Хроники Тамула. Трилогия - Эддингс Дэвид (книга регистрации TXT) 📗
– Похоже на то, Божественная, что нам для разнообразия немножко повезло, – ответил он. – Вчера вечером мы с Телэном были в селении и услышали, как один из местных жителей называл их оазис Источником Вигая.
– Ну и что?
– Телэн, почему бы тебе самому все ей не рассказать?
И юный вор быстро повторил разговор между Стрейдженом и Огераджином, состоявшийся тогда в Бересе.
– Ну и что ты об этом думаешь? – спросил Келтэн у Богини.
– Есть у кого-нибудь карта? – вместо ответа осведомилась она.
Спархок сходил к седельным сумкам и принес ей свою карту, туго скатанную в трубочку.
Афраэль развернула карту на земле и, опустившись на колени, несколько секунд пристально ее изучала.
– Здесь и в самом деле есть какие-то соляные равнины, – признала она.
– И они в нужном направлении, – указал Бевьер.
– Огераджин был там, – вставил Телэн, – во всяком случае, он так утверждает, так что уж он-то должен бы знать дорогу, верно?
– Кроме того, – сказала Миртаи, – на северо-восток ведет караванный путь работорговцев. Мы сами, когда только попали сюда, видели невольничий караван, да и Огераджин говорил, что киргаи держат рабов, – вот вам и причина водить караваны с невольниками в Киргу.
– Вы не забыли, что строите все свои рассуждения на бредовой болтовне помешанного? – критически осведомилась Афраэль.
– У нас есть и кое-какие подтверждения, – напомнил ей Спархок. – Местные жители называют свой оазис так же, как назвал его Огераджин, соляные равнины оказались именно там, где он говорил, и в том же направлении идут невольничьи караваны. Лично я склонен в это верить.
– Ты сама сказала, что Кирга где-то в Центральной Кинезге, – прибавил Келтэн, – а рассказ Огераджина указывает именно туда. Даже если Огераджин что-то и упустил, мы все равно будем двигаться именно в этом направлении. Так или иначе, но мы окажемся намного ближе к Кирге, чем сейчас.
– Если все вы уже приняли решение, зачем же нужно было беспокоить меня? – слегка обидчиво осведомилась Афраэль.
Телэн одарил ее широкой ухмылкой.
– Мы подумали, Божественная, что будет невежливо удрать, не предупредив тебя.
– Ты у меня за это еще получишь, Телэн! – пригрозила она.
– Как ты думаешь, насколько далеко успел уйти этот караван? – спросил Спархок у Миртаи.
– На десять лиг, – ответила она, – самое большее – на двенадцать. Невольничьи караваны передвигаются крайне медленно.
– В таком случае, дело верное, – решил он. – Наденем черные плащи – и в путь. Мы будем следовать в паре лиг за караваном, и всякий, кто увидит нас, решит, что мы попросту отстали от него.
– Все лучше, чем сидеть сложа руки, – проворчал Келтэн.
– Я почему-то был уверен, что ты именно такого мнения, – отозвался Спархок.
– Мы здесь немногим лучше, чем узницы! – заявила императрица Шакола, плавным жестом обводя роскошную обстановку Женского дворца. Шакола была кинезганка со зрелой фигурой, лет тридцати с небольшим. В тоне ее было искреннее недовольство, однако при этом она весьма хитро поглядывала на Элисун.
Та небрежно пожала плечами.
– У меня никогда не было трудностей с тем, чтобы выходить из дворца, когда вздумается.
– Это потому, что ты валезийка, – с оттенком неприязни заметила императрица Тореллия. – Тебе делают такие поблажки, как никому из нас. Я считаю, что это несправедливо.
Элисун вновь пожала плечами.
– Справедливо или нет, но таков обычай.
– Отчего бы это тебе пользоваться большей свободой, чем остальным?
– Потому что я веду более оживленную светскую жизнь.
– Разве тебе не хватает мужчин в Женском дворце?
– Не злобствуй, Тореллия. Ты еще не настолько стара, чтобы это выглядело убедительно. – Элисун оценивающе оглядела арджунку. Тореллия была стройной женщиной лет двадцати и, как все арджунские женщины, была склонна подчиняться тому, кто сильнее. Шакола явно пользовалась этим.
– Передвижений Сиронны никто не ограничивает, – сказала Шакола.
– Сиронна – первая жена, – ответила Элисун, – а кроме того, она старше нас. Мы должны уважать ее возраст, если уж на то пошло.
– Я не стану прислуживать стареющей тамульской кляче! – вспыхнула Шакола.
– Сиронне и не нужны твои услуги, Шакола, – сказала Элисун. – У нее и так слуг больше, чем она может сосчитать, – если только Лиатрис опять не сократила их количество. На самом деле все, в чем нуждается Сиронна, – носить корону побогаче, чем наши, и иметь право идти впереди нас на официальных выходах. Ей немного нужно для счастья. Ее трудно назвать самым умным человеком в Материоне.
Тореллия хихикнула.
– Тс-с, – прошипела Шакола, – Гахенас.
Большеухая тэганка, до самого подбородка затянутая в грубую шерсть, подошла к ним с неодобрительным видом – это выражение лица неизменно появлялось у нее, когда она видела полуодетую Элисун.
– Ваши величества, – приветствовала она их чопорным кивком.
– Присоединяйся к нам, Гахенас, – предложила Шакола. – Мы говорим о политике.
Выпуклые глаза Гахенас загорелись. Тэганцы обожают политику.
– Шакола и Тореллия хотят обратиться к нашему супругу с прошением, – сказала Элисун. Она завела руки за голову и глубоко зевнула, изогнувшись и выставив обнаженную грудь едва ли не в лицо Гахенас.
Тэганка поспешно отвела глаза.
– Простите, дамы, – извинилась Элисун. – Я сегодня не выспалась.
– И как только ты на все находишь время? – презрительно осведомилась Гахенас.
– Составляю расписание, Гахенас, – пожала плечами Элисун. – Чего только нельзя достичь, если разумно расходовать время! Давай-ка оставим эту тему, дорогая. Тебе не нравится мой образ жизни, а мне на это наплевать. Мы никогда не поймем друг друга, так к чему же попусту тратить время, пытаясь это сделать?
– Элисун, – осторожно сказала Шакола, – ты ведь можешь свободно передвигаться по всей резиденции?
Элисун опять зевнула, пряча усмешку. Шакола наконец-то решила перейти к делу. Элисун уже ломала голову, когда же это случится.
– Да, я могу ходить где угодно, – подтвердила она. – Думаю, шпионам уже наскучило гоняться за мной.
– Не могла бы ты оказать мне услугу?
– Конечно, дорогая моя. Чего ты хочешь?
– Сиронна меня терпеть не может, и ее соглядатаи ходят за мной по пятам. А я сейчас занята кое-чем, о чем не хотела бы ее осведомлять.
– Шакола! Неужели ты, в конце концов, решила поискать развлечений на стороне? – Кинезганка уставилась на нее, явно не соображая, что к чему.
– Да брось, дорогая моя, – лукаво сказала Элисун. – У всех нас есть свои маленькие забавы здесь, в Женском дворце, – даже у нашей Гахенас.
– Вовсе нет! – возмутилась тэганка.
– В самом деле, Гахенас? Я ведь видела этого твоего нового пажа – такой сладенький мальчик. А кто твой любовник, Шакола? Какой-нибудь крепкий молоденький лейтенант из дворцовой стражи? Хочешь, чтобы я тайком провела его во дворец?
– Ты заблуждаешься, Элисун.
– Разумеется, – с нескрываемым сарказмом согласилась Элисун. – Ну хорошо, Шакола. Я буду носить для тебя любовные записочки – если, конечно, ты доверяешь мне настолько, что подпустишь близко к нему. Но зачем ходить так далеко, дорогая сестра? У Гахенас очень миленький паж, и я уверена, что она хорошо его обучила, – правда, Гахенас? – Элисун насмешливо изогнула бровь. – Скажи мне, дорогая, он девственник? Я имею в виду – он был девственником до того, как попал в твои руки?
И Гахенас бежала, преследуемая по пятам издевательским смехом Элисун.
ГЛАВА 24
– А все-таки это слово пишется через два «н», – упрямо повторил Келтэн. Дело было в тот же день, в нескольких милях от Вигайо. – «Стрижен-ный». Два «н».
– Ты забываешь о правилах, сэр Келтэн, – терпеливо объяснил Телэн. – По правилам «стриженый» пишется через одно «н».
– А ты что скажешь, Спархок? – обратился Келтэн к другу. – Одно «н» или два?
