Время жестоких чудес - Лунин Артем (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Нет, не читаю. Твое лицо неизменно тебя выдает. – Девушка улыбалась насмешливо. Алеку стало досадно, он торопливо закончил работу и вышел из конюшни.
Хмурым холодным утром с главной площади разнесся хриплый рев большого рога. Вторя ему, забормотали глухо сигнальные барабаны, загремели угрожающе, и воцарилась тишина.
Люди собрались, мешая свои ряды, не делая разницы между старым и младым, между войем и халупником. Лишь невольники и зомби стояли отдельно.
Речь держал молодой риван старейшего на землях воличей поселка.
– Сегодня, в Равноденствие, мы, вольные люди народа воличей, говорим слово справедливости.
Вышло так, что Эрния из беричей, невольница, зачала от свободного и в положенный срок родила здоровое дитя. Согласно Покону отныне она свободна, и сын ее – сын племени.
Парт из нордингов, невольник, спас от верной гибели свободного человека и согласно Покону обретает свободу. Он волен покинуть нас или остаться.
Двоих вытолкнули из группы невольников. Женщина с ребенком на руках и высокий светловолосый мужчина оглядывались изумленно и беспомощно, пока их не направили к костерку, близ которого двое кузнецов уже перебирали инструменты, готовые разрезать железные ошейники.
– Марут Оман из беричей, обретший свободу в позапрошлом году и пожелавший остаться с племенем, вносит залог за невольника Джена Йогра из беричей. Разрешим ли сие, воличи?
Племя загомонило, люди поднимали руки – быть по сему. Мешочек монет поменял своего хозяина, и Джен Йогр последовал за женщиной и нордингом.
– Волич Норик Саат, риван Галиков, желает снять с себя чин, о чем и заявляет открыто. Новый риван будет выбран вече в день весеннего Равноденствия.
– Быть по сему…
– Летом вой Дерек Бронек встретил в лесу беглецов из радоничей. Они попросили убежища.
Пятеро выступили вперед, босые и облаченные лишь в рогожные лохмотья.
– Разрешим ли сие, воличи?
Люди рассматривали их придирчиво, словно лошадей на торгу.
– Они были в пути с человеком нашего племени. Они разделили с ним хлеб, ночлег, вместе подвергались смертельной опасности.
– Тогда и говорить нечего. – Учитель старик Хархан растолкал толпу. – Они отныне наши.
– Быть по сему.
– Быть по сему.
– Быть по сему…
Заранее предупрежденные, бывшие радоничи скинули одежду, бросили в огонь. Макшем пошел первым, перепрыгнул через пламя и с головой ухнул в ручей. За ним последовали остальные. Выбравшись из ручья, они прошли по камням.
– Их имена навеки вплетутся в кошно рода. Пока у племени будет хлеб, они не испытают голода. Пока в племени есть наточенные мечи, они не будут бояться. Пока племя сильно и богато, они не будут ни в чем нуждаться. Пока в племени есть целители, они не испытают болезней.
– Нет у новых людей родных меж воличей – мы назовем им родных, – сказал Питер, и тут же навстречу Кати выступила его жена.
– Катарину Лидан беру в младшие сестры, – и накинула ученице на плечи свой плащ.
– Беру в названные сыновья Владима Вашевича и говорю слово за него перед кузнецами… – это Руста, огромный и волосатый как медведь мастер-кузнец.
– Беру в младшие братья Макшема Сали. – Это сказал сам риван, скидывая куртку со своего плеча.
– Беру Джонатама Линка в младшие братья, – сказал Бэзил, охотник и кожемяка.
– Беру в младшие братья Александра Доража. – Дерек снял плащ войя, черный с кровавым подбоем, Алек закутался в него. – И прошу у старших соизволения ввести его в общину войев.
Гробовая тишина воцарилась на площади после слов Дерека.
– Довольно ли знаний и сил у твоего названого брата, чтобы войти в общину? – спросил наконец кто-то из старших войев.
– Я считаю, он готов. Он считает, что готов.
– Учился ли он должное время?
– Поведай людям твою историю, Алек.
На негнущихся ногах Алек вышел в круг. На него смотрели сотни глаз. Робея, он заговорил тихо, потом голос его окреп, обрел силу.
Он говорил о радоничах. О племени, которое жило себе, сеяло пшеницу и рас, охотилось, растило детей.
А потом в исконные радонские земли пришла империя.
Войны не было. Лишь несколько малых стычек, в которых ополчение радоничей разгромили наголову…
Тогда империя поставила над племенем своих людей, велела платить себе дань и кланяться чужому богу, недоброму, непонятному Космосу, которому было мало дела до нужд людей.
Но иногда бывало так, что люди империи приходили в дома радоничей и кланялись хозяевам и их древним богам. Люди империи уходили с детьми, мальчиками и девочками.
Именовалось это странно и непонятно – Школа.
Там учили детей. Детей племен, в свое время подчиненных империей и племен всегда входивших в нее. Между ними не делали разницы.
Детей учили письму и счету.
Учили фейту и мечному строевому бою.
Учили явным и тайным путям духа.
Еще учили слагать стихи, петь и играть на музыкальных инструментах.
И больше они не были детьми племени. Они были детьми империи.
Учеников испытывали постоянно. Если они были слабы – плохо. Если сильны – хорошо. Если очень сильны – очень плохо.
Таких детей отлучали от Школы и от родных. Ломали волю и искажали рисунок человека темной мощью злых мыслей. Их селили отдельно и называли Избавленные. Избавленные от своей силы, от жизни и любви, от всего, что делает человека человеком…
Среди радоничей для таких отлученных было иное имя. Проклятые.
– Так половину пути ученика он прошел на стороне наших врагов. Потом священники Империи сочли, что Александра необходимо убить. Разве это не характеризует его с лучшей стороны?
– Вой говорил, что лучшую оценку может дать лишь враг, – улыбнулся в бороду Майнус.
Сборище одобрительно зашумело. Старшие войи переглядывались, один из них встал:
– «Если предки сего желающего стать войем слили свою кровь с кровью Фременов три поколения назад и раньше, тогда возможно разрешить ему Испытания» – Покон, пятнадцатый стих Слова о Сословиях.
– «Сии Правила могут быть умалены, изменены и вовсе отменены» – второй стих Покона, – с вызовом ответил Дерек.
– Это любимый стих молодых, и потому писан пятый стих Покона – «Пусть принимают решения зрелые и мудрые, у чьих детей есть дети», – ответствовал старший, у которого была дюжина внуков и внучек, старшие из которых уже сами завели семьи и детей.
Дерек поклонился:
– Зрелых и мудрых, у чьих детей есть дети, я, Дерек из воличей, прошу позволить умаление пятнадцатого стиха о Сословиях в пользу Александра, волича в первом поколении.
Он без запинки отбарабанил эту длиннющую фразу и перевел дух.
– Ты так уверен в своем младшем брате? – спросил один из старших.
– Я уверен в нем как в самом себе.
На второе утро после праздника людей разбудило разноголосое волчье завывание с игровой поляны. Вторя ему, отозвались собаки всей Мечты, со дней пришествия сюда воличей мешавшие кровь с дикими лесными собратьями. Люди бросали работу или безделье и спешили на Поляну.
В черных одеждах с багровыми вышивками стояли там войи.
Стояли неподвижно, в одинаковых позах ожидания боя, шейные платки повязаны ровно, на лицах тщательно сохраняемое непроницаемое выражение.
Люди высыпали на площадь, приветствуя своих защитников. Лишь осенью можно увидеть вместе всех войев округи. Только осенью… или в случае войны. Большинство войев ведут самый обычный образ жизни, изредка гуляя по лесам или устраивая военные игрища.
Войи у воличей в мирное время были прознатчиками, землечертниками, они постоянно несли дозоры на внешних границах владений племени, путешествовали ради познания и воинского совершенствования.
Вой… Это значит – ты обязан вечно носить меч. Значит, не будет тебе спокойной жизни.
