Оберег для огненного мага - Каршева Ульяна (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
– Приворота на тебе не было. Я потом поняла, что ты раскусила меня. Да и найти мастера приворота нетрудно. Побоялась – драться будешь, – усмехнулась ведьма.
– Приворот на меня тебе тетка предложила сделать?
– Ага. Она сказала, что ты… – Маргот замолчала, кажется, пытаясь найти слова помягче. – Ты должна была выйти замуж за Ферди. Приворот должен был сработать так.
– Замуж? – удивилась Алекса.
– Конечно. Иначе любой преподаватель быстренько бы заметил, что тебя просто использовали. Но замуж – дело важное. И в этом деле мешать бы не стали. И тогда все было бы по закону. Ты вылечила бы Ферди, некоторое время побыла в замужестве, а потом приворот сошел бы, потерял бы свою силу. Ты некоторое время понять не могла бы, что такого нашла в этом парне и почему выскочила за него. Ну и разошлись бы. Даже семейство Тиарнаков не может себе позволить судебные тяжбы из-за принуждения.
– Ты так легко говоришь мне это, – заметила Алекса. – Почему? Из-за того, что я не стала подавать в комиссию?
– Нет. Я пыталась понять тебя, когда готовила приворот. На абстрактного человека не готовят – сама знаешь. Надо знать хотя бы характерные черты личности. Я поняла, что ты быстро сообразишь насчет приворота, – правда, не поняла, каким образом догадаешься. И поняла, что такой человек, как ты, не будет подавать в комиссию. Так что зря ты сейчас пытаешься меня ею напугать.
– Умная… – фыркнула Алекса, сама лихорадочно пытаясь сформулировать важный вопрос.
– Ты только это хотела узнать?
– Нет. Это было только любопытство. Личное. Мой главный вопрос – о другом. – Алекса прикусила губу, присматриваясь к девушке. Скажет – не скажет? – Маргот, почему братья Тиарнаки не очень любят свою мать?
Маргот даже поперхнулась кофе:
– Откуда ты…
Она потянулась за салфеткой и вытерла брызги на лице и на столе перед собой. Делала это медленно, явно оттягивая время ответа. И быстро обдумывая, надо ли вообще отвечать.
– Я спрашиваю не просто так, – напомнила Алекса. – Мне это поможет в лечении.
– Каким образом? И откуда ты знаешь про…
– Маргот, ты бы выдала то, что узнала неожиданно для себя?
– Но Ферди не мог проговориться, – снова задумчиво сказала девушка, продолжая машинально возить салфеткой по щеке. – Он так привык дорогую мамочку называть любимой, что никто не поверит, что он терпеть ее не может.
Алекса промолчала. Первое, что она задумала, выполнено. Она убедилась в своей сомнительной поначалу догадке. Теперь надо узнать причину.
– Ладно. Если ты в курсе, но молчишь… Ты промолчишь и о другом. Особенно… – Маргот подняла глаза и опустила их, прищурившись на Алексу. – Поклянись на своем браслете, что никому!
Алекса приподняла руку, взялась другой за браслет и пообещала:
– Никому.
– Все очень просто, – со вздохом облегчения сказала Маргот. – Ферди устал. Он не выдерживает роли, которой ему навязали, а Карей – нежеланный ребенок, ко всему прочему родившийся с бесполезным и даже мешающим магическим даром, кроме склонности быть огневиком. Вот и все.
Глава 12
К первому часу второй пары Алекса успела. Вошла в кабинет еще на перемене, не замечая сочувственных взглядов одногруппниц, которые (втихаря от нее) договорились не беспокоить ее ни вопросами, ни попытками утешить, тем более что выглядела вошедшая человеком, глубоко погруженным в мучительно грустные мысли.
И первые полчаса Алекса без помех переваривала информацию от Маргот. Итак, самое главное, что ее заставило выдохнуть, – это новость о бесполезном даре Карея. Теперь девушка знала точный ответ на вопрос, почему Тиарнаки-старшие не смогли предугадать, что Карей сорвет им план по спасению Ферди и вырвет из его рук Алексу. Карей обладал даром непредсказуемости. Что бы ни придумали его родители, при моделировании будущего они не в состоянии были учесть действий младшего сына. Он выпадал из модели. Поэтому мать с такой радостью предложила Алексе отправить его куда подальше из города, если она не хочет видеть его.
Всего три года разницы с Ферди и сделали Карея нежеланным ребенком. Мать не успела назабавиться и наумиляться со старшим ангелочком, как залетела снова. Причем узнала об этом настолько поздно, что врачи наотрез отказали ей в операции. Вынужденная делить время между светлым ангелом Ферди и не самым красивым, а в младенчестве еще и болезненным ребенком Кареем, мадам и взъелась на младшего: едва только появилась возможность, младшего отдали на попечение нянек. Теперь она всецело упивалась временем, которое проводила со старшим. И в конце концов превратила того чуть ли не в послушную куклу, которой так удобно и приятно играть!
С самого детства Карей учился уступать брату во всем. Даже в университете, с первого курса, будучи лучшим огненным баскетболистом, он отказался от предложенного ему места капитана команды: это место, естественно, едва поступив в университет, занимал Ферди. Ферди не успевал по некоторым дисциплинам – Карей изучал вместе с ним эти предметы, натаскивая его, и в то же время намеренно учился так, чтобы старший был впереди. Только так младший мог рассчитывать на снисходительное одобрение со стороны родителей – что-то вроде: «Ферди великолепен! – И тоном ниже: – Ну и ты, Карей, неплохо учишься. Правда, твою успеваемость с успеваемостью брата не сравнить, конечно. Но ведь Ферди – это Ферди!»
В общем, Карей повзрослел рано, сообразив, что надо держаться в тени старшего брата, если хочешь ощутить себя родным в семье.
…Усвоив это, Алекса принялась за осмысление следующего факта: Карей ей чужой, значит, чтобы не думать о том, что теперь он будет гулять со своей воздушницей, надо заняться делом. Что за дело? Все очень просто. До индивидуального тестирования, которое, как она и задумала, пройдет через три дня, она должна еще и предоставить материал, доказывающий, что у нее этот дар есть. Среди огневиков потеря контроля нередка. Один-два человека в год да вылетают из активной жизни. Кто-то в темноту, как Ферди. Кто-то – всю жизнь инвалидом на пенсии. Единственное лекарство, о котором знала Алекса, для огневиков было успокоительное. Если тестирование подтвердит ее магическую способность, преподаватели будут исследовать природу ее воздействия на самоконтроль огневиков. И в первую очередь будут приводить к Алексе студентов… Она вспомнила, как Карей сообразил про ее способность: ощутил сначала на себе, потом заметил, как легче стало контролировать огонь Рэду.
«Мне нужен подопытный, – пришла к выводу Алекса. – Огневик, который подвержен бесконтрольным самовыбросам огня. Братья Тиарнаки не подойдут. Вряд ли мадам захочет, чтобы ее ненаглядный Ферди превратился в подопытного кролика… Значит, надо попробовать подойти к Рэду. Фу… Неудобно. Зато ему это необходимо. Наверное, согласится. Надо просто все объяснить ему про тестирование и спросить его, захочет ли он…» И под конец первого часа она прилежно слушала преподавателя и вдумчиво записывала лекцию, честно пытаясь отогнать от себя то и дело возникающий перед глазами образ необычной пары, так эффектно и красиво вошедшей в вестибюль корпуса.
На перемене-пятиминутке, оставив сумку с учебниками в кабинете, Алекса быстро сбегала на первый этаж, где для студентов-магов поставили киоск с ингредиентами для создания магических артефактов, и закупила проволоки золотистого цвета на все деньги, что были в заначке. На втором часу пары, сунув руки в ящик учебного стола, она усердно плела браслет. Первый-то, для Ферди, удался. Когда она поняла это, немедленно наложила на руки заклятие памяти. Теперь любой браслет для огневика она могла плести, не думая, какое кольцо или «косичку» надо сделать в следующий момент.
Четыре пары по расписанию. Перед вторым часом последней пары Алекса спрятала в туалете, на шкафу уборщиц, свою сумку, а за десять минут до часа отпросилась выйти. Расписание огневиков она уже знала. Учились они в том же корпусе, только в другом строении – это всего лишь другое ответвление здания, куда вела та лестница, по которой увел свою новую пассию Карей… Прислушавшись к себе, Алекса с удивлением поняла, что слово «пассия» она мысленно произнесла с сарказмом. Зачем она вообще об этом вспомнила? Какое ей, Алексе, дело до того, что вытворяет Карей?.. Опять. «Вытворяет». Если она к нему равнодушна, почему подбирает вроде обычные слова, но произнося их про себя с презрением, когда думает о нем?
