Книги Великой Альты - Йолен Джейн (книги .TXT) 📗
Армина вернулась затемно, когда луна уже заглядывала в оконную щель. Они с темной сестрой приоткрыли дверь, загородив ее мечами, и ногами затолкали в комнату поднос с едой. – Мать все еще спит, – сказала Армина. – Увидитесь с ней утром. Разговор с вами ее утомил – так что ешьте досыта и отдыхайте.
– В кровати хватит места для двоих, – улыбнулась им Дармина, – да и для троих тоже, если на то пошло.
Армина взглянула на окно, где еще висели связанные вместе простыни.
– Вижу, вы времени даром не теряли, – засмеялась она. – Когда я была моложе, то вылезала вот так из окна и раскачивалась над рекой. Мы все это проделывали до того, как нас допустили к игре в прутья. Тогда мы, правда, жили внизу, где было не так высоко…
– Но была у нас одна девочка Мара, – подхватила Дармина, – дурочка с вечно влажными руками и слабым сердцем…
– Таким же, как ее подбородок. Она сорвалась и долго летела вниз с криком, пока вода не накрыла ее с головой.
– Она не умела плавать, – добавила Дармина, и сестры завершили хором:
– И тела ее так и не нашли.
– Еще одна страшная сказка? – спросил Карум.
– Пусть она послужит вам уроком. Кроме того, там часовые.
– Зачем все это, Армина? – спросила Пинта. – Почему ты не хочешь нас отпустить?
– Дважды за этот вечер к нашим воротам приходили Люди Короля и спрашивали о Длинном Луке. Они называли его по имени и перечисляли все его родимые пятна.
Карум покраснел.
– Дважды мы отсылали их прочь, говоря, что ничего не знаем, – продолжала Армина. – Они не только к нам являлись – те же вопросы они задают во всех селениях. Но Длинный Лук обратился за помощью к нам, и наш долг его защитить.
– Он обратился к нам! – возразила Дженна.
– Это значит, что мы все за него в ответе, – сказала Дармина. – Разве Мать Альта вам этого не сказала?
– Но ведь… ведь тебя не было в комнате, когда она говорила с нами, – произнес Карум, глядя то на Дармину, то на Армину. – Это ведь была ты, да? – спросил он Армину, и она улыбнулась. Дармина повторила ее улыбку и ответила:
– Ты разве не понял еще, ученый, что все, что знает моя светлая сестра, знаю и я?
Армина чуть-чуть опустила свой меч.
– Подождем, когда Мать проснется. Она скажет нам, что делать. Моя мать Калилла говорит, что у нас есть потайной ход – он ведет из комнаты жрицы и тянется вдоль реки. Но только Мать Альта знает, как туда попасть.
– Так разбуди же ее – ради нас, ради Альты и ради хейма, – вскричал Карум.
Обе сестры дружно качнули головами.
– Нельзя, – сказала Дармина. – Мать сильно утомлена. Если разбудить ее раньше времени, она будет в помрачении, и мы ничего не добьемся. До утра недолго ждать. – Она указала мечом на окно, мимо которого луна уже прошла. – Спите спокойно – завтра у нас будет много дел.
С этими словами сестры захлопнули дверь и задвинули тяжелый засов.
– Что делать будем? – спросила Пинта.
– А что нам остается? – ответил вопросом Карум.
– Давайте поедим, – сказала Дженна. – А думать потом будем.
Они уселись вокруг подноса и не спеша воздали должное горячему пирогу с голубями, яйцам в маринаде и розовому вину. Вскоре от ужина остались только обглоданные кости да служивший украшением левкой.
Пинта, деликатно рыгнув, улеглась на кровать. Дженна устроилась рядом с ней. Карум, с тоской посмотрев, на свободное место около, лег на полу под окном и укрылся краем входившего в связку одеяла. С кровати слышалось ровное, слитное дыхание девочек. На полу было жестко, и чувствовался даже какой-то торчащий гвоздь. Карум уже приготовился к бессонной ночи, но тут неожиданно для себя уснул. Ему приснилась Дженна, привязанная к стулу, – ее длинные белые волосы закрывали лицо, и их как будто шевелил ветер с моря. Дженна что-то кричала ему, но вместо слов слышался тонкий, отчаянный детский плач.
Проснулись они не от утреннего солнца, а от голоса Армины.
– Мать Альта проснулась и спрашивает вас. Она все помнит. Пошли.
Они быстро поднялись, и девочки по очереди причесались гребенкой Армины. Та принесла им воды в кувшине и таз. Ароматическая вода веяла прохладой. Все это время Карум стоял к ним спиной, а потом велел им выйти.
– Долго же мужчины моются, – заметила Пинта.
– Может, им надо мыть больше, чем нам? – предположила Дженна.
– Вижу, ночь у вас и правда прошла спокойно, – засмеялась Армина.
– Мы спали, – сказала Дженна.
Карум, умытый и причесанный, вышел к ним и сказал:
– Чего бы я только не дал за настоящую ванну.
– Это можно устроить, – сказала Армина. – Днем или ночью?
– Мне все равно – лишь бы горячей воды было вдосталь.
– Все равно? – фыркнула Армина. – Экая невинность.
Пинта с Дженной захихикали, а Карум побагровел.
– Но у нас нет времени на купание… и на все прочее тоже. Мать требует нас к себе. – Армина быстро провела их по задней лестнице.
Дверь у жрицы была открыта, и Мать Альта ждала их.
– Входите, входите скорее. Нам нужно поговорить о будущем Дженны.
– Почему не о моем, Мать? – спросила Пинта, садясь у ее ног. – Или не о будущем Карума?
Рука жрицы потянулась к ней, и Пинта отпрянула.
– Дитя, если Дженна та, кто я думаю, то ее будущее неотделимо от нашего. Она как быстрая река, которая несет нас своим течением. А тебе, милое дитя, нужно научиться думать, прежде чем говорить, и не выскакивать вперед. Пусть твоя голова идет впереди сердца – иначе тебе вовсе никакого будущего не видать.
Пинта поджала губы и насупилась.
– Не обижайся, – сказала ей Дженна. – Ама всегда твердила тебе то же самое.
– А ты, Анна, – сказала, повернувшись к ней, жрица, – должна больше прислушиваться к голосу сердца, и пусть твоя тень удлиняет твой рост. Лучше всего, когда сердце и голова идут рука об руку.
– В последний раз говорю тебе, Мать: я не Анна. Я думала над этим всю ночь, я просила Альту дать мне знак. И…
– И что же? – подалась вперед старушка.
– И ничто не сказало мне о моем предназначении. Ничего не посетило меня, кроме обычных воспоминаний детства.
– Ты полагаешь, что рождение Анны должно сопровождаться громом и молнией? Или что ей следует расти в лесу, где звери бы ее нянчили?
– Но ведь хоть что-то должно быть, – взмолилась Дженна. – Хоть что-то необычное?
– А узнала бы ты это необычное, Джо-ан-энна, если бы оно случилось с тобой? Или истолковала бы его по-своему, чтобы втиснуть в рамки обыкновенной жизни? Будь спокойна. Когда мы с тобой давно уже будем в Пещере, поэты и сказочники придумают тебе самое необычайное рождение.
Дженна потупилась, не в силах смотреть в эти мраморные глаза. Она старалась вникнуть в слова жрицы, но живот у нее разболелся, словно от голода, и в ушах загудело. Потом она поняла, что гул идет из окна.
Мать Альта тоже прислушалась. Пинта подошла к окну, привстала на цыпочки и выглянула.
– Что там такое, дитя?
– Куча верховых за воротами. Они что-то кричат, но я не разбираю слов. Стражницы над воротами отвечают им. Один сидит на сером коне…
Карум метнулся к окну.
– О боги! Люди Короля! А это сам Бык. Теперь мы пропали.
– Бык грозит копьем стражницам, – сообщила Пинта.
– На конце копья что-то есть, – заметил Карум.
– Да, вижу. Ох! Глаза Альты! – Пинта отошла от окна со странным выражением на лице и прошла в угол, где они накануне оставили свои котомки. Вывалив содержимое своей на пол, Пинта перерыла все пожитки и вскрикнула в ужасе.
– В чем дело, Марга? – спросила Мать Альта. Дженна подбежала к окну сама и стала смотреть – при ее росте ей не нужно было вытягиваться.
– Вижу – вот он, Бык. Но что это? Ох, Пинта! Ведь это же моя светлая куколка – та, что я отдала тебе.
– Я не могу найти ее, Дженна, – с отчаянием ответила Пинта. – Наверное, она выпала у меня из котомки.
– Но когда, Пинта, когда?
– Не помню. Она была у меня, когда я пустилась вслед за тобой. Я спала, держа ее в руках.
