Звездный дождь (СИ) - Белова Елена Петровна (бесплатные полные книги TXT) 📗
А вот здесь, у лиддийской землевички, уютно…
– А Син? – тихо спрашивает Латка. – А Марита?
Клод моментально утратил мирный настрой:
– Ты что, одна их спасать собираешься?
Девушка опустила глаза:
– Так я осторожно. Со мной дракон. Он помочь обещал. Мы тихонечко…
– Лата!
– Мррррряу! – послышалось рядом. Кот отвлекся от крылатых мышек, осознал, что на его хозяйку покушаются, и сейчас угрожающе ерошил шерсть, сверкал глазами и всем своим видом показывал, что не мешало б быть повежливей!
– Тихо, Дымушка, – успокоила негаданного защитника Лата. – Ну Клод… так ведь надо. Правда же? Ты ведь и сам не хочешь, чтобы они там оставались. Мы не будем рисковать. Так, присмотримся. Мы осторожно…
Когда-то отец, заслышав про будущую женитьбу сына, вздохнул: "О женщины. В светлых царствах богов им недаром приготовлены шелковые нити и станки-подушки. Кружева они плетут всю жизнь. В том числе и из нас". Тогда Клод почти обиделся, а сейчас невольно почувствовал себя в роли тех самых ниток, которые сплетают нежные девичьи руки. И хоть цепляйся, хоть рвись, ниточка, а все равно место тебе в узоре. Там и окажешься. Как задумано.
– Латка, никто не просит их там оставлять! Нас подожди просто!
– А если Сину за это время ошейник наденут?
Может, проще с драконом поговорить? А то у Клода уже возникло ощущение, будто он общается с травой ругельме – та охотно расступается под нажимом, но чуть отпустишь – и не заметишь, где прижимал. Ругельме расправляется и выглядит совершенно свежей и абсолютно нетронутой. Уф! Пусть с ней Дан разговаривает. У Дана, кажется, талант – уговаривать девушек. Вот пусть и попробует.
Сам Клод попробовал добраться до Сина, но тот, похоже, не спал… Или, может, спал слишком крепко. Юноша попробовал его "позвать" погромче. Но в этот момент его самого кто-то с силой дернул – по крайней мере, так ему показалось, и с силой выволок прочь… из сна.
Растаял странный полупрозрачный дракон, пропала девчонка… насмешливо мявкнул на прощанье кот… и Клода закружила темнота.
Темнота, темнота, лишь две ленты лунного света на полу, запах сена, боль в усталых ногах, шорох, скрип… странное напряжение в прохладной сыром воздухе… и хрип. Что его разбудило?…
– Х-х-х-х…
Хрип!
Клод вскочил. В углу, на куче сена… божья пара! Нет! Две сцепившиеся фигуры, один нависает сверху, упираясь, напрягая руки… второй, на коленях, силился оторвать или ослабить… это веревка? Веревка!
Тир душит Стимия!
– Тир, не смей! – Клод метнулся вперед… и полетел кувырком, наткнувшись на выставленную ногу. Искры брызнули целым фейерверком, и юноша увидел, ясно-ясно, бешеные серые глаза. – Ты с ума сошел… – выдохнул он. – Пусти его!
– Прочь!
Что произошло в следующий миг, он не рассмотрел. Стимий вдруг рванулся назад, прямо на Тира, тот согнулся, получив удар головой в живот, невнятно зарычал, и сцепившиеся фигуры полетели на пол. Кто-то вскрикнул – шум на чердаке разбудил хозяев, скрипнула чердачная дверца, зло грохнула об пол глиняная посуда… Клод попытался вскочить и чуть не заорал от боли в ноге. Вывих. Или перелом… Проклятье! Да что же теперь делать?
– Тир!
Но отозвался не Тир…
– Вы рехнулись! Зиррат ар Зраш! – по-рацейски выругался Дан. Клод пропустил момент, когда он появился. Хвала Дару! Темная фигура рванулась мимо Клода, рука поднялась для удара…
И тут на чердаке полыхнуло.
Веревка на горле Стимия вспыхнула, рассыпалась искрами… погасла. А Тир, лишившись опоры, тяжело грянулся на пол. И застыл…
– Гакерран ур грабыратта аргоп! – Стимий, оказывается, тоже знал рацейский. По крайней мере ту часть, где были "бруды" – в смысле ругательства. – Твою ж…
Он закашлялся, растирая горло, и только с третьей попытки смог выдохнуть что-то про искры и пожар и про то, что не умеет, злиш побери, вбирать огонь… Зиррат ун… маги, чтоб вас… Зиррат, зиррат и зиррат!
Огненные узоры ушли за ней и в сон. Они мерцали и переливались, они вились и тянулись дальше, заполняя пустоты.
Там, во сне, узор достроился. Там она, Марита, знала, что делать на странном каменном поле. И лился с небес золотой свет, и отзывались ему цветными лучами камни, и нужно было подойти и встать сначала у одного из сигеров (что за слово?), а потом, если он отзовется, идти к центру.
И неистово билось сердце.
Там, во сне…
А потом она проснулась. И увидела…
Он был как из романсеро (романтическая баллада – прим. автора) об отважном рыцаре Гаго-драконоборце – кусок живой тьмы с горящими глазами. По лицу хлестнуло ветром – он складывал крылья. Он. Дракон… Дракон!
Марита не успела ни спрятаться, ни даже вскочить. Молча – голос отнялся – смотрела, как медленно открывается драконья пасть… как блистают в лунном свете громадные клыки. Она не успевала… сейчас ее съедят… она не успевала…
Что-то дрогнуло внутри, какая-то жгучая волна прошла по телу. Перед внутренним взором мелькнул и пропал огненный узор с ночного неба… Марита рванулась с одеяла, взлетела на ноги, неосознанно подняла руки, точно для защиты. Она сама не зная зачем, но так надо было, надо!
Но она не успела. Резко перехватило дыхание, потемнело в глазах.
Звезды крутнулись вихрем.
Все исчезло…
Что-то шуршало над головой. Резкий запах заставил поморщиться и чихнуть. То ли перец, то ли… и еще запах дыма. Марита молча подивилась столь неподобающим запахам в своих покоях, а потом осторожно приоткрыла ресницы, посмотреть, долго ли еще до подъема…
И вжалась спиной в камень. А может и не в камень – неважно, ничего не важно! Потому что дракон ей не привиделся. Он был здесь, рядом! О Дар, сбереги…
Реальность упала на плечи, будто тяжелая шуба. Орден. Смерть пастыря. Бегство. Каменное поле. Дракон…
– Бравэ, – вдруг проговорил дракон.
Что? Божья пара, что? Марита с усилием глотнула похолодевшими губами воздух… У нее дельер? Бред? Что это…
– Бравэ, Марита! – очень девичьим голосом повторил дракон на ломаном дижю. – Ноэс ойель айтер!
Не бойся, Марита, – машинально отозвалось в сознании девушки. – Мы хотим помочь.
Помочь? Ей… Дракон.
У нее все-таки бред.
И у этого бреда лиддийский акцент. Это уже чересчур даже для дельера. Марита неожиданно успокоилась. Взяла себя в руки.
– Кто вы? – на пробу спросила она. На лиддийском.
Ответ последовал немедленно. И очень неожиданный.
– Мяууууууууууу! – послышался со стороны дракона совершенно кошачий вопль, и не успела бедная девушка-маг уразуметь, как понимать то, что дракон заговорил на кошачьем, как на траву спрыгнуло что-то серое, лохмато-хвостатое, зло сверкнуло зелеными глазами и стрелой умчалось в темноту. А затем по драконьему крылу съехал человек… девушка. Сельчанка. На миг, на какую-то пушинку Марите показалось, что сельчанка ей чем-то знакома. Хотя мысль эта была еще более дикой, чем прилет дракона. Благородная девица даже низшей знати не обязана знать в лицо всяких простолюдинов.
– Ты меня узнаешь? Я Латка, – радостно улыбнулась лиддийка.
Селянка из сна!
Но ведь… Божья пара, я не понимаю!
В мире не все так просто, девочка из знати…
Действительно…дракон принес ее сюда и не съел. На его спине сидел кот. И эта… Латка. А ей, Марите, шестнадцать лет снилась простолюдинка… или кто она все-таки?
– Лата… – хрипло проговорила Марита. – Из селища Пригорки.
Слова чужого языка выговорились трудно. Не потому, что она плохо усвоила лиддийский, а потому… потому. Селище. Ночной бред. Сельчанка из сна верхом на драконе. С ума сойти можно. Простолюдинка засияла.
– Узнала! Ой, ты понимаешь наш язык! А мы с Архантом сначала поволновались, ты в этом беспамятстве и в беспамятстве… а потом мы посмотрели, какая ты замученная, и поняли, что ты просто слишком устала. Вот и спишь без просыпу. Я тебе взвару приготовила и еды горячей. Будешь?
