Письма мертвой королеве (СИ) - Старк Джерри (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
— Скажем так: мне стало очень жаль Хель, а Фенриру не по себе, если я несчастна. Ну, и свою сестрицу он тоже очень любит и желает ей блага, — Рататоск намеревалась хихикнуть, а вместо этого бойко зацокала, щелкая язычком по передним резцам. — Удачи тебе. И стойкости в намерениях. Помни, мы непременно придем посмотреть на это зрелище. Так что не подведи нас, не то темной ночью Фенрир явится по твою душу! — съежившись в комочек, она шустро пробежалась по карнизам и занавесям, и улизнула в ближайшее подвернувшееся оконце.
Асгард, Валаскьяльва.
…Они и в самом деле пришли. Вскочили и побежали, как только в трактир с отчаянным воплем: «Лопни мои глаза, там вёльва идет к царским палатам!» ворвался кто-то из младших свитских Фрейра. Волкодлак и белочка смешались с изумленно гомонящей толпой, и, благоразумно держась в задних рядах, вместе со всеми зашагали к серебряным ступеням Валаскьяльвы.
Однако все пошло совсем не так, как им мыслилось. Стоило вёльве произнести первые слова будущего пророчества, как Фенрир сжал ладонь спутницы с такой силой, что Рататоск невольно вскрикнула и запрыгала на месте.
— Она провидит то, что на самом деле! — от рявкающего шепота на ухо у Рататоск мгновенно заныло в затылке.
— Разумеется, она же вёльва! — огрызнулась девица-оборотень.
— Да нет же! — настаивал Фенрир. — Мне и матушка говорила, и бабуля — они, чародейки, по большей части врут. Ну, не то, чтобы напрямую лгут в глаза, но говорят именно то, чего от них ждут. А бабуля, она сейчас не бабуля, а сама Судьба, неужели не понимаешь!
— Руку отпусти, сломаешь же! — заскулила Рататоск.
Со своего места они не видели старой колдуньи, лишь слышали ее голос, липкий, вползающий прямо в голову, окутывающий рассудок сетями, плетеными из болотных трав и гнилостных испарений. Гюльва вещала, грозная и устрашающая, ледяной ветер кружил по строгим залам дворца, холодя сердца и души внимающих крику пророчицы. _Читай на Книгоед.нет_ Рататоск вспомнилось безымянное болото в Ётунхейме, где они со Слейпниром чуть не утонули — и сейчас она тоже тонула, тонула в словах, раз и навсегда предрекающих порядок вещей, веление Судьбы, которое никто не в силах отменить или избежать. Будет так, как сказала вёльва. Отныне Бальдру суждено стать заложником благополучия Асгарда.
— Что она несет, мы не об этом уславливались… — потерянно бормотал Фенрир. — Какой Рагнарёк, ну при чем тут Рагнарёк, бабуля рехнулась на старости лет, Рататоск, ну что она такое лопочет, зачем?!
Белка молча и сосредоточенно выдирала онемевшую кисть из железной хватки, медленно плющившей ее пальцы. Опомнившись, Фенрир разжал ладонь. Вёльва завершила речь, кто-то милосердно увел ее прочь, под гомон и проклятия злодеятельному чародейскому семени. Плакала женщина, со всех сторон недоуменно и встревоженно перешёптывались горожане. Ожидая царского слова, уповая на то, что Один убедительно докажет: не стоит доверять пустым речениям выжившей из ума старухи. Иггдрасиль не рухнет, Девять Миров благополучно проживут еще тысячи тысяч лет, и Асгарду суждено процветать и сиять во тьме, подобно солнцу…
Но вместо Одина свой голос возвысил младший из его отпрысков. Сделав это настолько уместно и вовремя, что даже Фенрир одобрительно кивнул, признавая за Бальдром определенную сметливость. Разве не Бальдр невольно стал героем и неотъемлемой частью только что отзвучавшего грозного предзнаменования? Да и смотрелся младший Одинссон, надо признать, отменно, а речь его лилась гладко и бойко, утихомиривая взволнованные сердца и возвращая потерянную было надежду.
Стоя на возвышении и вместе с семейством ошарашенно внимая крикам вёльвы, Бальдр довольно быстро смекнул, что затея его друзей обернулась чем-то странным. Однако он не собирался отступаться от намерения истолковать ситуацию в свою пользу. Симпатии асгардских обывателей были сейчас целиком и полностью на его стороне, и даже всевластный отец не смог бы повелеть ему держать язык за зубами.
Бальдр рискнул, поставив на кон золотую монетку своей удачливости. Бросив свой вызов публично, при большом стечении народа, с тем, чтобы ни отец, ни мать не отреклись от произнесенного. Слух вскоре разнесется по всему городу, и никто, в первую очередь его родители, не смогли прикинуться несведущими. Пусть услышит каждый, пусть услышат все! Весь Асгард, затаив дыхание, внимает ему — ведь ему больше нечего терять, и на этот роковой шаг его толкнуло отчаяние.
— Да, именно отчаяние! Если Судьба решила испытать меня, сделав живым щитом Асгарда против напастей, то кем сказано, что мои дни до скончания времен должны быть наполнены тоской и мукой? Я прошу немного, и для исполнения моего желания достаточно лишь доброй воли моего отца, нашего правителя! Каждому из нас в трудный час нужна поддержка и опора, и мы уповаем найти ее в своих спутниках жизни. Трижды счастлив и благословен тот, чей брак оказался удачным, но я… — звонкий и ясный голос Бальдра дрогнул, и вместе с ним дрогнули сердца асиний, уже заранее готовых посочувствовать любым бедам юного и прекрасного бога, — но я оказался не столь удачлив. Да, во всеуслышание признаю, я поторопился со свадьбой. Выбрал не ту женщину. Леди Нанна не повинна в том, что мое сердце никогда ей не принадлежало. Есть другая… другая, о встрече с которой я прошу. Всего лишь о встрече. Но, если мне сызнова будет отказано, я просто своей волей уйду к ней. Ибо теперь, дорогой отец, мне открыта дорога в ее владения — тот прямой путь, ступив на который, невозможно вернуться обратно! Как почтительный сын, я подожду твоего слова и твоего решения… но не затягивай с ответом слишком долго. Как мы все теперь знаем, с каждым днем у нас остается все меньше и меньше времени!
Бальдр так резко развернулся на каблуке, что полированный мрамор жалобно взвизгнул. Фригг ахнула, подалась было следом за уходящим отпрыском, но замерла, переводя взгляд с хмурившегося супруга на старшего сына. Набившаяся в чертог толпа недоуменно гудела, уловив, что между Всеотцом и младшим из его сыновей вспыхнули разногласия, и что причина их — в женщине. Один вскинул руку, успокаивая подданных и призывая к тишине:
— Благородные асы и асиньи. Нет причин для треволнений. Речи предсказателей частенько темны и загадочны, но я точно ведаю одно: мы справимся со всеми ниспосланными нам испытаниями. Будем крепки духом и стойки в бою, будем надеяться на верность друзей и благосклонность удачи. У Асгарда бывали тяжелые времена, но наш мир сумел их преодолеть и выйти победителем. Рагнарёк грядет? Что ж, мы встретим и его, и встретим с высоко поднятой головой. Если нам суждено пасть, мы падем, как герои, до последнего защищая свой дом! — раскаты голоса Одина взмыли к высокому потолку залы, перекликаясь гордо звенящей бронзой и холодной сталью. Собравшиеся откликнулись согласным гомоном, плотно спаянная доселе масса начала потихоньку рассасываться, ручейками изливаясь в распахнутые настежь двери. Свидетели донесут новости до тех, кому не посчастливилось оказаться в царском чертоге. Тревожные слухи на крыльях ветров полетят дальше, в Альфахейм и Мидгард, во владения подгорных двергов и к ётунам-великанам. Девять Миров всколыхнутся и замрут в ожидании, ибо подобная весть касается всех. Рагнарёк настигнет любого. Никто не укроется от его испепеляющего жара и мертвенного холода.
— Пойдем, — Рататоск потянула Фенрира за плечо. — Еще попадемся кому на глаза, поднимется крик до небес, мол, опять отродья Локи во всем виноваты… Интересно, твой отец был здесь?
— Нет, — помотал головой волкодлак. — Я бы почуял. Его не волнует эта возня. Он считает, чему суждено быть — того не миновать. Но красавчик, красавчик-то каков! Все-таки умудрился сунуть папеньке отравленный кинжал под ребра, — он восхищенно присвистнул. — Ох, сейчас начнется в благородном семействе кутерьма с воплями и поисками крайнего.
— Пожалуй, надо послушать, о чем там станут говорить, — решила Рататоск. Фенрир ехидно скосился на подругу, и белочка возмутилась: — Это важно для истории, как ты не понимаешь!
