Наследник Осени - Карвин Джайлс (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
– Живот наполнен кровью. – Она покачала головой. – Я ничего…
– Ты вылечишь его или будешь висеть на веревке, – прохрипел Креллис.
Целительница гордо вскинула голову.
– Брат, положение слишком серьезное. Потеряно много времени. Я могла бы дать ему мясо сушеной акулы, чтобы сгустить кровь, но сейчас уже поздно. То, что он еще жив, доказывает его силу, но этого мало. Вопрос лишь во времени.
Креллис ударил ее по лицу, и старуха, вскрикнув не столько от боли, сколько от удивления, упала на пол.
– Вылечи его. – Брат Осени шагнул к ней.
Шара поспешила к Креллису.
– Нет, брат, – прошептала она, настраиваясь на успокоительный цикл. Бурные эмоции разгневанного отца вырвались из него и вошли в нее. Девушка вдохнула злость, гнев, ярость, остудила их и выдохнула плавной рекой покоя. – Идем со мной. Идем к твоему сыну.
Креллис последовал за ней. Целительница поднялась и поспешно выбежала из комнаты.
– Больно… – пробормотал Трент. – Больно все утро.
– Все в порядке, – сказала Шара. – Ты поправишься. Мы поможем тебе.
– Спасибо, Шара. Ты такая… красивая… – Веки задрожали, как крылья бабочки. – Отец…
– Да? – с трудом отозвался Креллис, беря сына за руку. Глаза его блестели от подступивших слез.
Отец Креллиса лежал на полу. Молодой человек выронил окровавленный кинжал и упал на колени.
– Извини, что не смог тебе помочь…
Брат Осени покачал головой.
– Не волнуйся. Это не важно.
– И… не вини Брофи. Это… не его… ви… – Трент не договорил. Голова его завалилась назад, а из открывшегося рта хлынула кровь.
Несколько минут он еще боролся за жизнь. Потом умер.
ГЛАВА 17
Послеполуденное солнце наполняло балкон теплым светом, делавшим шторы похожими на сияющие паутинки. Комната же погрузилась в тень, и стоявший на балконе похоронный помост с телом Трента выделялся на ярком фоне темным силуэтом. Креллис склонился над умершим сыном, вцепившись обеими руками в края мраморной платформы.
– Я приказал, чтобы меня не беспокоили! – рыкнул он, услышав, как открылась дверь.
– На меня твои приказы не распространяются, – ответила Беландра.
Он вздрогнул от неожиданности, обернулся и, глубоко вздохнув, пристально посмотрел на нее. Ввалившиеся глаза казались тенями под растрепанной гривой черных волос. Черты лица растворялись в полумраке. Беландра бы и хотела ненавидеть его, но ненависть вытекла, как песок между пальцев, когда до нее дошло известие о смерти Трента.
Креллис буркнул что-то и отвернулся к сыну. Необычно медлительный и неповоротливый, он походил на впавшего в зимнюю спячку медведя. Никогда раньше Беландра не видела его таким.
Легко и бесшумно, с изящной грацией танцовщицы, она подошла к похоронному помосту и застыла от неожиданности. Мертвый Трент мало походил на живого: бледный, неподвижный, с пепельно-серыми губами и белыми, как морская пена, веками. При всех своих недостатках, Трент всегда выделялся жизнелюбием, заполняя пространство вокруг себя энергией молодости. Теперь эта искра угасла, и мир как будто потемнел.
– Ох, Креллис… – прошептала Беландра, с болью глядя на угнетенного свалившимся горем великана. А если бы на этом постаменте лежал Брофи?
Протянув руку над телом юноши, она погладила Креллиса по щеке. Тот поднял голову и молча взглянул на нее – в покрасневших от бессонницы глазах блеснули слезы. Брат Осени медленно повернулся и поцеловал ее руку.
– Ох, Креллис!
Беландра обошла помост и, поддавшись порыву жалости, бросилась на шею любовника. Он стиснул ее в своих объятиях. Из груди вырвался звериный рык боли. Всклокоченная борода колола ей щеку. Креллис глухо застонал, как человек, терзаемый мукой и не умеющий находить облегчение в плаче.
Беландра обхватила его обеими руками и привлекла к себе, снова и снова прижимаясь губами к искаженному до неузнаваемости лицу. Она целовала его, сознавая полную свою беспомощность, с непонятным, накатившим вдруг отчаянием, и он отвечал тем же, вцепившись в нее, как тонущий цепляется за ветку.
– Он был хороший парень, – шептал Креллис, – а я так и не успел сказать ему это.
Слезы все же нашли дорогу – Беландра ощутила теплую влагу на своей щеке.
– Я люблю тебя, – прошептала она, дрожа. – Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя.
ГЛАВА 18
Брофи смотрел на горшок с застывшими на боках красными полосками. Розовые пятнышки виднелись и на мраморной стене. Тогда, несколько часов назад, он почему-то не обратил на них внимания. Тогда его одолевали куда более важные проблемы. По крайней мере, так ему казалось.
Как и обещал, Брофи вернулся к приятелю вскоре после утреннего разговора, но того уже не было в комнате. Сначала он решил, что Трент, как обычно, просто сбежал, как мальчишка, страшась гнева отца и неизбежного наказания. Брофи немедленно отправился в город, где провел несколько часов в поисках беглеца. И вот теперь, возвратившись в пустую комнату и глядя на ночной горшок, он впервые подумал, что, может быть, ошибся.
Брофи закрыл глаза. Несколько раз глубоко вздохнул. Надо пойти к Креллису. Встреча с несдержанным в чувствах братом Осени не сулила ничего хорошего, но, если друг пострадал, его отец должен об этом знать. Трент мог решиться едва ли не на все, чтобы избежать стычки с родителем. Его необходимо найти, пока он не совершил очередную глупость. Тем более в таком состоянии.
Выйдя из комнаты, Брофи спустился по лестнице к рабочей комнате Креллиса. Дом как будто уснул, погрузившись в послеполуденную тень. Подбежав к двери, Брофи негромко постучал. Никто не ответил. Он постучал сильнее и, снова не услышав ответа, осторожно повернул ручку и приоткрыл дверь.
Стол вынесли почему-то на балкон. Что-то большое лежало на нем, но что? Брофи прошел до середины комнаты, когда понял, что именно.
– Нет! – прошептал он онемевшими губами и подбежал к столу.
Трент лежал на спине со скрещенными на груди руками. Брофи застыл над телом, всматриваясь в неподвижное белое лицо, но не находя смелости прикоснуться к телу.
– Зачем? Зачем ты потащил нас туда?
Сцепив пальцы, он отступил на шаг и, сдерживая крик, устремил взгляд на потолок. Боль прорвалась слезами. Он плакал и плакал, пока не выплакал всю злость на друга. Глупого, опрометчивого, неугомонного. Он плакал, пока не иссякли слезы.
Отойдя от стола, Брофи прислонился к перилам балкона. Перед ним лежал любимый город, Огндариен. Опустошенный, сломленный отчаянием, юноша даже не повернулся, когда кто-то вошел в комнату.
Тяжелые шаги пересекли комнату и остановились за спиной. Только тогда Брофи оглянулся. С взлохмаченной щетинистой бородой, торчащей во все стороны гривой и дикими глазами, брат Осени походил на воинственного пастуха из Фарадана.
– Скажи мне, парень, смерть Трента была случайной?
– Что? – Брофи тряхнул головой, выходя из оцепенения, нахмурился и покачал головой. – Если вы спрашиваете, не покончил ли он самоубийством, то нет. Трент спрыгнул сам, но вряд ли с намерением разбиться.
На неподвижном, окаменевшем лице Креллиса не дрогнул ни один мускул.
– Тогда почему он спрыгнул?
Брофи беспомощно пожал плечами.
– Он был пьян. – Голос прозвучал едва слышно, и юноша сглотнул подступивший к горлу комок. Тиски горя не разжались. – «Кровь сирены» лишает человека благоразумия. Кажется, что ты непобедим, неуязвим, что тебе все по плечу.
– Я знаю, что такое «Кровь сирены». – Лицо Креллиса немного смягчилось. Он медленно покачал головой, закрыл глаза и выдохнул. Потом снова посмотрел на Брофи. – А девушка?
Юноша отвел глаза.
– Я пытался его остановить, но опоздал.
– Что значит «опоздал»?
Брофи замялся.
– Так что случилось с девушкой?
– Трент напился и плохо соображал, что делает. Не думаю, что он хотел зайти так далеко.
Креллис посмотрел на сына. Размял пальцы. Стиснул их в кулак.
