Мятежный дух - Хенди Барб (первая книга .txt) 📗
И все же Леанальхам продолжила глазеть на Лисила.
Как могла эта девушка со смешанной кровью выжить в краю, где Лисила встретили так враждебно? И каким образом ее угораздило оказаться в родстве со Сгэйлем?
Магьер отвела взгляд, попытавшись подумать о чем-то другом.
— Расскажи нам о ваятелях, — услышала она просьбу Винн, обращенную к Глеанну.
— Иные из нас рождаются на свет с повышенной восприимчивостью, — начал Глеанн и мимолетно глянул на Сгэйля. — Они чувствуют то, что вы зовете духовным содержанием вещей. Со временем и после соответствующего обучения они могут стать творцами либо ваятелями… и — крайне редко — целителями.
Из его слов выходило, что творцы работали с неживой материей. Когда Винн назвала их тавматургами, Глеанн изо всех сил постарался не поморщиться. Творцы призывали Дух в бездушную субстанцию, туда, где чуяли способную принять его пустоту, — подчиняли себе камень, металл и дерево, придавая им форму с помощью рук, орудий и своей воли. Их творения были цельными, как те бочки для дождевой воды, которые стояли в купальне.
Ваятели шли иным путем, играя с живой материей, в которой Дух бытовал с рождения и сохранялся во всей своей силе. Они направляли, пестовали и изменяли живую растительность, с течением лет придавая деревьям и кустарнику полезные для народа эльфов свойства и качества. Терпение, судя по всему, было наивысшей добродетелью ваятелей. И среди них изредка встречались такие, как Глеанн, — те, кто занимался исцелением больных и раненых. Плоть, так же как и растения, можно направить к нужному изменению, если обладать должным опытом и знаниями. Целители изучали также целебные травы, лекарства и снадобья, овладевая и более простыми способами лечения.
Магьер слушала почти весь их разговор, хотя некоторые вопросы Винн ставили ее в тупик. Глеанн часто отвечал юной Хранительнице по-эльфийски, а затем повторял ответ на белашкийском наречии, но уже более кратко.
Он прекрасно говорил по-белашкийски, несмотря на сильный акцент, и, в свою очередь, обучил этому языку Леанальхам. Страннее всего было то, что Леанальхам — на четверть человек, а между тем Глеанн любит ее всем сердцем. Поразительно, если учесть, с какой нетерпимостью эльфы относятся ко всему неэльфийскому.
— Ты назвала Сгэйля своим дядей, — обратилась Винн к Леанальхам. — Но ведь твой дедушка сказал, что он твой двоюродный брат?
Леанальхам смутилась, продумывая ответ, но ее опередил Глеанн:
— Бабушка Леанальхам была моей сестрой по обету, поскольку вышла замуж за моего старшего брата. Полагаю, согласно вашим традициям, Леанальхам приходится Сгэйльшеллеахэ… троюродной сестрой? Но он на поколение старше ее, так что… — Глеанн безнадежно покачал головой. — Наши семейные связи не так-то просто перевести на ваш язык.
— Но разве ее бабушка по матери не была человеком? — напрямую спросила Винн. — Я не понимаю, как мать Леанальхам оказалась наполовину человеком. И что сталось с ее матерью и отцом?
Лицо Глеанна окаменело.
— Это семейное дело, которое мы предпочитаем не вспоминать.
Магьер искоса глянула на Леанальхам, и в ней зародились пока еще смутные подозрения. Брак не всегда означает, что родителями ребенка были оба супруга. И тем более что зачатие произошло по доброй воле. У матери Магьер согласия никто не спрашивал…
— Расскажите, как вы перешли Изломанный кряж, — торопливо попросил Глеанн.
— Мы шли почти месяц, — начала Винн, — прежде чем отыскали дорогу…
Сгэйль, который разливал травяной чай, поднял глаза и устремил пристальный взгляд на юную Хранительницу. Магьер тотчас насторожилась.
— Во время бурана мы попали в лавину… — продолжала Винн.
Лисил неловко шевельнулся, задев плечом Магьер. Он тоже заметил, как Сгэйль жадно ловит каждое слово. Но Винн продолжала болтать как ни в чем не бывало:
— … мы лишились почти всех вещей, и тогда Малец…
— На сегодня хватит, — оборвал ее Лисил, на долю секунды опередив Магьер. — Уже поздно.
Сгэйль сощурился, коротко глянул на Лисила. Магьер и этого краткого мгновения было довольно, чтобы почуять чрезмерно острый интерес Сгэйля к этой теме.
О том, как они перешли Изломанный кряж, лучше не рассказывать никому. Насколько было известно Магьер, еще никто не возвращался живым из подобного путешествия. И если им случится уходить из Края Эльфов именно этим путем, Магьер не хотелось, чтобы о нем прознал анмаглахк.
— Может, сначала выпьем чаю? — вслух предложила она. — Чтобы немного развеять усталость.
Глеанн обвел своих гостей озабоченным взглядом и опять повернулся к Винн:
— По крайней мере, я могу хоть чем-то возместить твои потери.
Он встал и, поднявшись по лестнице на верхний ярус, скрылся из виду. Сгэйль протянул Магьер глиняную чашку с травяным чаем. Она покачала головой, и эльф передал чашку Лисилу.
Магьер не по вкусу была эта травяная водичка, очень мало похожая на подлинный чай, который стащил у Винн пронырливый ташгаль. Кроме того, она и так едва сдерживала внутреннюю дрожь, как будто уже выпила слишком много настоящего чаю.
Глеанн вернулся с мешком из темно-зеленой замши. Он положил мешок на войлочный коврик и распустил завязки. Винн, изнывая от любопытства, придвинулась к Глеанну.
Эльф извлек из мешка свернутые в трубочку листы — серовато-белые, с мелкими крапинками — следами волокон растения, из которых была изготовлена бумага. Вслед за бумагой из мешка появились перламутрово-белые глиняные пузырьки — Глеанн объяснил, что они наполнены черными, красными и зелеными чернилами. Напоследок он достал странной формы перо.
Его стержень из темного дерева был длинный и узкий, но у самого наконечника заметно расширялся. Наконечник был сделан из металла, который Магьер тотчас узнала. Это был тот же самый блестящий металл, из которого изготовлены стилеты Лисила и анмаглахков.
— Ох, нет! — запротестовала Винн, пожирая взглядом дары. — Это слишком много… правда…
— Бери, бери, — посмеиваясь, настойчиво проговорил Глеанн. — Вот здесь, возле наконечника, — утолщение из губчатых волокон. Перо хорошо впитывает чернила, и его реже придется макать в чернильницу.
Винн все еще вежливо отказывалась, но при этом не сводила взгляда с блестящего наконечника пера.
— Такое великолепное стило… мне даже нечем отдариться за такое сокровище.
Глеанн закатил глаза.
— Как же еще тебе описывать свои путешествия и все, что ты узнала?
— Дедушка! — На смуглом лице Сгэйля отразилась тревога. — Не думаю, что это разумно. Кое-кто не захочет…
— «Кое-кто»? Говори уж прямо — Вельмидревний. — Глеанн фыркнул, но потом задумался и прибавил, обратившись к Винн: — Будь осторожна и пользуйся этим, только когда будешь одна.
Сгэйль сказал ему что-то вполголоса, но старик отмахнулся от его слов, как от надоедливой мухи, и снисходительно похлопал Сгэйля по плечу. Анмаглахк прикусил язык, а Глеанн между тем положил свои дары перед Винн.
— Спасибо… — только и выговорила она, — большое спасибо.
Сгэйль резко встал, и вся непринужденность этого вечера развеялась как дым.
— Пора ко сну, — сказал Глеанн. — Благодарю за приятную беседу.
Занавеска на входе всколыхнулась, и край ее проехался по спине вошедшего в дом Мальца. В его шерсти запутались листья и иголки, лапы были облеплены грязью. Пес огляделся, так ошалело мотая головой, что нервное возбуждение, не покидавшее Магьер, еще больше усилилось. Но она по-прежнему не могла понять, откуда оно взялось.
— Только глянь на себя! — воскликнула Винн, возмущенно сморщив носик. — Ты чем это занимался, а? Даже и не вздумай в таком виде лезть ко мне в постель!
Малец уставился на нее, и взор его прояснился. Он гулко дважды гавкнул в знак отрицания, вздрогнул от собственного лая, заскулил и снова гавкнул, уже потише. Затем обошел комнату и свернулся клубком возле сундука и свертка с оружием. «Где же его носило?» — подумала Магьер.
Глеанн провел их в соседнюю комнату с тремя тюфяками. Когда он пожелал гостям доброй ночи, Леанальхам кивнула, но при этом не сводила глаз с Лисила. Затем торопливо отвернулась и взбежала по лестнице.
