Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19 (СИ) - Сальваторе Роберт Энтони (читать книги без сокращений .txt) 📗
Как только они оказались за пределами кабинета, Квинтал громко заговорил:
— Капитан Аджонас, кажется, воображает, что во время этого путешествия будет нами командовать, — заявил он.
Таграйн и Пеллимар согласно закивали.
— Это же его корабль, — заметил Эвелин.
— За корабль ему заплачено, — резко ответил Квинтал, — Вот пусть и приказывает экипажу, чтобы они делали свое дело как должно. Но не нам. Пойми, Эвелин, на «Бегущем» ты и Таграйн ответственны только перед Пеллимаром, а он передо мной.
Эвелин промолчал. В общем, на время путешествия порядок был и в самом деле установлен именно такой. На острове главными становились Собиратели, то есть Таграйн и Эвелин. Зато во время морского путешествия ответственность возьмут на себя Квинтал и Пеллимар. В этом был определенный резон. От Квинтала, с его недюжинной силой и выносливостью, на море будет больше толку, чем от кого бы то ни было.
Не вдаваясь в дальнейшие обсуждения, Эвелин отправился к себе, но долго еще слышал возмущенный голос Квинтала.
Утренняя церемония вылилась в самое грандиозное событие, какое Эвелину пришлось наблюдать за четыре с лишним года пребывания в аббатстве. На пирсе рядами выстроились восемьсот постоянно живущих в Санта-Мир-Абель монахов и огромное количество миссионеров с берегов залива Всех Святых. Их голоса сливались в общем хоре. Вдобавок неустанно звонили колокола аббатства, пробуждая любопытство жителей соседней деревни, которые тоже собрались вокруг Санта-Мир-Абель. Церемония началась незадолго до рассвета, и интенсивность ее все нарастала по мере того, как первые лучи солнца окрашивали воду залива, — одна молитва сменяла другую, каждая песнь звучала громче предыдущей.
«Бегущий» стоял на якоре в пятидесяти футах от берега, на палубе собрались матросы, но, судя по ухмыляющимся физиономиям, церемония не производила на них особого впечатления. Меньше всего их волновала цель предстоящей миссии, да и ее важности они не понимали; все, что их интересовало, это золото, которым аббат Маркворт обещал уплатить за работу. Кроме золота, возможно, было и еще кое-что. Эвелин время от времени поглядывал на священный камень, украшающий перевязь капитана, и каждый раз ему становилось не по себе. Судя по поведению моряков, особой религиозностью они не отличались; люди такого сорта не должны владеть магическими камнями, как бы велика ни была потребность в их использовании.
Мелочь, но Эвелин начал подозревать, что их долгое путешествие — предполагалось, что оно займет около восьми месяцев — будет сопряжено с трудностями не только физического порядка.
Примерно через час после рассвета первый помощник капитана резко прервал церемонию.
— Пора отправляться! — зычно крикнул он.
Внезапно наступила полная тишина. Отец Маркворт повернулся к собравшимся, подал знал Сигертону, и тот подвел четырех избранников к самому краю пирса.
— Да пребудет с тобой благодать Божья, — говорил аббат каждому, когда тот поднимался на покачивающееся на волнах судно.
Эвелин заметил взгляд, которым обменялись Сигертон и Квинтал. На лице Квинтала было написано недовольство, а Сигертон вел себя сдержанно и как будто всем своим видом пытался урезонить любимого ученика, напомнить ему, что долг — превыше всего.
Из этого обмена взглядами Эвелин понял, что, хотя Квинтал и завидует ему, он сделает все, чтобы защитить его во время путешествия к острову и обратно.
Или по крайней мере на пути туда.
Песнопения были слышны все время, пока плыли через гавань, а потом Квинтал повел их по палубе мимо капитана Аджонаса, величественного и сурового.
— С вашего позволения, сэр, — ровным голосом сказал Квинтал.
Капитан коротко кивнул, и Квинтал в сопровождении остальных монахов пошел дальше.
Эвелин стоял на гакаборте — кормовой палубе, огражденной резными перилами, — наблюдая, как тают вдали стены Санта-Мир-Абель, и вслушиваясь в затихающие песнопения. Вскоре утесы на побережье превратились в расплывчатое серое пятно, а «Бегущий», чья грот-мачта выглядела такой высокой и впечатляющей в водах тихой гавани, здесь, на просторах океана, казался уже Эвелину беспомощным.
ГЛАВА 13
НИ ШАГУ НАЗАД: ВПЕРЕДИ ДОЛГИЙ, ДОЛГИЙ ПУТЬ
Элбрайн замер, услышав, как покрытый коркой снег хрустнул у него под ногами. Он задышал медленно и ровно; напряженное тело расслабилось, интуитивно найдя более безопасную позу. Олень на холме перед ним даже головы не повернул; едва слышный звук не коснулся его ушей.
Да, подумал Элбрайн, я стал совсем другим. Еще прошлой осенью, четвертой с тех пор, как его привели в Облачный Лес, он ни за что не сумел бы подобраться к такому осторожному животному на пятьдесят футов. Эльфы тренировали Элбрайна упорно, очень упорно. Он по-прежнему каждый день собирал млечные камни, хотя теперь всегда ел свой завтрак горячим, с легкостью обходя все самые коварные ловушки эльфов. Отдыхать ему приходилось совсем мало — эльфы загружали все дневные и даже вечерние часы уроками о повадках зверей и свойствах растений. Он научился различать множество растений и знал их свойства, в том числе и лечебные. Он научился ходить почти бесшумно — хотя по сравнению с грациозными эльфами по-прежнему казался себе ужасно неуклюжим! Он даже научился смотреть на мир глазами животных, и это помогало ему лучше понимать их страхи и нужды, растворяться в лесу, становясь его неотъемлемой частью. Белки и кролики не боялись его и ели у него с руки. А что касается оленя, возможно, самого пугливого создания на свете…
Элбрайн был от него всего в пяти-шести шагах, на открытом пространстве, но олень по-прежнему не замечал его.
Теперь оставалось самое трудное — пройти эти несколько последних шагов. Элбрайн оглянулся, кожей лица ощущая легкий ветерок. В этой части Облачного Леса все еще чувствовалась зима, хотя она и отступала с каждым днем. Слой снега совсем истончился, и оленю не составляло труда найти траву; это увлекательное занятие, возможно, и делало его менее настороженным, чем обычно.
Элбрайн не смог сдержать широкой улыбки. Страстное желание нарастало внутри него, а вместе с ним крепла надежда, что на этот раз ему удастся прикоснуться к оленю. Он сделал еще шаг, еще…
Слишком быстро — под ногами снова хрустнула ледяная корка.
Олень вскинул голову и насторожил уши, внимательно оглядываясь; улыбка Элбрайна погасла. Он начал быстро взбираться на невысокий холм, отчаянно надеясь суметь хотя бы шлепнуть оленя, прежде чем тот убежит. Хотя Джуравиль и Тантан ждали от него совсем другого.
Это будет победа или… не совсем?
Вопрос спорный, строго говоря. Ведь прежде Элбрайну никогда не удавалось приблизиться к пугливому животному даже на расстояние вытянутой руки. Олень отпрыгнул и исчез за деревьями так быстро, что Элбрайн мгновенно потерял его из виду.
Юноша сел на влажную землю. Тут же, усмехаясь и кивая, появился Джуравиль.
— Элу тойзе! — воскликнул он, хлопая Элбрайна по спине. — Совсем близко!
— Я не смог удержаться, — уныло ответил юноша. — В самый решающий момент поторопился… Уж очень хотелось, чтобы получилось.
— Ты прекрасно действовал, приближался очень осторожно.
— Я же не дотронулся до оленя!
— Зато подобрался почти вплотную, — возразил Джуравиль. — Ты только учишься, мой юный друг. Рассматривай это не как поражение, а как победу. Никогда прежде ты не подходил к нему так близко; и в следующий раз тебе наверняка удастся сдержать свое нетерпение.
Элбрайну было приятно слышать слова эльфа. Если рассматривать происшествие с этой точки зрения, то и впрямь у него сегодня праздник. Он не дотронулся до оленя, это правда, но по сравнению с предыдущими случаями явно продвинулся вперед.
Лицо юноши расплылось в улыбке, и тут из-за кустов показалась Тантан, в точности оттуда, где исчез олень. Она остановилась перед Элбрайном и поднесла к его лицу свою изящную ручку.
Он почувствовал исходящий от ее пальцев запах оленя.
