Книга Брандера - Миллс К. Дж. (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Карн сжал руками колени и уставился в пол перед собой. Снова позор перед лицом всех этих людей. И ради того, чтобы Ричард мог хотя бы отчасти оправдать свое поведение. Шарлотта сама предложила себя. Хотя, возможно, и даже скорее всего, Брандер постоянно искушал ее возможностью покорить сердце Ричарда. А Ричард не был невинной овечкой, неспособной противиться соблазну. Та сила, с которой его охватил гнев, удивила Карна. По-видимому, некоторые вещи, связанные с этой женщиной, все еще могли волновать его.
Он взглянул на Брандера — четвертую сторону в Бревенском противостоянии сил. Его лицо налилось краской. Было видно, как на его виске пульсирует жила.
Итак, Ричард предал и тебя. Карну захотелось выкрикнуть эти слова. Ты служил ему так верно и так долго, а он предал тебя, чтобы смягчить меру наказания, которое наложит на него Совет. Ну что же, и я найду способ отомстить тебе, Брандер, за все, что ты причинил моему Дому, служа своему.
16
Брандер вглядывался в лицо своего кузена. Как это тебе удалось, мерзавец? Я был уверен, что аббат у меня в руках.
Ричард получил доступ к три-д связи. Ричард, располагающий возможностью контакта со своими вассалами, помимо Изана Грента. Ричард, который может свободно общаться с другими Домами. Это не укладывалось в голове. К тому же, теперь почти невозможно убрать его. Его выступление превратило вопрос одного дня в практически неразрешимую задачу. А как теперь смогут кузены, не говоря уже о союзниках, проголосовать за изменение линии наследования, когда Ричард, все еще могущественный, мстительный Ричард увидит все это своими глазами?
Брандер в задумчивости грыз ноготь. Можно ли остановить нежелательное развитие событий? Нужно ли сейчас подать знак следующей команде подготовленных им ораторов, тех, кто должен был поднять вопрос об изменении линии наследования в отношении человека, утратившего право быть одним из Девяти, с тем, чтобы отменить запланированные выступления? А, может быть, Ричард уже знает о готовившемся предложении? Не это ли послужило причиной его крайне несвоевременного появления? Брандер начал потихоньку оглядывать зал, выискивая людей с заготовленными речами. Все они были заднескамеечниками, не имевшими постоянного места, и разыскать их нужно было так, чтобы не привлечь к себе внимания.
Вдруг Брандер сообразил, что не слушает, что говорит Ричард.
— …Шарлотта Риц… Ее инициатива… Доставил ее мой кузен Брандер…
От ярости у Брандера потемнело в глазах. С трудом он сдержал себя. Хотелось колотить кулаками по столу, хотелось кричать и топать ногами — такой подлости он не ожидал. Он тайно и верно служил Ричарду долгие годы, и вот теперь он приписывает Брандеру мысль привести Шарлотту в Бревен.
Как это похоже на тебя, трусливый сын шлюхи. За всю свою жизнь ты пальцем не пошевелил, чтобы исполнить свои обязанности. Тебя интересовали более приятные вещи — кровная месть, дуэли, красивые женщины. Мне же и твоим союзникам оставалась лишь тяжелая работа по поддержанию Дома Харланов. Теперь хватит. Ты в Бревене, и тебе не выбраться. Я здесь, и мне уже не понадобится отправляться в Бревен. Я не боюсь тебя, Ричард. И я отниму у тебя Дом Харлана.
В это мгновение он стряхнул с себя свой детский страх перед Ричардом, и у него как будто гора свалилась с плеч. И хотя внешне, он был в этом уверен, это никак не проявилось, в душе он как бы распрямился, стал выше.
— Замечание по ходу. — Герцог де Ври поднялся с места.
Гашен кивнул в его сторону.
— Будьте добры, милорд.
— Мы уже заняты обсуждением важных вопросов, фрем Председатель. Ричард Харлан с его прошением об изменении приговора и его аббат выступают вне очереди.
Брандер заметил, как набычился аббат, когда его назвали Ричардовым аббатом.
Гашен на секунду задумался.
— Вы совершенно правы, милорд. Однако мне представляется, что следует дать лорду Ричарду возможность высказаться, поскольку то, что он сообщит, может иметь отношение не только к его приговору, но и к следующему пункту нашей повестки, то есть линии наследования в Доме Харлана. — Гашен повернулся к Ричарду.
Ричард поклонился.
— Благодарю вас, фрем Председатель. Я хочу представить вам, лорды и Свободные, эти факты в качестве свидетельства того, что в Доме Харлана затевается нечто, направленное против меня и, в конечном итоге, угрожающее моей жизни.
Мой кузен Эннис был убит при попытке спасти свою жену из ловушки в Бревене. Бревен — это не такое место, которое я мог бы выбрать для убийства, лорды и Свободные. Для распутства, увы, но не для убийства.
Даннел из Юры умер, как мне сообщили, после того, как ему помешали навестить меня. Мне передали также, что с ним была Шарлотта Ларга. Лхарр Халарек утверждает, что похитителем был мой кузен Брандер. И в данном случае я верю Лхарру. С этим совпала смерть моего кузена Хеммила, моего наследника. Это произошло через несколько дней после отъезда Шарлотты, вследствие сердечного приступа.
Глаза Ричарда встретились с глазами Брандера. Что ты теперь собираешься сделать, теперь, когда все знаешь, братец? Убить меня? Каким образом, когда все эти долгие годы ты именно мне поручал такие вещи?
Ричард снова посмотрел на Председателя.
— Я полагаю, фрем Председатель, что за столь короткое время умерло слишком много близких мне людей. Если Совет исследует обломки флиттера Юры, возможно, обнаружится, что причиной катастрофы была не ошибка пилотирования, а диверсия или даже прямое убийство. Наконец, я перехожу к самому последнему несчастью. Три дня назад сыновья Керэла Халарека были зверски убиты, причем так, чтобы подозрение пало на Дом Харлана. У Халарека не было врагов в собственном доме, а какой еще Дом мог желать смерти наследников Халарека? Только Дом Харлана, поскольку это ослабило бы стародавнего врага — именно так рассуждали бы многие. Только Ричард Харлан, поскольку он глава этого Дома. Но клянусь вам, лорды и Свободные, что я не имею никакого отношения к этим убийствам. Клянусь кровью моей матери, такое убийство не в моем характере. Я сам убиваю своих врагов, и я никогда не убил бы ребенка. В этом нет азарта. — Ричард бросил вызывающий взгляд на членов Совета, после чего принялся рассматривать свои ногти.
«Как будто все это пустяки. Это не пустяки. Мне совсем не нравится, как ты представил дело перед этими болванами, увязав вместе все эти смерти».
Брандер взглянул на Халарека, затем с досадой снова повернулся к Ричарду. Его интересовало, как Халарек воспримет это неожиданное выступление. Но, чаще всего, пытаться прочесть что-либо на лице Халарека было все равно, что ждать откровений от каменной стены. Он слишком хорошо владел собой и, за исключением крайних ситуаций, никогда не выдавал своих чувств. Так было, например, когда он объявлял по три-д связи о неверности Ларги, но и тогда, как считал Брандер, все внешние проявления были лишь слабой тенью того, что чувствовал Карн. Иметь такую непроницаемую физиономию — это определенное преимущество.
Члены Совета перешептывались, переходили от одной скамьи к другой, собирались небольшими группами. Брандер буквально сверлил глазами Председателя, но тот ничего не предпринимал, чтобы остановить беспорядочное хождение. Прошло несколько минут. Брандер толкнул локтем лорда Марка.
— Дело о приговоре Ричарда.
Грент посмотрел на Брандера с отвращением и снова принялся следить за снующими туда-сюда членами Совета.
Наконец, снова поднялся де Ври.
— Фрем Председатель, я, Чарль де Ври из Дома де Ври. Нам еще предстоит принять решение относительно выходящего за всякие границы, вызывающего неповиновения Ричарда вынесенному Советом приговору и законам Пути.
Гашен кивнул.
— Принять. Вопрос о приговоре следует решить до дела о наследовании.
Ричард, в натуральную величину подвешенный на стене позади Председателя, снова обратил свое внимание на аудиторию, сложив, по своей манере, руки на груди. Брандеру показалось, что он едва заметно нахмурился.
