Око Дракона (СИ) - Филимонова Любовь (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
У Валентина на мгновение возникло чувство, что он неожиданно и случайно вторгся в чужую, уютную и вполне налаженную жизнь.
Он поймал себя на мысли, что его приятель Миша, между прочим, еще не женат, и что он моложе Валентина лет на восемь…
Миша и Наталья, заметив Валентина, смутились.
— Привет, старина, — первым отозвался Михаил. — Уж извини. С самого утра разыскивал тебя и Иванку по делу. Кстати, по вашему делу.
Михаил сделал ударение на словах “по вашему”.
— А тут еду мимо тебя, вижу — свет, подумал, раз ты дома — надо зайти.
— Я вам не очень помешал? — Валентин постарался, чтобы его слова звучали как можно шутливее, но чувствовал, что не совсем попадает в нужную тональность.
— Ну что ты, чувствуй себя как дома, — шуткой на шутку ответил Миша. — Кстати, не думал, что увижу тут у тебя таких обворожительных… гм, гостей.
— Я только недавно пришла… — смущенно начала Наташа. — Когда в дверь позвонили, я решила, что ты забыл ключи.
— А потом мы обнаружили, что у тебя пуст холодильник, и в ожидании твоего с минуты на минуту прихода, сходили в магазин, — пришел ей на помощь Михаил.
— Да, — подтвердила Наталья. — Ты конечно тоже голоден.
«Тоже», — хорошее слово, — подумал Валентин. «Но только тут оно как-то не к месту».
Но тут же еговнимание отвлек аппетитный запах курицы с румяной и наверняка хрустящей корочкой.
— Ну, раз вы так настаиваете…
— Да, очень настаиваем, — засмеялся Михаил.
Валентин, недолго думая, помыл руки и, по-азиатски, руками, разломил курицу, и всецело погрузился в трапезу.
После ужина мужчины вышли на кухню на перекур. Валентин понимал, что Михаила привело сюда какое-то дело, и ждал, что тот начнет первым.
Наташа тактично осталась в комнате, понимая, что мужчинам надо что-то обсудить наедине.
— Ну что, я приехал, собственно, за вашей… да уже, скорее, нашей картиной.
— Какой «нашей?». Это ты о картине “Око Дракона”? — удивился Валентин. — Да, давненько не видывал такого ажиотажного спроса на произведения искусства. А тебе-то она зачем?
— Улика…
— Так вы, наконец, открыли дело в связи с похищением автора, или в связи с нападением на новых владельцев картины?
— Да нет, там немного другое. — Михаил помедлил. — Мы сегодня беседовали с Лорой, подругой хозяина антикварной лавки. Выяснились кое-какие новые подробности.
— Связанные с картиной?
— И с ней тоже.
— Ну, Иванке-то она досталась совершенно легальным образом. Я надежный свидетель, уверяю тебя. Никакого криминала. Ей эту картину подарили, и ты знаешь, кто.
— Дело не в вас. Картина действительно проходит по делу и должна сейчас находиться у нас…
— Если можно, не говори загадками.
— …Для дальнейших следственных действий. Пока не могу рассказать подробнее. Извини, но меньше знаешь — дольше живешь…
Валентин молчал, думая, как бы потянуть время. Он знал, что именно в эту минуту Иванка, скорее всего, отвозит картину старому искусствоведу.
— Я ищу ее с утра, — продолжал Михаил, словно угадав его мысли, — у Иванки телефон тоже не отвечает. Вот я и заехал к тебе, полагая, что застану вас вместе после очередной вашей “спецоперации”, - пояснил он.
Валентин не знал, как выйти из этой щекотливой ситуации с картиной.
— Видишь ли… — в раздумье произнес он, — ситуация с картиной теперь несколько осложнилась. Дело в том, что Иванка, можно сказать, совсем недавно продала ее тому искусствоведу, которого вчера пытались ограбить. Сегодня мы были у него для консультации по поводу нашего художника, автора картины. Вот старик и захотел немедленно купить саму картину.
Михаил слушал молча, слегка кивая головой. Но Валентин заметил, как он замер, весь превратившись во внимание. Валентин продолжал:
— Пойми. Если ты сейчас ринешься отбирать у него картину, то поставишь нас в неловкое положение. Старик решит, что мы, продав ему картину, тотчас же настучали в милицию… А нельзя ли… ну, как-то обойтись без этой… конфискации. Пусть картина пока остается у старика, но формально она будет как бы под вашим негласным, если так можно выразиться, присмотром. А заодно — и сам старик. — Валентин вертелся как уж на сковородке.
— Старик Фиорелли… интересно, очень интересно, — задумчиво произнес Михаил. Правда, было непонятно, что именно его так заинтересовало. — Ладно, постараюсь сделать все с наименьшими потерями… в том числе и для вашей репутации, — отозвался он после некоторого раздумья.
Валентин пожимая ему на прощанье руку, думал про себя, что Иванка, конечно, убьет его, узнав, что он рассказал Михаилу про картину. Хотя он и сам ощущал, что с картиной что-то не так. Та поспешность, с которой старый искусствовед захотел ее приобрести, ему и самому казалась странной. Хотя — люди искусства очень импульсивны! Кто знает, что руководило стариком?
Когда совпадают линии судьбы
Иванка все утро слонялась по квартире, пыталась наводить порядок: смахивала пыль с полочек и книжного шкафа, затем бросала это занятие на полпути, садилась, надолго задумавшись, стараясь соединить в единое логичное целое всю ту мозаику событий и фактов последних дней.
Заварила очень крепкий цейлонский чай из железной коробочки. Наслаждалась каждым глотком, наблюдала, как над коричнево-янтарной поверхностью чая возникают и тают призрачные иероглифы из дыма.
Она бы еще долго сидела так, если бы не стук в дверь. Причем, молотили ногами, нахально и прозаично.
Иванка вздрогнула, вздохнула, пробудилась от своих мыслей и пошла открывать, не спрашивая, кто, так как знала, что мимо консьержки чужой не проскользнет
Естественно, это был, Гуруджи, а с ним и Валентин.
— Вот, я же говорил! — Радостно сообщил Гуруджи Валентину.
Они ввалились за ней на кухню.
— Извините, ребята, у меня сейчас только чай… больше ничего.
— Зато у нас всего полным-полно, — Гуруджи достал из кармана два сморщенных яблочка, а Валентин извлек из барсетки пачку печенья.
— Твой телефон не отвечал целый день. Мы уже думали, с тобой опять что-то приключилось, — начал выговаривать ей Валентин.
— Я пытаюсь сложить мозаику, — меланхолично ответила Иванка. Помолчала.
— Мне самой надо еще ее осознать… Начну с главного. С моих детских воспоминаний. Был у нас в детском доме один парнишка. Звали его Алешка.
Валентин слушал не перебивая. Сашка Панкевич почти никогда и никому не рассказывала о своем детдомовском прошлом.
— Это был мой, пожалуй, единственный настоящий друг там. У него постоянно болела шея, и он ходил с головой, немного наклоненной к плечу. Как птенец, который осторожно выглядывает из гнезда.
— И что? — спросил Гуруджи, которому не терпелось поймать логику повествования.
— А то… — Иванка говорила медленно, словно вглядываясь куда-то вдаль, — теперь я вдруг вспомнила совершенно ясно, словно видела это вчера, — тот художник, которого я встретила с моей подругой… Ник Селена… Николай Май… У него была та же странная манера наклонять голову к правому плечу, словно у него до сих пор болит… болела шея. …Мне и самой было трудно в это поверить, — но, тем не менее… Вот такое я сделала странное открытие.
— Вот так история! — присвистнул Гуруджи. Не удивительно, что картина вызывала у тебя столько ассоциаций. А почему у этого художника другое имя?
— Ты хочешь сказать, что Алеша и Ник, Николай — это один и тот же человек? — спросил Валентин.
Иванка не отвечала.
— Вначале мне об этом говорила только интуиция. Но потом я еще вспомнила… Алеше еще в детстве предсказывали, что он станет известным художником.
— Но ты ведь его не узнала?
— Прошло почти двадцать лет… Мы, конечно, очень изменились.
— А имя?
— Многих из детдома брали на усыновление. Имена тоже менялись…
— Допустим, — Валентин нахмурил лоб. — Допустим. И о чем же говорит нам эта информация?
— Теперь я уже почти не сомневаюсь, что Алекс… Николай… в опасности. И почему-то именно я вижу эти сны… И то, что его картина «Око Дракона» попала именно ко мне — не случайность!
