служишь кухонным глашатаем?
— Мне не в тягость сзывать к обеду.
— Я не пойду, можешь не тратить силы зря.
— Есть причина?
— Как обычно.
— Вы плохо выглядите, — задумчиво сообщает волчица.
— Знаю.
— Вам не следует отказываться от еды.
— Я и не отказываюсь. Просто за общий стол не пойду.
— Почему? Брезгуете?
Открываю второй глаз.
Она нарывается на очередную выволочку. И прекрасно это понимает. Но зачем? Хочет изучить глубину моей обороны и нанести сокрушительный удар? Так я ничего не скрываю.
— Считай, как тебе удобнее.
— А на самом деле?
— Я не обязан давать тебе отчёт. В чём бы то ни было.
— А dou Магрит?
— Хочешь сказать, она надоумила тебя прийти сюда?
— Она непременно спросит, почему Вас нет за столом.
— Я поем позже. На кухне. Если что-нибудь останется.
— На это не стоит надеяться.
— Знаю.
— Вы удивительно немногословны сегодня, — ещё одно размышление вслух.
— У меня нет настроения.
— Разговаривать?
— Отвечать на глупые вопросы.
— Они, в самом деле, глупы или только Вы считаете их таковыми?
— Какая разница?
— Мне любопытно.
