Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна (бесплатные версии книг .txt) 📗
«Совсем большой» подумал я «куда уж дальше расти, и так все рукава коротки, просто беда. "
— А что есть такие стражи?
— Есть и носят форму из зеленых листьев.
— Как это?
— Не знаю, я таких раньше не встречала, он как будто бегал по лесу и на него прилипли всякие–всякие листочки.
— Так может это эльф, они любят траву, даже плетут из нее себе облачения?
— Нет, это человек. Я же говорю, такой же как ты, ну, почти.
— Ну, вот видишь, ты сама уже сказки начинаешь сочинять. А если мы вместе тобой, ты представляешь, сколько мы насочиняем!
— А сегодня ты тоже новую сказку сочинишь?
— Обязательно.
— А что там ты принес такое зеленое?
— Это книга, я за ней и ходил, — и я взял свою дорогушу на руки.
— Она интересная.
— Для меня — о–очень.
— Тогда почитай мне ее.
И я читал девочке про двуликое золото, про благородное серебро, про мягкую и теплую медь, про труженицу бронзу, про хитрую и неуловимую ртуть, про печальное седое олово, про суровый свинец и непобедимое гордое железо.
Дверь отворилась и вошла Лаки, обдав меня таким взглядом, что можно было ошпариться.
— Удивительно, все–таки изволил явиться к обеду и не обременять индивидуальной кормежкой собственной персоны здешних домочадцев. Как это любезно с вашей стороны, асса Одрик.
Не зря род Дьо–Магро столько веков в поте лица оттачивал свою породу, вся его краса и гордость сейчас дрожала на кончиках ее бронзовых кудрей, готовая рассыпаться смехом.
— Всегда рад Вам угодить, о! Блистательная сейне Лакене. — И я стал изображать церемониальный поклон.
Шайми придерживая ранку на губе, смеялась, на сколько ей хватало сил.
— Я опасалась, что пробегаешь целый день, и мои старания пропадут даром. Вот пришла пригласить, чтоб ты оценил качество приготовления.
— Приготовления чего?
— Обеда, бестолковый.
— Да неужели?
— Нет, не всего, конечно. Десерт в моем исполнении тебе интересен?
— Более чем, почти соблазнительно. А с каких это пор…?
— С таких! Все чем–то заняты, одна я сижу как кукла.
— Но мы же не оставим Шайми одну, ей будет скучно.
— Да, мне будет скучно, возьмите меня с собой, — Шайми оживилась, даже приподнялась, — возьмите. Мне так надоело да одном месте.
— Ты хочешь с нами? — спросила ее Лаки.
— Очень хочу, очень–очень–очень, — голосок Шайми звучал просто умоляюще.
Лакене забеспокоилась:
— Как же?…
— Да, очень просто, — и я вместе одеялом сгреб девочку с постели. — Забирай подушки.
Когда мы вышли из белой комнаты, она была всем хороша, но не могла заменить целого мира, Лаки заметила:
— А вот папа давно говорил, что в тебе должен проснуться организационный талант.
— Ну, если папа говорил, то обязательно проснется, никуда не денется, — не мог же я спорить с хозяином дома Дьо–Магро, хотя бы и заочно. Сказано, что проснется талант, значит, начинаем его будить. Я нес девочку как высокий тонкий колосок, который надо пересадить и он должен обязательно прижиться.
Малая столовая оказалась полукруглой комнатой в том конце коридора, который противоположен входу, огромные окна выходили на три стороны. За окнами были сады, каскад прудов, рукав Несайи, та самая белая ротонда и сумрачное море предзимнего леса. Осенняя сырая поволока рассеялась и на горизонте показалась гряда Срединных гор, хищно оскалившаяся вершинами. Тучи наконец–то покинули небо Каравача, оставалась тонкая белесая дымка. Шайми захотела взглянуть на близкий, но теперь недоступный для нее мир, я поднес ее к центральному окну. В этот момент легкий небесный шелк прорвался, и Каравач осветило солнце. Белое и остывшее, но такое желанное. Шайми зажмурилась и спрятала свою мордашку в моих соломенных волосах, так мы и стояли, пока нас не позвала Лаки.
Странно, но из обслуги в доме не было никого, даже тетушка Тено куда–то делась. Так что Лаки управлялась вроде совсем одна, чем немало меня удивила. Мы усадили Шайми в подушки полулежа, сами сели друг против друга. Причем сел только я, Лаки постоянно вскакивала то за одним, то за другим.
— Мы еще ждем маму и асса Тадиринга, — объяснила Лаки, заметив мой интерес к количеству приборов на столе, — а для папы мы всегда ставим прибор, как бы далеко он не был.
— А сейн Каларинг сейчас далеко?
— Сейчас все службы далеко, проверяют горные дороги и дальние заставы. Ведь скоро пойдет снег, и туда будет нелегко добраться, даже тетушка Тено в казармах занимается провиантом для лесных стражей. В городе сейчас только асса Тадиринг, ввиду его заслуженного возраста он освобожден от тяжелых работ…
— Но свежий горный воздух еще никому никогда не помешал, — продолжал уже сам седой маг.
— О! сегодня все в сборе, даже наша Шайми! Ждем только хозяйку дома. А пока, чтобы не терять времени, я намерен побеседовать с молодым человеком. Не волнуйтесь, милые девушки, заскучать не успеете, я его в скорости вам верну.
Я пошел за асса Тадирингом к левому углу столовой, там из окна можно было видеть восточную окраину Каравача, крыши домов замерших в ожидании зимы.
— Если я не ошибаюсь, мой дорогой студент, я кажется предупреждал, чтобы вести себя тихо, ни с кем не связываться.
— А разве я?…
— А кто сегодня разминался на физиономии лучшего друга? За что ты подрезал язык нашему говоруну?
— За дело! — я чувствовал, как мои ноздри раздуваются, словно у варга. — Уже донесли? А еще говорят, что стражи всех служб на горных дорогах.
— Ну ладно, ладно… Остынь! Молодой еще, вскипаешь быстро. Но этот недостаток быстро проходит сам, как и другие детские болезни при правильном уходе. Только ты до сих пор не догадываешься, что Тайная стража это нечто более интересное, чем несколько смен разгильдяев в казарме. И был бы я никуда не годным магом Тайной стражи, если бы какой–то студент сразу раскусил мои секреты.
«Да, я действительно болван» я был не так далек от правды «наверняка у него осведомителей полно, и магические слушалки по всему городу посажены. "
— Ты ничего странного не замечал? Я просил тебя обращать внимание, — поинтересовался старый маг.
— Вроде ничего… Пару раз мне показалось, что я кого–то увидел, но не разобрал кого. Хотя тогда был ливень, вряд ли кто–то гуляет в такое время, наверно показалось.
— Угу, — согласился Тадиринг, — всегда особенно хорошо кажется «после вчерашнего», — он не только слушал, он смотрел меня. — Ничего, ничего, все мы когда–то были молодыми, не смущайся — продолжай.
— Еще мне показалось, что я наткнулся на гвоздь у окна, я его чувствовал, но ничего не нашел.
— Если чувствовал, тогда должен остаться след, что–нибудь было?
— Я не знаю, у меня на спине глаз нет.
— Нет!?!? А пора бы уже отращивать, — и асса Тадиринг щелкнул меня по лбу, — если у тебя на голове солома, то я надеялся, что в голове хотя бы что–то еще. Давай–ка я тебя посмотрю. Ну–ка, ну–ка… да это простым глазом видно, раздеваться перед дамами не будем, но поверь старому вояке. Откуда у тебя это пятно? — И он ткнул пальцем между моих лопаток.
— Мама не говорила, что у меня там родимое пятно.
— Это не родимое, это … бесцветное, я бы сказал прозрачное… Твой хребет скоро будет просвечиваться.
«Бр–р–р! Какая пакость! " Я мысленно поморщился.
— Где, говоришь, это было? У какого–то окна?
— Да, у окна в комнате Шайми.
— Что!?!? — седые брови мага наползли на глаза как тучи, — Скверно, я все–таки надеялся… — процедил он сквозь зубы, дернул головой в сторону и буркнул в самый угол какое–то ругательство, да еще раздавил выпавшее слово сапогом, будто бы оно собиралось сбежать и растрепать что–то всему Каравачу.
Послышались частые нервные шаги и двери раскрылись перед сейне Дайоне. Лицо ее было охвачено смятением, но увидев Шайми здесь за столом, она с облегчением вздохнула и улыбнулась, лучезарно как когда–то.
— Мама, вот где я! — и девочка помахала маме полупрозрачными пальчиками.
