Четырнадцатое, суббота - Жариков Владимир Андреевич (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
Поскольку близилась ночь, пора было подумать о ночлеге. Я предлагал разбить бивак прямо в лесу и приготовить ужин из имеющихся у нас запасов. Но меня в этом начинании не поддержали, народ желал хорошей еды и мягкой постели, короче не терял надежды набрести на постоялый двор.
Спустя какое-то время мы выбрались на наезженный тракт. Судя по карте, дорога называлась "Северо-восточная магистраль" (это вам не хухры-мухры!), и вела она к границам Кощеева царства. Очень странно, что дорога эта сильно наезжена, ведь дипломатические отношения обоих государств весьма натянуты, торговля не ведется и в гости друг к другу никто не ездит. Вроде бы как холодная война. Разве что армии проводят тут маневры для устрашения противоположной стороны.
Когда уже всерьез смеркалось, и мои спутники почти созрели до обустройства бивака в лесу, впереди показалось селение. Табличка дорожного знака, приколоченная ко вбитому в землю шесту, гласила о том, что деревня носит название Долгохреново. Мы тут же принялись за обсуждение столь странного названия и решили, что толковать его можно двояко. Либо здесь в самом деле растут необычайной длины одноименные корнеплоды, либо имеются в виду совсем не овощи, а более благозвучное наименование достоинств сильной половины местных жителей. Тем временем мы уже въехали в село и вопросы этимологии ушли на второй план.
Селение оказалось не богаче Левиного родного Николаева. Впрочем, даже Николаево рядом с этой деревней показалось бы Парижем супротив Рязани. Завидев нас, на улицу высыпали толпы ребятишек, мал мала меньше. Одни кричали, другие дразнились, третьи клянчили какую-нибудь подачку. Ребятишки составляли большую половину деревенского населения. Значительная часть другой половины состояла из девок и молодух. Они пялились на нас, отдернув занавески на окнах, а те, кто посмелее, выходили во дворы, разглядывая нас через изгороди, лузгали семечки и плевали шелухой на дорогу. Редкие мужики косились на нас не то что враждебно, но несколько недобро, не прерывая своих хозяйственных дел.
Долгохреновские девки особой красотой не блистали, а мужское население выглядело несколько странно. Среди них напрочь отсутствовали взрослые парни и молодые мужики, как будто бы после шестнадцати им сразу стукало сорок.
Постоялого двора и здесь не оказалось, сей бизнес в местных деревнях был явно не в почете. Но едва просочилась информация о цели нашего визита, она тотчас распространилась со скоростью звука, и на улицу высыпали бабы, наперебой предлагая в наем свой угол. Мы выбрали в качестве хозяйки одинокую старушонку, у которой имелась пусть небольшая, но малонаселенная избенка (точнее, старушка в ней проживала одна), а также сарайчик для двух лошадей.
- Господа сюда, в горницу, - говорила старушка, приглашая нас в избу. - А слуг-то поместить и негде, разве что на сеновал.
- Каких слуг? - опешили мы.
Ах, ну да! Дело в том, что Лев с Вольфом прибыли в село верхом на лошадях, а мы с Лешеком, сняв скороходы, были пешие и босые.
- О нет, синьора, - учтиво пояснил Вольф. - Здесь нет слуг, мы все четверо - компаньоны. А то, что двое из нас без лошадей, это просто несчастный случай, их съели волки.
- Зачем же ты на своих сородичей напраслину возводишь? - тихо спросил я у него.
- А чего они?! Мясом питаются… Я-то почти вегетарианец. Впрочем, сейчас я так голоден, что не напрягаясь съел бы целую лошадь.
Наши предположения оказались верны. Большак в основном пользовали военные для своих маневров, а в Долгохреново они частенько останавливались на постой. Тогда жизнь в селе бурлила и кипела, и у селян, после отхода армии, какое-то время водились деньги. А спустя сами знаете, какой срок, население деревни заметно прибавлялось, но не надолго. Первый же рекрутский набор высасывал из селения всех молодых мужиков и парней, достигших призывного возраста, и во время следующих маневров они входили в родную деревню уже в ином качестве.
Из-за такой специфики в селе царил матриархат, поскольку женское население превалировало, а как кого по батюшке величают иной раз и неведомо. Родословные ветви генеалогических древ причудливо переплетались, частенько и ненароком случались инбридинги и инцесты, что явно шло не на пользу экстерьеру местного населения.
Обсудив за ужином вопросы генетики, мы заранее рассчитались с хозяйкой, поскольку ни свет, ни заря собирались покинуть село, и улеглись спать. Поднявшись рано утром вместе с петухами, мы снова взяли курс на предполагаемое местонахождение НИИКоГО и козьими тропами, почти напрямую, двинулись вперед.
Глава 12. ЗА ВТОРЫМ АРТЕФАКТОМ
Лишь во второй половине дня мы поняли, что заблудились. В глухой лесной чаще совершенно не к чему было привязать карту - ни речушки, ни просеки, ни триангуляционного знака. Мы рванули по азимуту, ни на доли градуса не отклоняясь от стрелки компаса, то есть передвигались ровнёшенько по прямой. Тем не менее, снова попали на место, которое показалось нам очень хорошо знакомым. Да, мы здесь уже были час или два назад. Отдыхали, менялись сапогами и лошадьми, вон, даже куча конского навоза лежит почти свежая. Вы, наверно, снова подумаете, будто я хвастался, говоря о том, что хорошо ориентируюсь в лесу? Отнюдь.
- Заколдованный лес, - произнес Лешек. - Типа как у нас с бабкой.
Вот такие пироги. И что делать?
- А ты, типа, расколдовать можешь? - спросил Лева, подражая интонации Лешека.
- Я не волшебник. И даже пока не учусь.
- Может, попробуем вернуться к деревне и начнем искать дорогу заново? - предложил я.
- А смысл?
- А какой смысл сидеть просто так? Что-то ведь надо делать!
- Тихо! - прервал наши пререкания Вольф. - Я слышу голоса.
Мы притихли. Оборотень пошевелил ноздрями, принюхиваясь, и добавил:
- И чую запах дыма.
Пришлось снова продираться напролом через чащу. Конные (мы с Левой) вели лошадей в поводу, "сапожники" (Вольф с Лешеком) несли свои транспортные средства подмышкой. Пройдя некоторое время в определяемом Вольфом направлении, мы тоже стали различать запах дыма, оттуда же доносились и звуки песни под гитару. Я мысленно произнес "Йес!" и сделал характерный жест (тоже мысленно). Никаких параллельных миров, все это выдумки, Диснейленд для взрослых! Меня разыгрывали, сейчас закончится это многодневное реалити-шоу, сопровождаемое сложно наведенной галлюцинацией, и всё вернется на свои места, потому что впереди река и лагерь нашего брата туриста. Там ужинают, поют песни, может там и мои ребята поджидают меня. Я наконец-то увижу Катьку, командора, Леху и Ленку, мы, пусть и с опозданием, вернемся домой и это главное. Даже если меня уже уволили с работы, какие мои годы! До пенсии далеко, что-нибудь придумаем.
Тем временем, звуки становились все отчетливее. Различима стала и мелодия песни, напоминавшая больше цыганочку, чем бардовские композиции. Гитаре вторил бубен и довольно стройный хор голосов.
- Цыгане! - проворчал Лешек. - Только этого не хватало!
В его голосе прозвучали еще более тревожные нотки, чем перед встречей с русалками.
- Цыганки тоже топят своих любовников? А цыгане из ревности отрезают им головы?
- Не иронизируй! Эти обчистят до нитки и спасибо не скажут! Надо выслать, как бы, разведчика, типа, спросить дорогу, а остальным спрятаться и ждать.
Во мне еще теплилась надежда, что это группа туристов из моего пространственно-временного измерения. Ведь и "турьё" поет цыганочку и берет в походы бубны. Сомнения развеялись, когда из чащи выскочили две цыганки в ярких пестрых платках и цветастых длинных платьях.
- Эй, красивые! Куда идешь мимо? Позолоти ручку, погадаем! - затараторили они наперебой.
- Не стоит трудиться, милые, - улыбаясь ответил Вольф. Как всегда он был галантен с дамами и учтив. - Мы заблудились, нам бы только узнать дорогу, и мы пойдем по ней далеко-далеко. А что было, что будет - и так знаем.
- Зачем идти! - продолжали тараторить цыганки.
