Время надеяться - Шеремет О. (онлайн книга без TXT) 📗
Я нервно кивнул — как хорошо, что ты никогда не узнаешь, что я не успел.
ЛАЭЛИ
— Что это? — резко спросил Дар. Его голос был каким-то жестким, стянутым. Неужто волновался, статуй ты мой черномраморный.
Я была занята оттиранием засохшей крови с лица — еще в монастыре, когда меня швырнули в келью… нет, нет, не хочу вспоминать.
— Где? А, ты об этом.
Дроу со страхом — мне показалось — и еще каким-то странным, холодным чувством, прикоснулся кончиками пальцев к рубахе грешницы, прилипшей на спине, пропитанной сукровицей и — немного — кровью.
— Группа четвертая, резус отрицательный. Клеймо это… — я нервно рассмеялась. — Буква "М". Маг. Представляешь, как… как корову.
— Они пытали тебя? — всё так же жестко. Пугает. Может, на него так Зеркало повлияло?
— Что с тобой, Дар?
— Ответь.
— Н-нет. От меня даже признания не потребовали.
— Но почему тебя обвинили в ведовстве?
— Потому что.
Вот этого ты не узнаешь ни-ког-да. И я забуду, забуду о искаженных чертах лица Настоятеля. Об этом взгляде — да, спасибо Сессен, я знаю, что значат расширенные зрачки, скорое тяжелое дыхание у мужчины. Но священник!..
Даже для магички это чересчур. Стоило сыграть влюбленную дурочку — и я получила всю нужную информацию. Да, стрелы Амура не пригодились. "Любовь" не имеет ничего общего в простой похотью… Но игра зашла слишком далеко. И вот — на выбор: смерть на костре по обвинению в колдовстве или… бррр!
Я как-то сразу прониклась сочувствием к Эсмеральде. А Дарм'рисс кто — Феб? Нет, Феб — это Алхаст. Бог солнца. Дроу, похоже, досталась роль Квазимодо…
Вот такими хитрыми путями я пришла к хорошему настроению.
— Больно? — опять нежное касание.
— Ты не заболел? — хмыкнула, смерила друга взглядом. — Или надумал сам похоронить себя в монастыре и заглаживаешь грехи передо мной?
Губы темного эльфа дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но передумал.
— Я надежно скрыл Зеркало, восстановил голема и оставил его на Страже. Обратил процесс исчезновения магии — через какое-то время всё придет в норму.
— Хорошо, но как сейчас…?
— Не спрашивай.
Есть, сэр. Вернемся в МУМИ — устрою допрос с пристрастием. Почему это к тебе вернулась магическая сила, а ко мне — лишь жалкие крохи? Дискриминация по половому, расовому и возрастному признаку. Я буду жаловаться.
Прикрытые дровийской Мантией Отвлечения, мы вышли из Собора через маленький задний двор, и целеустремленно, как ошпаренные, помчались к Городской стене. Я еле поспевала за быстроногим спутником — что бы ни говорила, но руки затекли от веревки, голову ломило, а клеймо — навсегда запомню запах паленой кожи и эту боль — немилосердно саднило. И, кажется, снова начало кровоточить.
Короче говоря, если темный сейчас не остановится, то ему придется искать уже дорогу на кладбище. В одиночку, зато с тяжелой пятидесятикилограммовой ношей.
Выскочили за пределы города, ураганом "Катрина" прошлись по поляне, скрылись от внимательных взоров стражи под какими-то пасторальными кущами. Кенррет, молча, не сбавляя темпа, открыл портал. Отдал амулет МУМИ — мой, оставленный у него на хранение.
— Дар, мне нужно еще повидать Амура и остальных, сказать им…
— Обойдутся, — рявкнул спутник. Вот теперь я его узнаю. — Ныряй.
— А ты? — я запаниковала.
— Я… у меня дела.
Всё. Никуда не пойду, хоть отправляйте меня обратно на костер. Что с ним, с этим самоуверенным Архимагом? Неужели в глазах плещется что-то, похожее на чувства нормального существа?
— Лаэли, слушай внимательно. Мне нужно разобраться… кое с чем. Нет, не в Рраене. Ты не знаешь, где. И Алхаст не знает.
— Может, тогда скажешь?
Покачал головой.
— Меня не будет долго — очень долго. Не ждите.
— Что?..
Не успела я вякнуть ничего подходящего, как дроу вытолкнул меня из этого негостеприимного мира и закрыл портал.
Меня, ошарашенную, сбитую с толку, встретил родной Стоунхендж. Что делать? Использовать амулет, кинуться обратно и вытрясти из дроу всю душу… Но тут я покачнулась и едва не потеряла сознание. Тряпка!
Но, как себя не обзывай, моё слабое человеческое тело требовало сна и перевязки. Ладно, чертов Кенррет, разбирайся со своими делами, только возвращайся… побыстрей.
ДАРМ'РИСС
Этот день был богат на впечатления. Боль… очередная, тонкая, щемящая, невыносимая. Шагнуть вслед за ней, забыть обо всем, обнять и спрятать от окружающего мира, зарыться лицом в медно-рыжие волосы…
Портал закрылся.
— Готов? — Скупщик не дождался меня в городе, уже стоял за спиной. Он вернул себе тот облик, в котором впервые встретил меня. Точнее, пришел на Зов самоуверенного мага, решившего, что может всю жизнь балансировать на грани, играть с силами Хеля.
Деловой аккуратный костюм в полосочку, острые брови, нахальные разноцветные глаза — карий и голубой.
— К чему? — почему-то пришло желание построить из себя дурака. На самом деле, я уже принял решение. Забыл и о своем народе, и о долге перед Владыкой, да что там… обо всем демоновом Иггдрасиле. Так получилось, что жизнь одного человека оказалась дороже всех миров. Странно, правда?
— Твой договор… закрыт, — без улыбки пояснил Скупщик. — Пойдем. Или хочешь на прощание прочитать молитву?
Прощальную речь, полную изящных оборотов и непревзойденных эпитетов, я сочинить не успел. О чем и сообщил Скупщику.
Он протянул ладонь.
— Я просто коснусь твоего лба. С душой расставаться так просто… Больно не будет.
И правда, больно не было. Я в последний раз посмотрел на этот мир существом из крови и плоти — несмотря на все описания предсмертных минут, он не казался мне особенно прекрасным.
И…
Очередной, как говорит Нулик, "облом". Палец демона, сухой и горячий, коснулся моего лба и отстранился. Солнышко по-прежнему мирно сияло, и ему никакого дела не было до того, что внизу кто-то только что продал свою душу. Бессмертную, между прочим.
— И что? — я был как-то даже разочарован. Но, стоило произнести слово, на горле я ощутил сковывающую тяжесть. ОШЕЙНИК?
— И всё, — демон улыбнулся во все клыки. — Твоя душа теперь служит мне до конца этого мира.
До которого, возможно, рукой подать…
— А где моё тело? Заслужил я хотя бы приличные похороны? — а это уже любимый прием Лаэли. Называются сии чары "да завянут уши у моего противника, и да свернутся они в трубочку". — Требую похорон! Или профсоюзом проданных душ они не предусмотрены?
— Твоё тело при тебе, — терпеливо пояснил Скупщик. — Ну ладно, присядь, я тебе расскажу кое-что. И ошейник, кстати, не дергай, а то придется тебе пальцы отрезать — всё равно потом вырастут.
Я оставил ошейник — черный, кожаный, с шипами (дизайнера на костер) — и в течение нескольких минут внимательно слушал условия моего рабства. В принципе, после того, как я успел попрощаться со всем миром, выглядело оно (рабство) относительно неплохо. Во-первых, мне оставили мою плоть. Просто теперь, как раб демона, я сам переходил на их уровень существования: то бишь, бесплотный и неощутимый в Мидгарде, но вполне такой плотский в Хеле. Способность чувствовать боль тоже оставили — что демон мне с удовольствием продемонстрировал.
Далее я почерпнул, что целью моего нынешнего существования было исполнение приказов Скупщика — то есть тех приказов, что ему будут отдавать кретины, подобно мне, заключившие с ним контракт. Ну, надеюсь, в демонического верблюда превращаться не придется.
Магии я был лишен. Однако Скупщик, который планировать заиметь идеального убийцу в моем лице, обещать оставить кое-какие способности — и Раоки.
Это уже нравится куда меньше… кого придется убивать?
Кого прикажут. Возможно, невинных. Ты когда-нибудь убивал ребенка? — голос Измира был тих и отчужден. Он не простит мне того монашка.
Нет, никогда, ты же знаешь…
