Сага о Копье: Омнибус. Том I (ЛП) - Кук Тонья (лучшие книги TXT) 📗
— Кто здесь? — осипшим со сна голосом спросил Станкатан.
Офицер, обнаруживший Нортифинтаса, объяснил, что произошло. Станкатан побледнел, взглянув на тело, которое воины несли на плечах.
— Я позову принца Ситаса, — решил он и поспешил в холостяцкие покои своего молодого господина.
В открытую дверь он увидел принца, уснувшего за столом. Пожилой эльф покачал головой. Все знали, что принц Ситас и его жена живут раздельно, и это печалило старого слугу.
— Высочайший, — позвал он, осторожно дотрагиваясь до плеча принца, — Высочайший, проснись, случилось… несчастье.
Ситас резко поднял голову:
— Что? Что произошло?
— Ночной дозор нашел на улице мертвого воина. Похоже, он из числа тех, кого Пророк послал в поход несколько недель назад.
Ситас поднялся, отшвырнув стул, еще не совсем очнувшись ото сна.
— Как же это могло произойти? — спросил он и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя. Затем, оправив помятую во сне одежду, сказал: — Пойду поговорю с воинами.
Управитель привел Ситаса к главному входу, где командир ночного патруля рассказал о находке.
— Покажите тело, — велел Ситас.
Воины бережно опустили свою ношу на ступени. На теле Нортифинтаса виднелись многочисленные ножевые ранения и следы ударов дубиной, которые, очевидно, и явились причиной смерти.
Ситас обвел взглядом мрачные, озабоченные лица.
— Отнесите тело на чердак и оставьте там. Может быть, завтра ученые жрецы выяснят, что произошло, — понизив голос, приказал он.
Четыре гвардейца взвалили Нортифинтаса на плечи и поднялись по ступеням. Станкатан проводил их на чердак дворца, и когда они вернулись, Ситас отпустил воинов и приказал управителю:
— Когда Пророк проснется, сразу же сообщи ему о случившемся. И пошли кого-нибудь за мной.
— Будет исполнено, Высочайший.
Наступил холодный рассвет, ветер гнал с севера серые тучи. Ситас и его отец сидели у стола, на котором лежало тело Нортифинтаса. Всех посторонних отослали с чердака.
Ситэл, склонившись над умершим, принялся тщательно обследовать его одежду. Он прощупал каждый шов, заглянул во все карманы, даже поискал в волосах мертвеца. В конце концов, Ситас не выдержал:
— Что ты делаешь, отец?
— Я знаю, что капитан Кориамис не отправил бы этого воина домой без послания для меня.
— Почему ты думаешь, что его прислал капитан? Может, он дезертир.
— Только не он, — поднялся Ситэл. — Он был доблестным воином. К тому же, будучи дезертиром, он бы не возвратился в Сильваност. — При этих словах Ситэл замер и, схватив фонарь, освещавший чердак, поднес его к талии погибшего воина.
— Вот оно! — Пророк поспешно сунул фонарь в руки сыну и, расстегнув пояс, протянул его Ситасу. — Видишь это?
Ситас пристально взглянул на оборотную сторону пояса. На темной коже явно было что-то написано, но буквы не складывались в слова.
— Не понимаю! — воскликнул Ситас. — Я вижу надпись, но это какая-то тарабарщина.
Ситэл отстегнул от пояса пустые ножны и осторожно положил их на грудь мертвого, затем свернул пояс и спрятал его себе под одежду.
— Тебе еще многому предстоит научиться, таким вещам, что приходят только с опытом. Пойдем со мной, я покажу тебе, как мертвые могут говорить с живыми без всякого волшебства.
Спустившись с чердака, они встретили толпу придворных и слуг, ожидавших появления двух самых важных эльфов Сильваноста. Ситэл коротко велел всем возвращаться к работе, а сам вместе с сыном направился в Звездную Башню.
— Этот дворец напоминает муравейник, — проворчал Ситэл, шагая по Дороге Процессий. — Можно ли здесь хоть что-нибудь держать в секрете?
Принц был озадачен, но скрывал свое удивление под маской спокойствия. Этому он научился у жрецов Матери. Отец заговорил снова, лишь когда они вдвоем закрылись в тронном зале.
— Кориамис послал этого воина в качестве курьера, — промолвил Ситэл. — Давай посмотрим, что он нам привез.
Трон Пророка был сделан не только из одних изумрудов. Драгоценное кресло поддерживали колонны, искусно вырезанные из прекрасного дорогого дерева. Эти колонны имели различную высоту и толщину, некоторые были инкрустированы золотом и серебром. Ситас в немом изумлении наблюдал, как его отец одну за другой извлекает деревянные опоры из священного древнего трона. Вытащив очередной цилиндрический столбик, он спирально наматывал на него пояс мертвого воина и, взглянув на надписи на коже, разматывал ремень и вставлял кусок дерева на место. На пятой попытке Ситэл торжествующе вскрикнул. Он прочел первую строку надписи, затем, повернув цилиндр, прочел следующую строку. Закончив, Звездный Пророк поднял голову — лицо его покрылось смертельной бледностью.
— Что с тобой, отец? — воскликнул Ситас.
Вместо ответа Пророк протянул ему стержень с намотанным на него поясом.
Теперь принцу все стало понятно. Послание было написано на поясе, обернутом вокруг древка или стержня такой же толщины, как тот, что принц держал в руках. Когда пояс размотали, буквы превратились в бессмысленные каракули. Теперь Ситас смог прочесть последнее письмо Кориамиса.
В тексте было много сокращений, и Ситас читал вслух, чтобы быть уверенным в правильности толкования.
«Великий Пророк, — говорилось в письме, — я пишу это сообщение, зная, что завтра меня, возможно, уже не будет в живых, и это мой последний шанс рассказать о случившемся. Два дня назад на нас напал отряд людей, эльфов и полукровок. Всадники поймали нас в ловушку у подножия Халькистовых гор, неподалеку от водопада на реке Керати. Нас осталось только пятнадцать. Я посылаю это письмо со своим лучшим бойцом, Нортифинтасом. Великий Пророк, напавшие на нас люди и эльфы — не разбойники, это организованная кавалерия. Они знали, где устроить засаду на нас, знали, сколько нас, и мне кажется, что нас предали. В Сильваносте есть изменник. Найди его, или все погибнет. Да здравствует Сильванести!»
В течение бесконечно долгих минут Ситас в ужасе молча смотрел на отца, затем у него вырвалось:
— Чудовищно!
— Предательство в моем собственном городе. Кто это может быть? — вслух размышлял Ситэл.
— Какая разница? Его можно найти. Гораздо важнее другое: кто платит предателю? Мне приходит на ум только император Эргота! — убежденно произнес сын.
— Ты прав.
И верно, больше ни у кого не было таких денег и таких веских причин начать тайную войну против эльфийского народа. Ситэл взглянул на принца, и ему показалось, что сын постарел на много лет.
— Я не хочу войны, Ситас. Я не хочу этого. Мы еще не получили ответа ни от императора, ни от короля Торбардина на наше предложение все обсудить. Если представители этих народов прибудут к нам на переговоры, у нас останется возможность сохранить мир.
— Это также даст врагам время, в котором они нуждаются, — заметил Ситас.
Пророк взял у сына пояс и деревянный стержень и вставил опору на прежнее место в троне, а пояс обмотал вокруг талии. К Ситэлу возвратилось прежнее спокойствие, годы словно отступили прочь, а вместо них на его лице читалась решимость.
— Сын мой, поручаю тебе найти изменника. Мужчина или женщина, молодой или старый — пощады ему быть не может.
— Я исполню это, — поклялся Ситас.
Каждый вечер обитатели дворца Квинари собирались на ужин в зале Балифа. Это был не столько прием пищи, сколько повод встретиться — здесь были обязаны присутствовать все придворные, а также некоторые жрецы и знатные эльфы. Пророк Ситэл и госпожа Ниракина занимали места у дальнего конца огромного овального стола. Слева обычно сидели Ситас и Герматия, а далее по кругу — все гости в порядке их значимости. Таким образом, справа от Ситэла обычно оказывался самый скромный из придворных. В последнее время чаще всего здесь сидел Таманьер Амбродель — за спасение жизни госпожи Ниракины во время восстания ему пожаловали титул.
Зал был полон народа, и когда вошла Герматия вместе с Таманьером, никто еще не садился. Ситэл пока не появлялся, и гости не имели права занимать места до его прихода. Ситас бесстрастно стоял возле своего кресла. Герматия надеялась пробудить его ревность, появившись под руку с доблестным Таманьером, но принц продолжал задумчиво разглядывать стоявшую перед ним золотую тарелку.
