Круг двенадцати душ - Матлак Ирина (читать книги .TXT) 📗
Всегда считала, что искусство в любом своем проявлении — высшая форма самовыражения. Прикасаясь к произведениям, созданным великими людьми, ты словно становишься частью чего-то большого и получаешь возможность окунуться в возвышенное.
Музыка прогоняла терзающий душу страх, вытравляла внесенный им яд и забирала тревоги. Я играла, прикрыв глаза, а когда на секунду их открыла — увидела, что окружение стремительно меняется. Прямо на глазах, словно сшиваемые невидимыми нитями, стягиваются трещины на мраморном полу, исчезает грязь со стен, растворяется опутавшая углы паутина… Ветер несет сладкие запахи цветов, под пальцами исчезают царапины на старых клавишах, а рояль звучит еще прекрасней.
Произведение дошло до кульминации, и вокруг исчезли последние следы запустения. Мне явился образ зала в том виде, в каком он существовал больше десяти лет назад. Послышался радостный смех, и я словно взлетела над своим телом, оторвалась от пола, чтобы увидеть все с высоты. За роялем сидела уже не я, а молодая красивая графиня, рядом с которой стоял любящий супруг. Лица его мне видно не было, но я знала, что он улыбается.
Наваждение развеяли внезапно прозвучавшие аплодисменты. Я сбилась, взяв несколько фальшивых нот, и резко убрала руки с клавиш. У входа в зал, прислонившись спиной к мраморной колонне, стоял Виктор.
— Браво, леди Кендол, — произнес он, когда отзвучали последние хлопки. — Я впечатлен вашим талантом.
Возражать, что мои музыкальные способности относятся к категории заурядных, не стала. Его вторжение оказалось неожиданным, и я несколько растерялась. После того как увидела Виктора в графских покоях и поняла, кем он является на самом деле, совершенно не знала, как себя с ним вести.
Оторвавшись от колонны, конюх неспешно приблизился и замер рядом с роялем, вперив в меня внимательный взгляд. Сегодня я слишком часто чувствовала себя не то произведением искусства, не то музейным экспонатом, какой изучают с особым вниманием. Невольно подумалось, что между Виктором и Кираном есть что-то общее, хотя внешне они разительно друг от друга отличались.
Стараясь ничем себя не выдать и держаться как обычно, я прохладно проронила:
— Вы что-то хотели?
— Всего лишь услышал звуки чудесной музыки и решил посмотреть, кто играет. — В голосе конюха прозвучали несколько странные, неясные мне интонации, от которых по коже пробежал мороз. — Я часто сюда прихожу. Здесь живут воспоминания, подпитываемые сильной магией, завязанной на глубокой любви.
Никогда я так много и часто не удивлялась, как в Сторм-Делле.
— И вы так спокойно говорите мне о присутствующей в поместье магии?
— Бросьте. — Усмешка Виктора не коснулась его глаз. — Вы прекрасно ее чувствуете и понимаете больше, чем следовало бы.
В его словах не было никакого намека или скрытого смысла, он говорил напрямую, и я отчетливо понимала, что этот человек действительно видит меня насквозь. Немыслимым образом он узнал о моем тщательно скрываемом даре, отчего мне стало не по себе.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — солгала я, не позволив эмоциям взять верх. — А теперь извините, мне нужно идти.
Я снова убегала от разговора, второй раз за день стремясь избавиться от навязанного общества. В душе творилась полнейшая сумятица, вереницы мыслей кружили в сознании, заставляя сердце то болезненно сжиматься, то в страхе биться быстрее. Самое ужасное заключалось в том, что мне некуда было податься и негде скрыться от своих оживших кошмаров. Здесь не было безопасного места, и, куда бы я ни пошла, они оказывались рядом. С каждым днем тучи над Сторм-Деллом сгущались и времени до главной бури оставалось все меньше. Я не могла спокойно находиться рядом с Виктором, зная, что он собирается сделать. Его намерения принести всех нас в жертву, дабы воскресить умершую жену, буквально сводили с ума. Ситуация перестала быть просто непонятной и подозрительной — теперь на кону стояли двенадцать жизней, в том числе и моя.
Мне во что бы то ни стало требовалось отсюда выбраться, и перед завтраком я отправилась к Виоле, чтобы подробнее расспросить о ее неудавшемся побеге. Их с Габи я застала в комнате, где девушки пили утренний чай. На подносе дымился красный травяной напиток, стояла пара тарелок с надкушенными пирожными и овсяным печеньем.
— Не дождались завтрака? — Из-за нервов моя улыбка вышла несколько натянутой.
Виола предложила мне присесть и, разместившись в удобном кресле, я не стала ходить вокруг да около. Не смущаясь присутствия Габи, прямо спросила ее о давней попытке побега из поместья. Ранее мы уже говорили на эту тему, но сейчас я желала услышать подробности.
— Просто я узнала, что Дженкинс куда-то уезжает, и воспользовалась открывшимися воротами, — сообщила Виола, изящно сделав глоток. — Прежний садовник моему уходу почему-то не препятствовал, и, когда экипаж с дворецким отъехал на значительное расстояние, я вышла за ограду. Но как только там оказалась, на меня тут же набросились псы. Вскоре подоспел Виктор, но один из них все равно успел меня укусить.
— Почему тебя так заботит тема побега? — отставив чашку на столик, вмешалась в разговор Габи. — Если хочешь покинуть поместье, не впутывай в это нас.
Смысла молчать я больше не видела:
— Побег должен заботить не только меня. Послушайте, то, что я сейчас скажу, может показаться невероятным, но все мы находимся в смертельной опасности. Вам ведь тоже с самого начала было непонятно, для чего нас здесь собрали? Граф практикует черную магию и хочет воспользоваться запретным ритуалом, чтобы вернуть к жизни покойную супругу. И всем привезенным в Сторм-Делл девушкам уготована роль жертв.
На лицах обеих моих собеседниц отразились шок и неверие, и спустя напряженную паузу Габи бросила:
— Что за чушь? Чернокнижников давно истребили, и в наше время никто не осмелится применять черную магию. Это прямая дорога на костер!
— Скажешь об этом лорду Баррингтону, когда попадешь на жертвенный алтарь! — огрызнулась я, утратив всякое терпение.
Меньше всего мне хотелось спорить и убеждать девушек в своей правоте. Решив сказать правду, я даже не предполагала, что это понадобится, ведь сообщаемые мной вещи казались очевидными.
— Прошу прощения, — решила я все-таки извиниться. — Я была резка. Просто хотела предупредить, и вам решать, верить мне или нет.
— Здесь в самом деле творится что-то неладное, — кивнула леди Фейн. — Но черная магия и организация ритуала? Звучит сомнительно…
Она ненадолго замолчала, о чем-то задумавшись, после чего предложила:
— Не хочешь ли с нами позавтракать? Я велю горничной принести приборы.
Предложение я приняла, поскольку общество девушек в настоящий момент казалось лучше одиночества. Лишившись возможности говорить с Делорой, я испытывала потребность находиться рядом хотя бы с кем-то, пусть ни Габи, ни Виола и не желали верить моим словам. Мысль о возвращении в свою комнату вызывала беспокойство, а о предстоящей ночи — страх. Я просто не представляла, как сумею ее пережить, и даже думала попросить Бекки остаться со мной.
Точно волны беспокойного моря, кошмары обрушивались на меня один за другим и словно желали проверить на прочность. Я всегда считала себя достаточно сильной и способной выдержать ниспосланные трудности, но теперь уверенность в собственной стойкости пошатнулась. Там, где дело касается магии, рушится видение не только окружающего мира, но и самого себя.
Глядя на сидящих рядом девушек, я не понимала, как им удается сохранять спокойствие. Даже если обе не поверили моим словам, то, во всяком случае, должны были задуматься. Но Габи с Виолой продолжали завтракать как ни в чем не бывало и более того — перевели разговор на тему Кэсси и Виктора. Кажется, кто-то видел этих двоих прогуливающимися под руку по саду. Спор все еще оставался в силе, и пока Кэсси была одной из немногих, кто часто виделся с конюхом.
Это меня и волновало. Виктор, или правильнее сказать — лорд Баррингтон, являлся человеком, так или иначе желающим нашей смерти, и почему он оказывал некоторым девушкам знаки внимания, оставалось для меня загадкой.
