Опрометчивые желания (СИ) - Скорова Екатерина (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt) 📗
— Надеюсь, ты не собираешься возвращаться в тот клоповник? — перебил Алрой, усмехнувшись. В груди закопошилась тоска — всё его существо противилось расставанию с Тони. Даже аргументы рассудка о том, что за этот месяц друг изрядно попил крови, не мог спугнуть желание и дальше сталкиваться с Джортаном в просторах квартиры. Не дожидаясь, когда он подберет слова в защиту гостиницы с Грин-стрит, Алрой добавил, — И потом, доктор Роумни сказал, что тебя еще несколько недель нельзя выпускать на улицу. Тем более, в свете беспорядков, наводнивших город.
Он придумал только про наказ врача, остальное было чистой правдой. Заботы об Энтони затянули в домоседство, но в те редкие поездки, на которые удавалось выкроить время, Алрой поражался, насколько изменился старый добрый Лондон. Конечно, он не страдал изнеженностью и повидал и трущобы и нищету, но эта напасть была совершенно иного характера. И что самое неприятное — пострадало его детище — канализационные стоки.
Это единственное, на что тратились миллионы Шелди-Стоунов совершенно безвозмездно. Алрой не был особым любителем научных диспутов, но в одной из светских бесед столкнулся с рассуждениями об источниках болезней. Так вот, некий Александр Флеминг утверждал, что болезни возникают не из-за нечистого воздуха или так называемых аммиачных паров — их провоцируют маленькие существа. Такие маленькие, что их невозможно рассмотреть и чтобы избегнуть массовых эпидемий в первую очередь стоит улучшить качество воды, не позволяя возбудителям инфекций просочиться в нее из отходов, без стеснения бросаемых как в Темзу, так и просто под ноги.
Алрой не страдал зудом добрых дел или меценатства, но понимал, что чума или холера косят всех подряд, хоть и вспыхивают сперва в бедняцкий халупах. Именно поэтому он оплатил работы по сооружению стоков для помоев и испражнений, изобильно хлюпавших под ногами даже в сухую погоду. Но неделю назад поверенный приплелся в ужасном виде — синий от побоев, испачканный грязью, кровью и черными маслянистыми пятнами.
— Толпа голодранцев набросилась на рабочих при утреннем осмотре, — задыхаясь, тараторил он. — Мы едва вырвались, Оливера и Генриха затоптали насмерть. И как назло полицейские словно вымерли на два квартала вокруг!
Мистер Блюбери сокрушался до тех пор, пока Алрой не выплатил ему солидную компенсацию. Об оставленных без кормильцев семьях погибших и изувеченных он тоже велел позаботиться. В порядочности поверенного можно было не сомневаться, но вот работы пришлось остановить.
И такие вспышки гнева наводнили Лондон. Каждый день газеты соревновались в броскости заголовков, расписывали шокирующие подробности нападений и зверств. В некоторых даже прилагались фотографии, но Алрой не видел на них кучку рассерженных горожан или изможденных голодом и нуждой рабочих. На черно-белых картинках красовались сутулые низкорослые фигуры в сюртуках и надвинутых до самого носа кепках. Меньше всего эти «мешки с картофелем» походили на разъяренную толпу, и уж совсем никак — на живых людей.
— Алрой? — голос Энтони ворвался в размышления, прерывая пелену окутавшего голову тумана.
Алрой заморгал, пытаясь вернуться к реальности. Похоже, зря он сердился на Дрю — наркотик сделал свое дело и растащил сознание по кускам. И теперь казалось легче сдвинуть памятный камень на могиле Шелди-старшего, чем вернуться из бесконечной пустоты.
— Да-а… — растягивая слово и понимая, что больше ничего не может сказать, ответил Алрой.
— Тебе плохо? — лицо друга растягивалось, рассыпалось осколками и снова собиралось, а Алрой все никак не мог наскрести сил, чтобы ответить.
Это так странно — иметь холодный и четкий разум, чувствовать энергию, способную перевернуть вселенную и вместе с тем не мочь связать двух слов и даже сглотнуть слюну, стекавшую по подбородку. Веки непроизвольно закрывались, а дурман уносил все дальше в бесконечные вселенные.
Глава 27
— Надо же, снег идет… — Виктория рассматривала сыпавшиеся на местами еще зеленую траву белые хлопья. Детская радость от первого снега давно перестала посещать сердце, поэтому и слова вышли пустыми, безжизненными. Внутри хлюпала тоска.
— Вам стоит чаще бывать на воздухе, — скрипуче отозвался мистер Неверти.
Виктория не повернулась. Вид капающей в железную миску с предплечья мужа бледно-алой струйки вызывал дурноту. Но после кровопускания ему становилось намного лучше, а присутствовать при врачебной процедуре Виктория считала своим долгом. И потом — она еще надеялась, что Альберт поправится или хотя бы снова станет похож на человека, а не на клыкастое чудовище, которым впору пугать детей.
— Внешний мир пугает меня, — задумчиво произнесла она, обхватывая плечи. За окном и правда мерещились знакомые восковые лица. Тем более, что неделю назад мальчишка посыльный — тот самый, которого сбил кэб у нее на глазах и которого они выходили вместе с Джеком — видел похожих совсем близко от усадьбы. Только он принял их за бунтовщиков, которыми что ни день пугали газеты.
«Никогда не видел таких образин! — возбужденно тараторил мальчик. — Скорее, сам дьявол послал их на землю, чем кто-то смог допиться до столь безобразной туши! А вонь! Даже от старика Визби, месяц гнившего в канаве, не было такой вони!»
Каждое слово отбивало молотком по груди — сердце беспомощно ухалось в пятки. Описание загадочных бунтовщиков, наводнивших террором Лондонские улицы, точь-в-точь совпадало с обликом бывших слуг. И теперь из-за каждого облезлого остова тополей в придомовом саду мерещились восковые лица с круглыми блюдцами глаз.
— Не стоит запираться от мира, — со вздохом ответил Альберт, спугнув мучительные воспоминания. — Рано или поздно меня не станет и тогда…
— Не надо, прошу! Вы просто обязаны поправиться!
Виктория обернулась и поспешила к мужу, присела около него на приготовленный для доктора стул с мягкой подушкой.
— Вот и мистер Роумни говорит, что кризис миновал, надо только соблюдать режим и больше не открывать окон…
— Оставьте эти надежды, — с какой-то обреченной усталостью произнес мистер Неверти. — Мою болезнь не вылечишь кровопусканием и куриным бульоном. И потом, если врач говорит, что пациент идет на поправку, значит, ему осталось жить совсем немного.
Альберт хрипло закашлял, и только когда он снова заговорил, Виктория поняла, что это был смех.
— Я давно просил вас оставить меня в покое и не мучать процедурами и настоями. От них у меня только раздувает живот и болит голова. Но вы все пытаетесь отстоять то, что я давно похоронил. А когда меня не станет…
— Я не желаю слышать об этом! — зажимая уши, словно капризный ребенок, выкрикнула Виктория. Ее раздражали подобные разговоры. Она и сама понимала, что после смерти мужа придется бежать из Лондона, и даже из Англии, но вот напоминания об этом Альберта заставляли кипеть сердцем. Зачем он взял ее в жены? Этот старый больной джентльмен с кристально чистой репутацией и нравственной душой? Виктория сотни раз задавала себе этот вопрос и никак не находила ответа. Деньги? Но за нее он не получил ни цента, если не считать приданым девичий гардероб. Тщеславная сладость обладать женщиной с королевской кровью? Но мистер Неверти не выходил в свет и не обивал пороги Парламента или Винздора с требованием привилегий. Одно время согревала надежда, что муж потребует супружеского долга, но и она рассыпалась в труху. Нет, Виктория не жаждала оказаться в объятиях Альберта, да и о самой брачной ночи имела настолько скупые и смутные представления, что сотрясалась от страха, когда он проводил ладонью по ее волосам. Но то, что ей было нужно, мог дать только он — мужчина, законный супруг перед Богом и народом. — Иногда мне кажется, что вы взяли меня из какой-то жестокой шалости братьев.
Виктория отняла руки от ушей, впилась взглядом в обтянутое блеклой кожей лицо мистера Неверти. Казалось, в глаза насыпали песка, но пришлось отказать себе в желании потереть их. Иначе, Альберт мог подумать, что она плачет.
