Месть железного дворфа - Сальваторе Роберт Энтони (читать книги без сокращений .txt) 📗
От изумления у них глаза полезли на лоб, а хафлинг широко ухмыльнулся.
Но ухмылка исчезла, едва в его сторону полетела туча копий.
Кэтти-бри резко хлопнула рукой по поверхности и расплескала воду. Раздражение ее нарастало. Она по всем правилам создала водоем для ясновидения, но заклинания не действовали: «зеркало» не показывало ничего, кроме ее собственного отражения.
В ушах у нее звучал голос леди Авельер, которая упрекала ее за упрямство и увлечение взрывами и битвами, пыталась внушить своей ученице, что истинным ключом к победе является информация.
Женщина со вздохом отошла от сосуда с водой, отдернула занавесь и рухнула в кресло перед очагом, в котором пылали дрова.
В ее мозгу кружилось множество мыслей. Она знала, что Дзирт и Бренор действительно собрались выйти на поверхность, где бушевала снежная буря, но не в состоянии была ни взглянуть на местность при помощи магии, ни вести их, ни предупредить об опасности.
Кэтти-бри чувствовала себя беспомощной. Она чувствовала себя бесполезной.
Что же она сделала не так? В глубине души она знала, что магия ясновидения подвластна ей, и все же не могла видеть залы твердыни Адбар, не могла выглянуть из пещер, чтобы увидеть заснеженные горы, не могла видеть прекрасно знакомый ей тронный зал Фелбарра.
Волшебница снова представила его себе, вспомнила свой последний визит в соседнюю твердыню. Она подумала об Эмерусе, Рваном Даине и Парсоне Глейве.
Машинально теребя волшебное кольцо, которое подарил ей Дзирт, женщина пристально смотрела в очаг, на пламя.
Кэтти-бри охватил странный покой. Откуда-то взялось такое ощущение, будто огонь в ее очаге и все костры были единым целым и позволяли прикоснуться к Первому материальному уровню, к уровню Огня. Все было связано между собой…
Перед ней появился тронный зал Фелбарра, но картина выглядела далекой, туманной, трудно различимой за языками пламени.
Кэтти-бри ахнула от неожиданности, наклонилась к очагу, пристально глядя на огонь и прислушиваясь. Она сейчас находилась там, в пламени, которое горело в очаге короля Эмеруса. Она видела старого короля дворфов и его советников.
– Боюсь, мы его потеряем, – услышала она слова Эмеруса.
– Он молод и бесстрашен, – вступил другой дворф.
Кэтти-бри показалось, что это Парсон Глейв, по она не видела его и знала недостаточно хорошо, чтобы узнать по голосу.
– Да, он молод, но сердце у него навеки разбито после смерти брата, – сказал Рваный Даин, который сидел рядом с Эмерусом.
– И он отчаялся, – добавил король. – В Адбаре голод чувствуется сильнее, чем у пас, а ведь и здесь, в Фелбарре, у всех постоянно урчит в животе. Мы не продержимся. Ни они, ни мы.
– Месяц хаммер только что закончился, – уныло произнес Рваный Даин и покачал головой. – А алтуриак только что начался. У нас нет припасов…
– Мы выберемся отсюда, – решительно заявил король Эмерус, но Кэтти-бри различила дрожь в его голосе.
Эта дрожь, этот жалобный тон вызвали в воображении прорицательницы картину битвы в заснеженной долине, сражения во время зимней бури, битву дворфов Фелбарра с огромной армией орков и великанов.
Было ли это воспоминание? Или предчувствие?
Кэтти-бри растерялась, сцена исчезла, и волшебнице не удалось вызвать ее снова. Она постаралась подавить раздражение – в конце концов, заклинания ясновидения всегда позволяли видеть лишь половину правды, образы, не привязанные к конкретному времени и пространству. Она упрямо цеплялась за свою магию. И тогда она увидела факел, а сквозь пламя факела разглядела вырубленный в скале зал.
Был ли это снова Фелбарр? Адбар? А может быть, нижние уровни Мифрил Халла?
Итак, перед Кэтти-бри открылась панорама какого-то подземного города. Повсюду бродили дворфы, с мрачными лицами, исхудавшие, шатающиеся от слабости. Это был не Мифрил Халл и не Фелбарр, потому что часть города находилась на поверхности.
«Адбар», – решила женщина.
Она услышала жалобные стоны, доносившиеся из-за дверей, из окоп. Она ощутила гнев, беспомощность, отчаяние, голод.
Голод был сильнее всего.
Жители умирали с голоду. Она видела на городской площади кучи трупов стариков и детей.
Трупы превратились в нечто бесплотное, исчезли, но она ощущала их присутствие.
Она заметила двух истощенных до предела дворфов; они спотыкались, шатались, едва могли идти.
Кэтти-бри откинулась на спинку кресла, и картина исчезла. Она попыталась убедить себя в том, что просто закончилось действие заклинания, но в глубине души понимала – это самообман. Просто она не в состоянии была больше смотреть на это.
Волшебница довольно долго сидела, размышляя об увиденном, пытаясь найти в призрачных картинах какой-то смысл, разделить изображения во времени, отделить воспоминания от предчувствий и образов настоящего.
Она услышала, как открывается дверь, и поняла, что вошел Дзирт.
– Мы должны найти выход отсюда, – произнесла Кэтти-бри прежде, чем он приблизился к ней.
Реджис в смятении и страхе прижался ко дну речки. Он некоторое время ползал в воде, пытаясь найти какой-нибудь камень, за которым можно было бы спрятаться, затем повернул обратно, к тесному туннелю с низким потолком, где копья не могли его достать.
Но почему они напали на него? Это не имело совершенно никакого смысла.
Копье стукнуло о дно реки прямо перед носом у Реджиса, и он поспешно отпрянул.
Что он сделал не так? Почему они атаковали полуодетого хафлинга?
А потом он вспомнил, что он сейчас вовсе не хафлинг – по крайней мере, внешне.
Реджис прикоснулся к берету и снова обрел свой естественный облик. Прежде чем вынырнуть из воды, он закричал, но в результате получились лишь какое-то неразборчивое бормотание и стайка пузырей. Он выпрямился, расплескивая воду, отчаянно замахал руками и завопил: «Подождите! Подождите!»
Однако в этот момент его сильно ударила брошенная кем-то дубина, и Реджис снова упал в реку, практически лишившись сознания. Он почувствовал, что безвольно качается на воде, затем чьи-то сильные пальцы схватили его за правую руку, потянули наверх, грубо и бесцеремонно поставили на берег.
Реджис тяжело рухнул на камни. После удара дубиной по голове он едва соображал, что творится вокруг, все было как в тумане. Когда его рванули, проклятый наконечник копья шевельнулся в ране, и все его маленькое тело содрогнулось от невыносимой боли.
– Подождите… подождите, – умоляюще бормотал он.
Он услышал, что вокруг собираются люди, услышал чьи-то голоса, которые, казалось, доносились откуда-то издалека.
Один голос был громче остальных. Он заставил всех умолкнуть, и вскоре зазвучал второй голос, произносивший нараспев магические слова.
Реджис почувствовал, как целительное заклинание изгоняет боль, ощутил тепло и снова вернулся в мир живых. Ему стало легче дышать, боль утихла, туман в голове рассеялся, и он испытал огромное облегчение. Ему удалось открыть глаза.
И он снова ахнул от ужаса, почувствовав, как в горло ему уперлось острие меча. Он взглянул на серебристый клинок, сверкавший в свете факелов; клинок был так близко – казалось, сейчас меч пронзит его. Затем взгляд Реджиса остановился на владельце меча.
Точнее, на владелице. У женщины были длинные темные волосы, большие, блестящие карие глаза, крепкая фигура. Вся она словно излучала энергию и здоровье.
– Говори, кто ты такой и зачем пришел, хафлинг! – приказала она. – Или гоблин.
– Хафлинг, – проквакал он.
– Когда он появился, то был гоблином, – возразил какой-то человек.
– Это маскировка, – прошептал Реджис и неловко показал на свой берет. – Магическая шапка.
– Докажи, – потребовала женщина с мечом.
Реджис медленно поднял руку, постучал по берету и снова превратился в гоблина. Женщина и все остальные в изумлении ахнули, несколько человек злобно заворчали. Реджис поспешно стянул берет с головы и тут же принял свой настоящий облик.
