Повелители волшебства - Смирнов Андрей (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
– ...Зачем он дышал пылью и кашлял? – зевнув, сонно пробормотала Лайла. – Мог бы сделать пылеотгоняющее заклинание...
«Утром», когда Дэвид спускался к озеру за водой, что-то заставило его посмотреть вверх. На фоне бурлящего неба Хеллаэна в неверном свете молний кружила какая-то крупная птица. Она молча снижалась. Дэвид прикинул, что конечной точкой сужающейся спирали должно быть как раз то место, где он стоит. Это ему не понравилось. Но как только он отступил к башне, изменилась и траектория полета птицы. К этому моменту Дэвид уже понял, что определение «крупная птица» не совсем верно. Здоровенный птеродактиль – так будет точнее.
Гадина спикировала вниз, но он успел нырнуть в укрытие. Впрочем, это было не самое надежное место. С обратной стороны башни зиял впечатляющий пролом, через который внутрь при желании мог проникнуть не только птеродактиль, но и тот дракон, с которым его недавно познакомил Лэйкил. Птеродактиль, естественно, дыру быстро обнаружил и тут же в нее сунулся. Дэвид заставил себя успокоиться, позволил, матеря Лэйкила на чем свет стоит, «энергии свободно течь», и зафитилил огненным шаром в бледное брюхо этой мерзкой твари.
Однако птеродактиль не обратил на его выпад никакого внимания. Огонь растекся по его шкуре... и погас, не причинив никакого вреда. За миг до этого Дэвид увидел что-то вроде мерцающего синего сияния, разлившегося по телу твари. Когда огонь погас, исчезло и сияние.
Тупая рептилия, использующая заклинания? А почему бы и нет? В конце концов, магия издревле была неотъемлемой частью этого мира. Всякий обитатель Хеллаэна должен был уметь или защищаться от нее, или использовать ее, или и то и другое вместе. Те, кто не умел, – вымирали, уступая дорогу тем, которые умели. Все строго по теории Дарвина.
Но Дэвиду в этот момент было слегка не до Дарвина. Чудом увернувшись от клюва птеродактиля, он, как ошпаренный, вылетел из башни. С другой стороны послышался шум крыльев – чудовище поднималось в воздух. Дэвид метнулся через двор, к заветному лазу, ведущему внутрь подземелья. Он успел. Клюв щелкнул совсем рядом, воздушная волна едва не сшибла его с ног... Но он успел. Внутрь чердака птеродактиль пробраться не смог. Некоторое время гадина тщетно пыталась расширить пролом в крыше, не преуспела в этом и, кажется, отступила. Улетел птеродактиль на самом деле или нет, Дэвид решил не проверять. Один раз можно обойтись и без завтрака. Вперед! В смысле – вниз...
Он аккуратно переступил через туманную прядь, отмеченную светящимся камнем, пнул угли, оставшиеся от первого скелета и, кряхтя, пролез в пролом неподалеку от сверкающей завесы. Из трех проходов, ждавших его в следующем зале, он выбрал самый левый, но вскоре обнаружил, что это тупик. Коридор был завален. Второе направление оказалось более перспективным: коридор соединялся с другим, тот – со множеством комнат, комнаты с другими комнатами и коридорами... В какой-то момент Дэвиду показалось, что он находится в гигантском муравейнике, трехмерном лабиринте, из которого никогда уже не выбраться, впрочем, точно такие же чувства в первое время у него вызывал Тинуэт. Дэвид вернулся назад по собственным следам. Он чувствовал слабую пульсацию местного Источника Силы, и, продвигаясь по второму направлению, с каждым шагом все отчетливее понимал, что уходит в сторону. Надо было искать путь вниз. За третьей дверью обнаружилась винтовая лестница, которой он и поспешил воспользоваться.
Он блуждал по провалившемуся под землю замку еще полтора часа, постоянно натыкаясь на тупики и завалы. Воздух становился все более затхлым, странные магические образования попадались все чаще и чаще. Повстречался очередной скелет, но Дэвид сжег его раньше, чем успел по-настоящему испугаться. У него постепенно вырабатывались правильные рефлексы.
Две огромные металлические створки были полуоткрыты. Это хорошо – вряд ли бы он сумел открыть их сам, даже при помощи заклинаний. За гигантскими дверями простирался самый большой зал из всех, которые Дэвид здесь видел. Зал был в полном порядке. Ну, разве что треснуло несколько колонн, поддерживающих свод. Насыщенность зала магией проходила под грифом «по самое не могу». Стены были укреплены гораздо лучше, чем во всех остальных помещениях. До сих нор работали некоторые заклинания, например те, которые обеспечивали чистоту в помещении. Идеально чистый пол, и пятна пыли там, где заклинание-уборщик было по каким-либо причинам повреждено.
В воздухе плавало еще несколько невидимых «тонких» конструкций. Почти все они оказались испорченными. Случались места, где копившаяся годами Сила сама приняла вид некой грубо-упорядоченной структуры. Эти «самообразования» были, как правило, безобидны. Куда больше следовало опасаться испорченных заклинаний. Можно погибнуть оттого, что в вас запустили молнией или огненным сгустком. А можно – оттого, что в заклинании-уборщике разладился анализирующий блок, и оно приняло вас за гору мусора, которую следует немедленно убрать.
Дэвид осторожно вступил в зал. Пока все было в порядке. В центре зада – там, куда утыкались силовые нити от всех заклинаний, еще остававшихся в замке, – когда-то находилось Главное Сплетение.
Что-то странное... Он двигался, как будто во сне. В голове появилась тяжесть, мешающая думать, мысли стали вялыми и текучими. Он был сосредоточен на одной цели – добраться до Главного Сплетения. И этой цели никто не препятствовал, но вокруг всего остального будто бы образовалась невидимая стена – и его мысли, пытаясь свернуть с основного направления, утыкались в эту мягкую, но непрошибаемую стену. Его собственные движения казались ему слишком медленными, но это не вызывало удивления.
Вкрадчивый шепот. «Ближе, ближе... Сюда...» Какая-то часть Дэвида пыталась сопротивляться. Это решение принял не разум – разум находился в полной прострации, а что-то более глубокое. Все инстинкты выживания в один голос вопили: «Очнись!», но Дэвид воспринимал эти голоса как некий раздражающий фон, мешающий ему окончательно расслабиться. Вкрадчивый шепот манил обещаниями абсолютного покоя, блаженства, полного растворения в нирване. Сопротивляться совсем не хотелось. И все-таки в какой-то момент инстинкты выживания взяли верх. Дэвид очнулся. Он еще не понимал, что с ним происходит, не видел противника, но чувствовал – еще мгновение и состояние блаженства вернется с удвоенной силой. На этот раз освободиться он уже не сумеет. Его руки взлетели, и защитная завеса, сотканная из эссенции Света, полностью окружила его. Последние остатки «блаженного» тумана выветрились из головы. Мозг лихорадочно заработал. «Псионическое воздействие... Меня пытались подчинить...» Укрепляя защиту, он вызвал Око. Никогда раньше, даже в комнате для медитаций, ему не удавалось направлять два потока одновременно, творить два разных заклинания – и вот теперь он сделал это так легко, как будто занимался колдовством всю жизнь. Впрочем, он не думал о том, что он умеет, а что – нет. Он спасал свою жизнь.
Магическое восприятие открыло ему массу интересного. Полупрозрачные серые нити пытались приблизиться к светящемуся кокону вокруг Дэвида – и тут же, будто обжигаясь, отлетали назад. Ближе к Источнику Силы серые нити сплетались в один сплошной клубок. Противник Дэвида не имел никакого телесного обличья. Это был бесплотный демон, обнаруживший бесхозный Источник Силы и поселившийся поблизости от него, чтобы всегда иметь много дармовой энергии, служившей ему, очевидно, чем-то вроде пищи. Сейчас демон собирался отстаивать свою собственность. Энергия, заключенная в пришлом колдуне, – тоже еда. Лакомство.
Серый клубок сжался и выбросил в сторону Дэвида целую копну извивающихся волокон. Дэвид вытянул вперед руки – открытые ладони, от себя – и развел их в стороны. Перед ним засверкал щит, выстроенный, опять-таки, на базе стихии Света. В следующее мгновение нити ударили в щит. Столкновение было настолько мощным, что Дэвид едва не упал. Ему показалось, будто бы он держит не заклинание, а самый настоящий щит, по которому врезали тараном. Заклинание распалось, но распалась и копна извивающихся волокон. Отдельные пряди были уже не страшны – Дэвида по-прежнему окружала первая сверкающая оболочка, сквозь которую проникнуть поодиночке нити не были способны.
