Призрачный престол (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
– Я о таком стараюсь не думать, и тебе лишний раз не советую.
– Рыжий зато лиходей по виду, и лицо вороватое, вон как по сторонам косится, небось старосту обчистить решили? Мальчишка их пленник или подельник.
– Сам ты подельник, невежда, солдаты это, тебе говорю. Кто б их иначе на заставе пропустил нашенской?
– Раз солдаты, то, значит, везут в темницу лесного разбойника. По голове оглушили и спеленали, дабы не дергался.
– Ну что за дурная твоя башка, Флинт. Не видишь, благородному офицеру в пути нехорошо сделалось, а спеленали, чтоб из седла не выпал. Чтоб я еще эль с тобой пил, дубина, да лучше я тебе кружку разобью об голову твою тупую, если еще хоть раз такое скажешь.
– Вот же ты мастер языком чесать. Ладно, пошли. Перл нас на мельнице ждет.
Дэрри, недоумевая, потряс головой. Прежде он никогда не отличался настолько острым слухом, а сейчас, такое чувство, мог даже учуять, как мыши в ближайшем доме скребутся в подвале. В придачу ко всему прочему, совсем не хотелось спать. Накатила такая поразительная бодрость, что оставалось только недоумевать, откуда взялась. Голова ясная, мысли четкие, в сон даже близко не клонит. Следовало порадоваться хотя бы этому, да почему-то не слишком хотелось.
– Деньги у вас имеются? – спросил Дэрри Колдера, отгоняя неприятные мысли.
– Хорош бы я был, выезжая из города, позабыв кошелек, – фыркнул капитан.
– Ну мало ли, вдруг потеряли, в такой-то сутолоке и толчее.
– Нет, сэр Гледерик, не потерял.
– Отрада для ушей моих, а то у меня денег немного, – «имеющих хождение в королевстве Регед, во всяком случае, точно уж нет», – а обкрадывать своего бесчувственного сеньора я пока еще не готов. Снимем комнату, отдельную для его светлости, чтобы выспался в покое, а мы с вами, полагаю, как-нибудь одну на двоих разделим.
– Вы не собираетесь проследить за своим господином?
– Мой господин три дня толком не спал и ничего дурного с ним, полагаю, уже не случится – дотащить бы его до постели только да укрыть одеялом, а то малость простыл. Встретимся затем, капитан, в трактирной зале. Помянем ваших товарищей и побеседуем по душам.
– Я не собираюсь пьянствовать, – начал было Колдер и внезапно осекся.
– Что такое, язык проглотили? – спросил Гледерик, всматриваясь в его лицо.
– Рот прикройте, болтаете много, – буркнул капитан. – Но вынужден признать, после такого выпить и вправду не лишне.
– Здравая мысль, сударь.
Дальше все вышло ровно, как Дэрри надеялся – без проволочек и новых проблем. Остин Колдер снял у местного трактирщика две комнаты, расплатившись серебряными монетами, которые назывались почему-то денарами, а не фунтами. На аверсе – представительного вида пухлощекий мужчина, лысый и в лавровом венке. Гледерик хотел было рассмотреть монеты повнимательнее, но их уже сгреб хозяин постоялого двора, худой как жердь, вопреки всем неписаным традициям этого ремесла, и высокий как фонарный столб парень. Молодой еще совсем, и почему сам на хозяйстве? Отец, видимо, рано умер, оставив наследство сыну?
– Какие новости из Акарсайда, господа? – спросил трактирщик немного нервно.
– Никаких новостей, – отрезал Колдер. – Занимайтесь своими делами и не суйте нос в наши. Наш товарищ занемог, принесите ему еды и поставьте. Перекусит, когда очнется.
У хозяина лейсенской гостиницы на языке явно вертелась целая сотня вопросов, но он посмотрел на особенного хмурого в этот момент капитана и принял правильное решение оставить их все при себе. Зло дернув щекой, Колдер сунул ему еще парочку медяков и лишь затем отвернулся, перекидывая по-прежнему бесчувственного Гарета себе через плечо. Вид у капитана, стоит отметить, был еще тот – действительно, лесному разбойнику впору.
День уже клонился к вечеру, когда Дэрри и Остин разместились в гостинице, уложили в кровать пару раз сонно что-то про себя пробормотавшего, но так и не очнувшегося Гарета и спустились пообедать, а вернее, поужинать. На ужин Гледерик набросился с жадностью, выдававшей его голод. Свинина, правда, вышла малость жирноватой, картошка переваренной, а луковую похлебку и вовсе не получалось назвать шедевром кулинарного мастерства. Тем не менее, это было намного лучше наскоро пережеванных посреди леса грибов. Или даже второпях съеденной в седле колбасы.
«Раз хочется жрать, значит, еще не до конца покойник. Устроился получше тех несчастных одержимых, едва не выпустивших нам давеча кишки. Интересно, что за демоны получили над ними власть?»
И все-таки он тоже умер – и память о клинке, поразившем сердце, щелочью разъедала разум. «Не знаю, где мне ныне положено пребывать, в преисподней или на небесах, но уж точно не среди обычных смертных, в придорожной гостинице. Но я разгуливаю по земле, пью пиво и жую мясо, и вместе со мной – тысячи тех, кому тоже полагается спать вечным сном. Я стал сильнее, ловчей, мой слух обострился, но не выйдет ли так, что я тоже сделаюсь заложником силы, поработившей родичей Крейтона и жителей Акарсайда?»
За окном стемнело, прислужники трактирщика разожгли в камине жаркий огонь, зал понемногу заполнялся людьми. Возле стойки собрались крестьяне, желающие расслабиться после длинного дня, выпить светлого пива и темного эля, а также как следует набить желудки едой. Пусть даже работы в полях до весны закончены, по хозяйству дел все равно невпроворот. Впрочем, насколько Гледерик успел второпях оценить, некоторые из жителей Лейсен занимались скорее не земледелием, а ремеслом. Еще одно свидетельство, что поселение однажды станет настоящим городом, обрастая по окраинам собственными деревнями и фермами.
Вскоре неподалеку от стойки удобно устроились несколько ребят с аккордеоном, барабаном и двумя скрипками, и тогда заиграла музыка, лихая и звонкая. Натолкавшаяся в гостиницу деревенская молодежь, парни в перелатанных туниках и девицы в относительно нарядных платьях, принялись отплясывать танцы. И в самом деле, видать, конец света концом света, но контрданс с полькой из расписания никто не отменял. Или как они тут называются. Мелькали разрумянившиеся лица, рвались из девичьих волос алые ленты, чадившие факелы отбрасывали на стены изломанные дерганые тени, по замызганному дощатому полу топали босоножки и башмаки.
Гледерик, сидевший с Колдером за угловым столиком, потягивал уже третью за вечер кружку пива, наконец покончив с едой. Он лениво поглядывал за пляшущими девицами, отдельно приметив одну из них, особенно ладную – черноволосую, крутобедрую, немного смуглую барышню с огромной грудью, едва не вывалившейся из корсажа. Вот она с хохотом отстранилась от потянувшего к ней лапы пожилого фермера, вместо этого упав, запрокидывая с улыбкой голову, прямо в объятия дюжему парню помоложе. Извернулась у него в руках, наскоро запечатлела на щеке поцелуй, привстав для того на цыпочки, вновь рассмеялась и вырвалась на свободу, отплясывая попутно в такт скрипкам.
Дэрри почти решился присоединиться к веселью, однако насилу себя удержал, вовремя вспомнив о капитане. Самое время разговорить беднягу, а то чахнет себе до сих пор над второй пинтой, вяло цедит ее и молчит, даже ужин до конца не добив. Гледерик оторвался от созерцания красотки, развернулся к Остину Колдеру, набирая воздуха в грудь – но тот неожиданно заговорил первым.
– Выкладывайте, наконец, кто вы такой, – сказал капитан, решительно отпивая из кружки.
Дэрри едва не поперхнулся. Нечего сказать, отличное начало беседы.
– Кто я такой, вы уже видели. Наполовину проходимец, наполовину герой. Занимаюсь тем и этим, странствую по свету, вовремя прихожу на помощь и к тому же весьма ловкий стрелок.
– Сам себя не расхвалишь, ни от кого похвалы не добьешься, – фыркнул Колдер. – Что вы проходимец, я догадался сразу, едва только глянул на вашу разбойную рожу. Лорда Крейтона вы, клянусь добрым конем против полудохлого ослика, знаете совсем недавно и особенного уважения к нему не испытываете. Сомневаюсь, правда ли вы его капитан или просто по дороге к нему прибились, вовремя заболтав. К тому ж, понятия не имею, из какого вы, сударь, благородного дома происходите. Может и были среди ваших предков дворяне, но воспитание вы получали явно не среди них.
