Возвращение - Кемп Пол (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Арканалот с любопытством склонил голову набок, но оставил свои вопросы при себе.
Низвиим был столь же талантливым заклинателем, как Интракис — некромантом. При обычных обстоятельствах арканалот такой силы, как Низвиим, не удовольствовался бы положением помощника при Интракисе, но Интракис много лет назад узнал истинное имя Низвиима. С его помощью некромант держал заклинателя в покорности. Единственной альтернативой служению для Интракиса была боль.
Они подошли к двери из плоти и костей, которая вела в одну из алхимических лабораторий Интракиса. Снаружи у двери безмолвными часовыми застыли два громадных дерголота с круглыми туловищами и четырьмя руками. Оба они умерли, оба были оживлены заклинаниями Интракиса. Узнав своего хозяина, стражники-дерголоты даже не пытались остановить его.
Интракис телепатически назвал пароль, который приостанавливал действие заклятий, наложенных им на дверь. Когда магия рассеялась, двери вспыхнули зеленым светом. Гниющие руки протянулись из косяков, чтобы распахнуть их. В коридор потянуло запахом тлена, столь приятным Интракису.
Интракис и Низвиим прошли между дерголотов и оказались в лаборатории. Трупы Пристанища Мертвецов затворили за ними дверь.
На полу валялись оживленные пальцы, руки и когти — результаты каких-то экспериментов Интракиса. Все они закопошились, стремясь убраться с пути ультролота. Несколько обездвиженных и утихомиренных с помощью магии шипастых дьяволов лежали на столах, все частично расчлененные. Множество рабочих столов из кости было уставлено лабораторной посудой и жаровнями. Носовой платок, которым Интракис вытирал кровь Варауна, мок в стакане с экстрактом тени. Прикованный к жаровне цепью дух огня держал под стаканом крохотную пылающую руку. Интракис надеялся превратить кровь в дистиллят, чрезвычайно устойчивый к магии тени.
— Следуй за мной, Низвиим, — сказал он.
Они прошли к противоположной стене лаборатории, где Интракис произнес слово силы. Трупы в стене, услышав его, задвигались, с влажным звуком раздались в стороны и образовали проход. За ним находилась маленькая, особо охраняемая потайная комнатка. Мысленно произнеся последовательность слов, Интракис на время отключил магическую защиту.
Ультролот вошел внутрь, и его помощник тоже.
Арканалот полагал, что никогда прежде не видел этой комнаты, но Интракис знал, что он ошибается. Низвиим был здесь много раз, но ничего про это не помнил.
В этой комнате, уложенное в прозрачный ящик из стекла и стали, находилось тело Интракиса. Или, во всяком случае, одно из них. В качестве меры предосторожности он всегда держал по меньшей мере один свой клон в темпоральном стазисе. Случись его теперешнему телу умереть, его душа, и память, и знания немедленно переселятся в клон. Будучи вынутым из стазиса клон станет жить; Интракис будет жить.
Он сменил уже три клонированных тела, и они служили ему на славу. Он погиб в когтях дьявола у врат Диса в сражении с силами Диспатера, и его поглотило едкое болото на заросшем плесенью тридцать четвертом Уровне Абисса.
— Клон, повелитель, — заметил Низвиим.
Интракис отогнал воспоминания о своих предыдущих смертях и кивнул. Время пришло.
Без предисловий он вслух произнес истинное имя Низвиима:
— Следи за мной внимательно, Горгализин.
Мгновенно тело Низвиима обмякло, глаза сделались пустыми. Арканалот замер совершенно неподвижно в точности как оживленные трупы дерголотов у входа в лабораторию. В этот миг Интракис мог бы приказать Низвииму все, что угодно, и арканалот выполнил бы это без рассуждений. На самом деле Интракис, пожелай он этого, мог бы воспользоваться истинным именем Низвиима, чтобы уничтожить его душу или остановить сердце.
Разумеется, он этого не желал. Несвободный, связанный именем, арканалот был слишком ценным имуществом, чтобы портить его ради возможности насладиться его смертью.
Вместо этого Интракис сказал: — В случае, если тебе станет известно о моей смерти или если я не вернусь в Пристанище Мертвецов ровно через две недели, ты войдешь в эту комнату, — Интракис телепатически вложил в мозг Низвиима пароли, позволяющие пройти сквозь защиту лаборатории и потайной комнаты с клоном, — и прервешь стазис этого тела. После этого ты вернешься к себе и забудешь обо всем случившемся. Кивни, если понял.
Низвиим кивнул.
— Теперь ступай к себе, — велел Интракис, — и пусть из твоего сознания исчезнет все, что происходило в течение последнего часа. После этого объяви сбор войска и созови всех в главный зал.
Низвиим кивнул, повернулся и медленно вышел из комнаты.
Интракис смотрел ему вслед, довольный тем, что, если он погибнет в бою со жрицами дроу или если Вараун предаст и убьет его, он будет жить снова.
Он в задумчивости разглядывал свою руку, сравнивая ее с рукой клона в стазисе. Несколько мгновений он размышлял о сущности идентичности. Будет ли этот оживленный клон им? Был ли Низвиим Низвиимом, повинуясь своему истинному имени?
На миг Интракис ощутил себя таким же, как Пристанище Мертвецов, не более живым на самом деле, чем те трупы, из которых были сложены его залы.
ГЛАВА 8
Буря часами завывала над храмом. Все это время Фелиани и Улуйара сидели, погрузившись в мирное Дремление, и их не тревожили ни сердитые вопли ветра, ни сверкающие струи дымящегося едкого дождя. Халисстра дала им возможность отдохнуть.
Лишь через несколько часов буря утихла, словно сам Уровень слишком устал, чтобы продолжать свои тирады. Даже вездесущий ветер почти улегся. Халисстра вознесла Эйлистри благодарственную молитву, тихо поднялась и вышла из импровизированного храма.
Она шагнула прямо в надвигающиеся сумерки. Крохотное солнце Ллос уже скрывалось за далеким горизонтом, отбрасывая последние кроваво-красные злые лучи на землю. Безумие внизу тоже утихло, и Халисстра воспользовалась моментом, чтобы насладиться тишиной — ни бури, ни плача паутины, ни шепота «Йор'таэ».
Она чувствовала себя свободной от Ллос, совершенно свободной. Жрица на мгновение закрыла глаза и глубоко вдохнула чистый воздух.
Она обернулась и увидела, что стены храма изъедены струями дождя, но что символ Эйлистри над Дверью остался цел, буря не коснулась его.
«Наша богиня упряма», — с улыбкой подумала Халисстра.
Высоко над нею река душ текла навстречу своей вечной судьбе. При виде их жрицу Эйлистри кольнула боль за Рилда. Она надеялась, что любимый обрел покой, хотя бы отчасти.
Все души, как одна, плыли к скалистому горному хребту, чьи вершины парили в такой вышине, что казались стеной между мирами. Халисстра заметила, что хотя водовороты силы еще кружили в воздухе, их стало меньше, чем прежде.
У нее было ощущение, что все как-то успокаивается, собирается с силами перед каким-то последним событием. К сожалению, она не знала, что это за событие. Она сжала рукой ножны Лунного Клинка и попыталась взять себя в руки.
Чувствуя себя маленькой, но все же исполненная решимости, она подошла к краю скалы и сверху оглядела Дно Дьявольской Паутины.
Увиденное ею было отвратительно.
Свидетельства сокрушительной жестокости уцелели в бурю. Повсюду, сколько хватало глаз, на неровной земле валялись лапы, растерзанные туши и жвала. Камни были в пятнах ихора, даже после дождя. Поверхность испещряли трещины, норы и ямы; всякое отверстие было затянуто паутиной; озера с кислотой испускали ядовитый пар.
Скоро, знала она, вернется ветер, а с ним — плач сетей поющих пауков и призывы к Йор'таэ.
Зачем Ллос нужна эта Йор'таэ, гадала Халисстра. Что должна будет сделать Избранная?
С трудом она выбросила эти вопросы из головы. Планы Ллос больше не касаются Халисстры.
Она дотронулась до символа Темной Девы, вытисненного на нагруднике ее доспеха, и улыбнулась. Она свободна от Паучьей Королевы.
«На данный момент», — сказал упрямый голос где-то в глубине ее разума, но она заставила его умолкнуть.
