Жена Болотного царя - Огинская Купава (читать полную версию книги .TXT) 📗
— То, что сделал мой брат… он очень неуважительно разговаривал с предком, грозил ему мечом и поднял руку. Шастэ имеет право потребовать наказания для Ислэ.
Я выдохнула с облегчением. Еще вчера, возможно, я бы и забеспокоилась, но после разговора с Атэном поняла одну простую вещь: вся эта сомнительная деятельность, попытки избавить дом Ксэнара от не подчиняемых роду девиц — это все ни в коем случае не должно дойти до царя. Иначе предок не сбежал бы так резво, стоило только Сэну вспомнить брата. А раз не должно дойти, значит, и жалобы не будет.
Мэсла поверила не сразу, но мне все же удалось убедить ее, что никаких непоправимых последствий вспышка Ислэ за собой повлечь не должна. Случай с Вастэ являлся наглядной демонстрацией того, что Ксэнар и род находились по разные стороны баррикады в этой затяжной войне за власть.
Усмиряя чужие тревоги, я так увлеклась, что напрочь забыла о собственных проблемах.
И совсем не ожидала, что столкнусь с самой главной своей бедой следующим же утром на пороге родной спальни. Когда я открыла дверь, Сэнар стоял с поднятой рукой и только собирался постучать.
— Э-э-э, доброе утро, — поздоровалась я и попыталась выйти в коридор, эва не позволил мне этого сделать.
Внимательно меня осмотрел, прищурился, будто пытаясь вспомнить, а не в этой ли рубашке и не в этих ли штанах я была вчера, и спросил, не скрывая своего осуждения:
— Ты на завтрак в этом собираешься спуститься?
Я кивнула.
— Плохой ответ. — Сэн потеснил меня и ступил в комнату. — Где у тебя тут платья?
— Зачем вам мои платья?
— Во мне проснулся интерес к женской одежде, — заявил он нагло. — У тебя куклы были? Любила в них играть? Наряжать, прихорашивать?
— Ну... — сказать о том, что кукол я обычно теряла, не успевая толком с ними поиграть, я не смогла. Сэн, не дожидаясь ответа, зловеще выдал:
— Будешь моей куколкой.
— Я не хочу!
— Передумаешь, — заявил он непреклонно. — Так что, где платья?
— Я буду жаловаться, — беспомощно пригрозила я, но до платьев своих его допустила.
— Неужели Ксэнару? — ехидно спросил он. И я обиделась.
— Ллэт.
Сэнар покосился на меня, прикинул уровень моей дури, вздохнул:
— Что ж, я готов страдать во имя счастья брата.
И углубился в изучение моих нарядов.
Спустя несколько минут и кучу разбросанной одежды он беспомощно посмотрел на меня, комкая в руках тонкую ткань блузы.
— Я только сейчас понял, что не представляю, какие женщины ему нравятся. Как они должны выглядеть? Как должны себя вести? Рагда, что делать?
— Отказаться от этой глупой затеи и жить дальше? — наудачу предположила я.
— Тебе совсем не нравится Ксэнар?
— Вот уж мои чувства тут точно играют последнюю роль. Ваш брат…
— Достаточно сильно к тебе привязался, — перебил меня Сэнар. — Не составит особого труда сделать так, чтобы он тебя полюбил. Поверь, я хорошо его знаю.
— Знаете? — я фыркнула. — Не уверена. По нему и не скажешь, что он к кому-то привязался.
Сэнара мои слова развеселили.
— А ты не заметила, да?
— Что?
— Как сестра простого стражника стала наставницей самой царевны. И все лишь потому, что ты посчитала это хорошей идеей. — Он отбросил в сторону измятую блузу и разрешил: — А знаешь, сегодня можешь идти так, а вечером расспросим Ксэнара…
— Я в этом участвовать не буду!
Сэнар посерьезнел.
— Так что же, тебе действительно неприятен мой брат?
Если бы вопрос был задан в его привычной шутливой манере, я бы ни за что не ответила. Но сейчас Сэнар выглядел как эва, для которого очень важно знать правду, и я призналась:
— Ксэнар мне нравится. Я ему за многое благодарна, но... В первый раз, когда меня хотели назвать женой, сделать это хотел человек, убивший моих родителей. Второй раз стать женой я должна была на дне реки, с проклятой нитью бус на шее. Так уж вышло, что замужество у меня накрепко связано со смертью, а я жить хочу.
— Значит, тебе нужен тот, кто сможет уберечь твою жизнь, — сделал совершенно нелогичный вывод Сэнар.
— Вы меня вообще слышали?!
— Слышал. А теперь ты услышь меня. Нам нужна царица, Ксэнару нужна жена, которой он сможет доверять, Агнэ нужна мать... а мне нужна надежная стена, за которой я смогу прятаться от гнева брата. И знаешь что? — Он взял меня за плечи и легко встряхнул. — Это все ты.
— Вы на голову выше меня, какая еще стена?
— Я буду пригибаться, — пообещал он. И предложил довольно привлекательную сделку: — Давай договоримся, я дам тебе три дня, за которые ты должна разобраться в себе и понять, сможешь ли полюбить моего брата. Если ответ будет отрицательным, я оставлю тебя в покое, но прошу, отнесись к моей просьбе серьезно. Хорошо?
— Хорошо, — согласилась я, про себя ругая Атэна за то, что тот вложил эту мысль в голову Сэнара. Как же хорошо все было до того, как этот неугомонный эва решил, что я неплохая партия для царя... — Но у меня вопрос.
— М-м-м?
— Если мой ответ окажется положительным...
Сэнар заулыбался, сбивая этим меня с мысли. Пришлось начать все сначала.
— Если я соглашусь, неужели подобный союз допустят? Вы говорили, что Ксэнару нужен наследник, но разве может полукровка стать царем?
— Официального запрета нет. И нам давно пора что-то менять.
— В смысле?
— Полукровки не так подвержены нашим слабостям. Начало правления вашего сына станет началом конца власти рода. Подумай об этом.
К просьбе Сэнара я отнеслась ответственно, потому за завтраком выглядела очень задумчивой и озадаченной… достаточно озадаченной, чтобы это заметил даже Ксэнар.
— Что-то случилось? — спросил он, пока его дочь толкала меня ногой под столом и взглядом пыталась задать тот же самый вопрос.
Я пожала плечами и ответила так честно, как только могла:
— Ваш брат случился.
***
Несмотря даже на то, что я была решительно настроена ответить на все надежды Сэнара отказом, перестать в себе копаться у меня не получалось.
По какой-то непонятной причине для меня оказалось очень важным узнать, смогла бы я полюбить Ксэнара или эта затея заведомо обречена на провал.
Сама мысль, что такое могло бы случиться, казалась мне дикой, но по какой-то невероятной причине я не считала это невозможным. Я знала тихую любовь к брату, порой взрывающуюся раздражением, злостью или обидой. Знала болезненную любовь к родителям, всегда очень занятым чем угодно, но только не мной. Знала мимолетную влюбленность, головокружительно быстро закончившуюся разбитым сердцем… Но того, чего от меня хотел Сэнар, я не знала.
Это раздражало. Потому что, сколько бы я ни прислушивалась к себе, ответ найти не могла.
Одним вопросом Сэнар умудрился очень усложнить мою жизнь.
И даже пожаловаться мне было некому.
Жаловаться Сэнару на него же было странно, Агнэ бы вряд ли поняла, Ксэнар тоже едва ли оценил бы такую откровенность и точно меня бы не пожалел. Были еще Ллэт и Нэшар, но с ними особенно доверительных отношений у меня не сложилось.
Так и не придя к какому-то выводу, во время традиционного чаепития, очень позднего и очень тихого, вместо того чтобы слушать Сэнара, я Ксэнарлила сосредоточенным взглядом его брата.
Сэнара это веселило, Ксэнар старался не замечать моего пристального внимания, но в конце концов он не выдержал. В упор посмотрел на меня и, перебив Сэнара на полуслове, спросил:
— Что с тобой происходит?
— М-м-м? — Я задумалась и не сразу сообразила, что это не я на него таращусь, а мы теперь в гляделки играем. Поспешно отвела глаза и завозилась в кресле. Уточнила: — Что происходит?
— Ты странно себя ведешь, — пояснил он. — Тебя что-то беспокоит. Это из-за визита Атэна?
— А откуда вы... — Я бросила обвиняющий взгляд на Сэнара, но тот мотнул головой, отказываясь принимать на себя вину.
— Ты ведь не думаешь, что в моем доме от меня можно что-то утаить? — чуть заметно улыбнулся Ксэнар.
«Вам в вашем же доме жену ищут, а вы и не знаете», — хотелось сказать мне, но я благоразумно промолчала.
