Лигранд. Империя рабства (СИ) - Белобородов Владимир Михайлович (книги полностью .txt) 📗
— Я тоже, лигранд Элидар, — приподняла она уголки губ в ответ.
Лара в друзья не спешила меня записывать.
— Мне рассказывали, что вы недавно участвовали в дуэли? — её карие глаза, не моргая, уставились на меня.
Вот оно, женское коварство в полной красе. Её дед, лицо официальное, разумеется, слышал весь разговор, и признаться при нём в участии в дуэли, значит, признаться в нарушении закона. Сказать же что не участвовал, значит солгать, и как следствие уронить себя в их глазах.
— Ну что вы, лара Оника. Дуэли проводятся на локотском ристалище, а у нас был спор.
— Спор, где нужно вынимались клинки?
— Мы не знали, чей острее.
— Я думаю, — ввязался в наш разговор плечо, — что если бы с вами спорила Оника, то судя по остроте уколов её слов, она бы выиграла.
Лара натянуто улыбнулась своему деду, но перечить против намёка не стала и разговор на эту тему свернула. Зато продолжил Жимилот.
— Вот тот молодой человек, с которым вы Элидар спорили, является другом одного знакомого лары. И судя по её словам, ваш оппонент, как и знакомый лары, не слишком смелые люди, раз пошли по пути интриг, а не продолжили спор об остроте лезвия клинков.
— У вас плечо Жимолот есть основания так говорить? — Дерзко и официально спросила лара.
— А мне не нужны основания, чтобы мыслить и делать выводы. Кстати, Элидар, ваш оппонент получил вчера требование появиться в Руизанском локотстве, чтобы приступить к службе в имперских войсках.
Лара хмыкнула:
— Возможно, к этому кто-то приложил старания, — при этом её глаза выстрелили в меня.
К лицу прихлынула кровь — отец, наверно, мог такое сделать.
— Ты права, — ответил вместо меня плечо, — отец того молодого человека не пожалел денег, чтобы получить для сына бумаги предписывающие отбыть.
— Ганот не трус! — вспыхнула лара.
— Разумеется, он просто разумен. Когда вокруг твоего дома ходят ещё четыре молодых человека желающих поспорить на тему остроты клинка, надо начинать думать. У вас хорошие друзья Элидар. Некоторым, не мешало бы поискать таких, — взгляд плеча скользнул по внучке.
Тут к плечу подошёл слуга и, склонившись, что-то прошептал.
— Предлагаю пройти на балкон, — левое плечо начал вставать, — там уже начинается.
Балкон дома, хотя скорее смотровая площадка дворца левого плеча, выходил прямо на площадь. Глашатай на невысоком эшафоте что-то орал, но, не смотря на то, что он был недалеко от нас, из-за гомона толпы его голоса не было слышно.
— Кто-нибудь знает, за что казнят? — спросил Корн.
— Первые двое — рабы убившие хозяина, а потом будут те, что купцов грабили, — прояснил отец.
— За это уже казнят?
— Они многих убили, — объяснил плечо. — Три года грабили. Из-за них даже цены в городе приподнялись — купцы не хотели в Якал товары возить. Практически вся банда работала на рынке, поэтому знали, кто из купцов собирается за товаром ехать и при этом охрану нанимает слабую. Тех и грабили. Двое даже из локотской стражи участвовали.
Топор палача взлетел в первый раз и резко опустился. Я вздрогнул. Возможно, я себя накрутил, но мне показалось, что я услышал хруст разрубаемых костей. А может, и не показалось, так как в момент удара, гомон людей стих на доли секунды, чтобы радостно взорваться, когда голова отделилась от туловища. Не самое приятное зрелище надо сказать. Кровь пульсирующее вырывается из шеи обезглавленного тела, которое держат двое крепких молодчиков. Через несколько секунд они оттаскивают тело к задней части помоста и сбрасывают на телегу. Потом один из них идёт за головой, которую подняв за волосы, показывает ликующей толпе. А второй в это время помогает затащить страже
следующего беднягу на эшафот. Именно в этот момент я вдруг понял насколько я чужой в этом мире, и насколько отличается моё изнеженное цивилизацией восприятие действительности. Молоденькая соплячка, стоящая рядом со мной, спокойно попивала сок из бокала, равнодушно глядя как убивают людей. Те, что внизу восторженно кричали и свистели.... "А ведь на месте этих бедолаг, могу оказаться и я, — пронеслась мысль, — если не буду осторожен".
— Давно карающие никого не сжигали, — словно услышав мысли, произнесла лара Оника, превратившись в моих глазах из соплячки в отвратительного монстра.
После казни нас пригласили за стол. Мне в горло, после такого шоу, ничего не лезло.
— А почему вы лигранд Элидар ничего не едите? — С улыбкой произнесла ехидна.
Это же насколько железные нервы надо иметь, чтобы после просмотра кровавого представления так мило улыбаться человеку, которому причём, только что пыталась сделать пакость?
— Нет аппетита. Возможно, я сражён вашей красотой и острым умом лара, — я позволил себе слегка сыграть голосом, добавив толику издевательского тона.
— А мне показалось, что вам жаль казнённых преступников.
— Нет. Наверно они заслужили своей участи.
— Наверно? Вы сомневаетесь в правосудии?
Вот же стерва.
— Отнюдь.
Лара ожидала продолжения ответа, но мне в голову ничего не приходило, кроме того, что я мало занимался словесностью.
— Лигранд имел ввиду, что для составления собственного мнения о строгости произведённого наказания он слишком мало знает о деяниях казнённых, — спас меня в очередной раз её дед.
— А вы плечо Жимилот... — начала было Лара.
— А я как левое плечо, — перебил её дед, — ну и отчасти имеющий некоторое влияние на вашу судьбу человек, могу укротить строптивость, и научить некоторых лар общению с мужчинами и умению держать язык за зубами в присутствии более влиятельных людей.
С каждым произнесённым словом голос плеча становился всё твёрже.
Лара резко встала и присела в книксене. Плечо кивнул. Она, развернувшись, вышла из зала.
Вечером в душу вернулась тоска. Тоска по дому. Тоска по своей жизни. Всё вокруг было чужое, не моё. Не мои родители. Не мои друзья. Не моя судьба. Не мой мир.... Не моя вот эта знатная чванливость. Ведь даже в кругу семьи отец кивком разрешал матери вести разговор. Эти рабы, снующие под ногами, в глазах которых прямо читалась ненависть и желание всадить тебе нож в спину. Бог с ним, с самим процессом попадания в рабство, но такую ненависть надо в себе воспитывать. И ведь в семье отца к ним не плохо относятся. Толи они не понимают, что может быть хуже. Гораздо хуже. Со всем этим знатным высокомерием и умением игнорировать косые взгляды рабов, надо родиться, ну или с пелёнок впитывать, не зная, что есть другая манера общения. Может, поэтому мне и понравилась Альяна, она была свободна от всех этих предрассудков. Уснул я с мыслью, что всё наладится, и я обязательно привыкну.
На приём мы с Корном слегка опоздали. Брата, Таита практически сразу куда-то утащила, а я предпочёл отойти в сторонку, превратившись в наблюдателя. Приём был тухлым. Нет, всё было по высшему разряду. Шикарнейшие закуски, лучшее вино, оркестр в бальном зале, куча напыщенной молодёжи..., но, поселившийся внутри зверь отчуждения всего происходящего вокруг, так и не успокоился. В общем тухлым был не приём, а настроение.
— Вам что-то не нравится лигранд Элидар? — Рыжая хозяйка бала подплыла ко мне с двумя бокалами вина, один из которых протянула мне.
На языке жестов флирта эти бокалы означали заинтересованность моей персоной. Несколько неожиданно конечно. Я прямо ощутил десятки взглядов окружающих, пронзающие нас насквозь.
— Ну, что вы, Лара Исина, — я постарался, как можно приветливей улыбнуться, принимая из её рук бокал, — всё просто прекрасно, в особенности вы.
— Лигрант..., — укоризненно покачала она головой. — Какая неприкрытая лесть. Если бы я сама не подошла, то вы бы точно не обратили на меня внимание.
— Отнюдь. Просто вокруг вас столько поклонников, что подойти к вам и не наступить кому-либо на ногу просто невозможно. А ещё к одной дуэли я пока не готов.
Вокруг Исины действительно кружило несколько юнцов.
— Вашими стараниями на одного стало меньше.
