Придворный портной из Арилидилла (СИ) - Лесницкий Константин (первая книга txt) 📗
Через секунду, сами не поняв как, все они очутились прямо посреди пустыни. Багровое закатное солнце уже садилось за горизонт, а песок начинал остывать, и среди барханов царила приятная прохлада. Гензель поманил всех рукой, и остатки отряда двинулись за ним через пески.
— А куда мы идём? — спросил Ян, подойдя к нему.
— Подождите, сейчас выйдем, куда нужно. Оттуда сможем соориентироваться.
— Ну хорошо.
Ян обернулся, окинув взглядом плетущихся позади воинов. Впереди них шёл алиджануб в повязке, потупив взгляд. Юноша подошёл к нему.
— Извините…
— Яфео.
— Яфео. Я понимаю, сейчас не лучшее время для этого, столько воинов погибло…
Ян невольно запнулся, но воин в повязке не изменил спокойное выражение лица.
— Знаете, у меня есть очень много вопросов, а момента больше не представится…
— Задавай.
— Скажите, вы слепой? — прошептал странник, будто чтобы их никто больше не услышал.
Воин молча поднял когтистую лапу и одним движением стянул с головы повязку. На Яна тут же устремились два маленьких блестящих жёлтых глаза.
— А зачем же вы ходите в повязке?
— Чтобы лучше чувствовать. Настоящий воин не смотрит, он чувствует. Это старое учение, которое когда-то давно ходило по земле. Когда кто-то становится воином, он сначала видит. Потом он начинает слышать, потом осязать, и только потом чувствовать. И только тогда он становится настоящим воином.
— О, понятно, — с интересом закивал головой Ян. — А тогда скажите ещё одно…
Он снова замялся, посмотрев на страшное лицо алиджануба с блестящей чёрной кожей и шипами на щеках. Под глазами у него равномерно открывались и закрывались четыре разреза.
— Скажите, а зачем алиджанубам жабры?
В то же мгновение Ян упёрся в спину Сонни, почему-то замеревшего на месте. Лис стоял с отвисшей челюстью, смотря вдаль. Юноша недовольно выглянул из-за его плеча, и его глаза тут же округлились. Отряд стоял на песчаном холме, где пустыня вдруг резко обрывалась. У ног путников расстилалась лазурная морская гладь, убегающая куда-то за горизонт. Маленькие сонные волны лениво лизали песчаный берег, взбивая лёгкую пену. И лишь шум воды нарушал безмятежную, умиротворяющую тишину.
— Море… — в растерянности произнёс Ян.
— Что ты там спрашивал? — спокойно переспросил алиджануб.
— Ничего…
— Ха-ха! — усмехнулся воин. — Неожиданно, правда?
Ян посмотрел на него в изумлении.
— Так вам что, для этого жабры?
— Не совсем. Дело в том, что мы, алиджанубы — дальние потомки териантропов. Первые териантропы, которых создал бог, жили под водой. И тогда, очень давно, мы поссорились с ними и бросили их, выбравшись на поверхность. Так и появились мы. Одно напоминает нам о наших корнях — жабры.
— Удивительно.
— Море?! — заорал вдруг Сонни, кинувшись к воде. — Море! Море!
Он упал на четвереньки, принявшись обливаться морской водой и вытирать грязное лицо, с которого стекала пыль. Войны тоже подошли к морю, расселись на берегу и нахохлились как филины, уставившись вдаль с улыбками на лицах. Ян стоял на холме рядом с Гензелем, тоже смотря на алый закат.
— Скажите, Гензель, почему, когда я передал эту весть в прошлое, Серкет потеряла силу? И кто такой Вендиго? И почему Бахогавану так важно было это знать? Хотя, помоему он не очень обрадовался этой вести… В общем, расскажите всё!
Человек в балахоне надул грудь, вздохнув с грустью.
— Эту историю не могут разобрать лучшие историки Лирленда веками, так куда ж тебе.
— Расскажите хоть что нибудь! Я ничего не понимаю! — растеряно пожал плечами Ян.
— Ну что-нибудь могу рассказать, могу. Например то, что Серкет была дочерью Бахогавана. Хотя нет, начнём с того, что Бахогаван умер не до конца.
— Как это?
— Дело в том, что Бахогаван, по сути, был бессмертен. Тьма и магия так сильно пропитали его тело, что его дух привязался к этому миру, не в силах покинуть его. Тело Всеотца уже давно истлело, а душа так и осталась там, в том особняке. А Серкет, его дочь от старой царицы алиджанубов, воспользовалась этим, и черпала силу и бессмертие из бедной души старика. Она с помощью его магии управляла своим народом, который жил в столице. Остальные же сбежали оттуда и основали культ Хара.
— Так, ясно, а что с Вендиго?
Гензель наклонился и снисходительно прошептал:
— Ты правда не знаешь, кто такой Вендиго?
— Нет, — спокойно ответил Ян.
— Удивительно. Вендиго — древнее существо, олицетворение всего самого злого, повелитель тьмы и герой большинства легенд и мифов, который по совместительству был сыном Бахогавана.
— Да?
— Да. Вендиго был сыном отца тьмы. Это прозвище, кстати, потому к Бахогавану и привязалось.
— Получается, Вендиго — брат Серкет?
— Сводный брат.
— Так…
— Так. Когда Вендиго вырос, он стал повелителем тьмы и начал творить всякие бесчинства, отчего Бахогаван очень огорчался…
Гензель остановился, снова странно с грустью вздохнув.
— Кроме того, по неподтвержённой… — Гензель откашлялся. — Кхм, версии. По неподтвердённой версии именно Вендиго развязал войну между людьми и богами.
— Ничего себе! Так это же историческая фигура! Если о нём так можно сказать…
— Наверное, можно. Когда Вендиго обратил богов во зло, Бахогаван так разозлился и расстроился, что…
Гензель всё чаще запинался и останавливал свой рассказ. Его голос иногда подрагивал, и он делал долгие паузы, вздыхая и смотря вдаль с тревогой.
— Бахогаван слёг. Последним его желанием было, чтобы какой-нибудь герой убил злодея, которого он породил. Но когда Бахогаван умер, повелитель тьмы Вендиго был ещё жив, и потому душа Бахогавана так и не упокоилась с миром.
— Как всё запутанно.
— Да. Его душа так и осталась там, в особняке, бесконечно мучаясь в ожидании исполнения своей последней воли.
— И она исполнилась?
— Да. Много-много лет спустя Вендиго всё же погиб.
— И вы пришли сюда, чтобы передать эту весть Бахогавану, тем самым упокоить его душу и освободить пустыню от магии Серкет?
— Именно!
— Кто же вы такой?
Гензель уставился на Яна в ступоре. Он ухнул как сова и отвернулся, почесав бок большой рукой.
— Не могу сказать.
— Не можете?
— Не могу, — нерешительно пробасил здоровяк.
— Тогда скажите, почему только человек мог попасть в прошлое и передать весть?
— Так устроена магия. Это, как бы сказать… У людей просто проводимость лучше. Ну, в общем, только человек. Вот и всё.
— Ладно…
Ян хотел ещё что-нибудь спросить, но Гензель уже стал запинаться и останавливаться так часто, что явно потерял настрой на разговор. Юноша отвернулся от него и взглянул на Сонни, сидевшего у воды. В тот же миг лис поднял руку, указав пальцем куда-то вдаль.
— Смотрите, это ж там шпиль Судостроя! Это ж Санта-Диона!
Ян посмотрел туда и, действительно, увидел в оранжевой мгле чёрную ниточку, тянувшуюся к небу. Под ней на горизонте виднелись какие-то холмики и точки, напоминавшие очертания города.
— Пошли быстрее, пока ещё хоть что-то видно, — сказал Ян и спустился с холма, подойдя к спутникам.
— Ну что ж, прощайте, друзья! Удачи вам! — пробасил Гензель, тоже спустившись вниз.
Войны, которых после боя осталось всего пять-шесть, поднялись с песка и стали пожимать руки путникам по очереди. Вскоре они попрощались и двинулись своими дорогами: алиджанубы обратно в пустыню, Гензель на север по берегу моря, а путники на юг, туда, где виднелась на горизонте Санта-Диона, великая столица морей.
21. Столица морей
Ночь уже окутала своим бархатом мир, погрузив его во тьму. Белый диск луны медленно выбрался из-за горизонта и выплыл на самый центр небесного купола. Ветер давно утих, и в полях не слышалось ни единого звука, кроме редких потрескиваний сверчков. Степные просторы в этих местах обрывались, сталкиваясь с морским берегом. Тихая голубая гладь будто дремала, и только где-то в вышине синих облаков реял бессонный буревестник.
