Призрак - Армстронг Келли (читаем книги .txt) 📗
Хозяйская дочь отложила рукоделие, поднялась на ноги и вышла в прихожую.
— Знаешь, она только что посмотрела прямо на меня, — сообщила я Кристофу и поспешила следом за молодой женщиной, он — за мной.
В прихожей она остановилась, заперла дверь на засов, повернулась и стала подниматься по лестнице.
— Эй! Подожди! — окликнула я.
Она, не останавливаясь, вошла в спальню, где Эбби застилала кровать. На стуле висели мужские брюки, на комоде лежали принадлежностями для бритья, а рядом таз для умывания, наполненный грязной мыльной водой. На полу лежал раскрытый чемодан.
— Вылей воду, Лиззи, — проговорила старшая женщина, — а то помощи от тебя никакой.
Лиззи не двинулась с места.
— Вчера я слышала, как дядюшка Джон разговаривал с отцом.
— Подслушивала?
— Говорят, отец собирается изменить завещание.
— Это его дело. Не твое.
Лиззи обогнула кровать и остановилась на другом конце комнаты, напротив Эбби.
— Ошибаешься, мое. Думаешь, мы с Эммой не знаем, что ты делаешь? Сначала уговорила отца разрешить твоей сестре пожить в доме на Четвертой улице, потом заставила передать дом тебе в собственность, а теперь дело дошло до нового завещания.
— Я ничего не знаю о завещании.
Лиззи подошла к окну и выглянула наружу, повернувшись к мачехе спиной.
— Значит, нет никакого нового завещания?
— Нет. Если бы твой отец его составил, непременно бы мне сообщил.
Лиззи кивнула, подошла к столу и взяла тазик с мыльной водой. Через несколько минут она вернулась с пустым тазом, и, не сказав мачехе ни слова, ушла в другую спальню.
Внизу снова хлопнула дверь. Я глянула в сторону комнаты Лиззи; похоже, ее запал остыл. Надо бы проверить, что творится внизу.
Бриджет все еще мыла окна в гостиной. Наверху раздались шаги, потом голоса. Бриджет приостановилась и бросила взгляд в сторону гостиной, будто голоса раздавались там.
— Помирились, — пробормотала она.
Подхватив ведро с грязной водой, она прошла к задней Двери. Во дворе выплеснула воду из ведра, смыв с земли следы рвоты, подошла к колонке и наполнила ведро.
— Сами качают воду? — поразилась я. — Как хорошо, что я родилась в двадцатом столетии.
— Еще через сто лет люди будут удивляться, что мы сами готовили еду, — пожал плечами Кристоф.
— Эти бы даже сейчас удивились, — кивнула я в сторону дома.
Мы вернулись обратно и услышали, как кто-то колотил в дверь. Бриджет бросилась открывать, потянула за ручку и чуть не упала от неожиданности, когда та не открылась. Подергав дверь изо всех сил, поворачивая ручку, служанка догадалась, в чем дело.
— Неужели заперта? — изумилась она, протягивая руку к засову. — В середине дня?
Стук стал громче. Бриджет все возилась с замком. Дверь неожиданно распахнулась, и бедняжка полетела на пол. С лестницы донесся смех.
— Ну, ты и шлепнулась! — раздался голос Лиззи. Эндрю вошел в дом, снял шляпу и протянул ее Бриджет.
Держа под мышкой белый сверток, он прошел в комнату и взял ключ с каминной полки. Лиззи, глядя на него, застегнула крючок на платье.
— Ты сегодня рано, отец.
Он пробормотал что-то насчет плохого самочувствия и прошел через кухню в прихожую, но не вышел во двор, а поднялся по боковой лестнице на второй этаж, к единственной двери в этом крыле дома. Отсюда еще одна лестница вела к выходу на чердак. Эндрю отпер дверь к себе в спальню, положил сверток на стол, запер за собой дверь и спустился вниз.
— Где Эбби? — спросил он у дочери, спустившись вниз.
— Узнала, что подруге нездоровится, и решила навестить ее.
Эндрю что-то проворчал и, даже не ослабив узел галстука, лег на диван и закрыл глаза.
Записка? Больная подруга? Когда все это произошло? Ах да, перед приходом хозяина я выходила с Бриджет в сад. И все же, Эбби исчезла слишком быстро…
Вошла Бриджет с ведром в руках и бросила взгляд на Эндрю. Лиззи быстренько увела ее в столовую, я отправилась за ними. Пока Бриджет мыла окна, Лиззи достала доску для глажки и начала гладить носовые платки. Лиззи спросила, не хочет ли Бриджет пойти погулять после ужина, но Бриджет призналась, что все еще неважно себя чувствует. До меня доносились невнятные обрывки разговора, и я вернулась к загадочной больной подруге.
Оставив женщин в столовой, я посмотрела на храпящего Эндрю и поднялась по парадной лестнице. Дойдя до площадки первого этажа, я увидела Эбби. Дверь в спальню по-прежнему была распахнута. Ненавистная мачеха Лизи лежала в луже крови лицом вниз в такой позе, будто сначала рухнула на колени, а уж потом на пол. Голова и плечи были… искромсаны, другого слова не подберешь. Я не раз сталкивалась со смертью во всех ее неприглядных видах, но тут даже меня замутило.
— Да что же это…
Кристоф подошел и окинул комнату оценивающим взором сотрудника прокуратуры. Все еще пытаясь осознать увиденное, я вошла и едва не наступила на кусок скальпа Эбби. Перешагнув через него, я во второй раз посмотрела на тело.
Должно быть, ее убили первым ударом, иначе Эбби вскрикнула бы, и Бриджет или я услышали бы ее. Но убийце мало было одного удара. Десять, двадцать глубоких ран на теле, или даже больше! С какой яростью, с каким неистовством было совершено это преступление! Я не могла представить такую степень ненависти.
— Кто? — спросила я, резко обернувшись к Кристофу. Он посмотрел на меня, и я поняла, что ответ лежит на поверхности. Я знаю, кто это, вот только имя не приходит на ум. Мне вспомнилось, как Лиззи смеялась над Бриджет и ее сражением с дверью, как спокойно гладила носовые платки, в то время как ее мертвая мачеха лежала этажом выше. Чтобы перейти от такой ярости к спокойствию за несколько минут надо быть… даже не знаю кем. Какое чудовище…
Я снова взглянула на Эбби, и в голове зазвучала детская считалочка:
Лиззи Борден в дом пришла.
И топор с собой взяла.
Мать толкнула на диван.
Нанесла ей сорок ран.
И, смахнув слезу с лица…
— Скорее! — Я пулей бросилась на лестницу, сбежала вниз, перепрыгивая через ступени, и проскочила сквозь закрытую дверь.
Лиззи в отцовском пальто стояла над головой спящего родителя, спиной ко мне. Она подняла окровавленный топор и нанесла удар.
…Зарубила и отца.
19
Мы изумленно наблюдали, как Лиззи Борден наносила удары топором по голове отца. Отложив топор в сторону, она закрыла глаза и застыла, привстав на цыпочки.
Кристоф толкнул меня в бок.
— Смотри, — шепнул он.
На диване лежал Эндрю Борден, целый и невредимый, не обагренный кровью, и читал газету. Лиззи стояла в дверном проходе между кухней и гостиной. Почему-то остановилась, моргнула и вошла в комнату, уже с шитьем в руках.
Раздался звонок.
— Кого несет в такой час? — проворчал Эндрю и швырнул газету на пол.
— Я открою, отец.
— Нет. Иди помоги матери.
Лизи кивнула, отложила рукоделие и исчезла в кухне. Эндрю вышел в прихожую, распахнул дверь и не слишком вежливо поздоровался с человеком на пороге — уже виденным нами доктором.
— Я зашел спросить, как ваше здоровье. Не стало ли получше?
— Получше?
— Да, с утра ко мне зашла ваша жена, сказала, что вы оба не спали всю ночь, живот болел. Ей подумалось, что вам подсыпали какой-то отравы в еду…
Разговор продолжился — заново проигралась сцена, которую мы уже наблюдали, стоя перед домом.
— Все началось сначала. Мы что-то упустили? Судьбы проигрывают все сначала ради меня?
— Кто-то действительно проигрывает все заново, но сомневаюсь, что ради тебя.
Раздраженный Эндрю вернулся в гостиную, огрызнулся на жену и дочь. Чуть позже мимо пробежала Бриджет, зажимая рот рукой. Я пошла было за ней, но в дверях стояла Лиззи, разглядывая что-то во дворе через кухонное окно. Я решила пройти сквозь нее, но, столкнувшись с ней, отлетела назад.
— Она материальна, — оглянулась я на Кристофа и, не дожидаясь ответа, подошла к Эбби и Эндрю, провела сквозь них рукой.
