Телепат (ЛП) - Эдвардс Джанет (читать хорошую книгу .txt) 📗

Все до горечи просто. Я телепат, и во мне срочно нуждаются. Я должна помочь разуму улья обрести бόльшую устойчивость, иначе остальные телепатические подразделения захлебнутся потоком экстренных вызовов. Надо перестать думать о себе и подумать о ста миллионах других людей. Они этого не знают, но их безопасность зависит от меня.

Я вспомнила обязанности перед ульем и песни долга, которые учила в школе. Улей — это наш мир. Мы служим ему, а он дает нам все необходимое. Со времени лотереи улей не просто дал мне все необходимое, а окунул в роскошь.

И я обязана отдать долг. Первый шаг — самый трудный, и я облегчила его себе, как могла. Я обратилась к Лукасу и обнаружила, что его разум наслоен яростными, беспокойными мыслями.

«…до сих пор даже меня не читает, и если так и не начнет, тогда…»

«…толкать ее на это — глупый риск. Надо было дать ей больше времени, чтобы…»

«Все шло так хорошо. Слишком хорошо. У всех есть слабости, и Эмбер…»

«…Подразделение с телепатом, не желающим читать людей, совершенно бесполезно».

«…заблокировала меня наравне с другими. В утиль, обидно. Думал, я для нее особенный».

«…она парила в пространстве… без одежды. Если бы я остался…»

Я добралась до шестого уровня — мысли становились очень личными. Я резко вынырнула, затем позволила своему разуму подрейфовать среди людей в торговой зоне. Ничего, ничего, ничего. Но стоило продвинуться чуть дальше, за пределы района, кое-что привлекло мое внимание.

«Оранжевый, яркий, мерцающий. Из крошечного огонька терпеливо раздуваешь костер, и это так захватывающе. Здесь нельзя. Небезопасно. Ма скоро вернется. Будь у меня свой угол, все было бы иначе. В следующем году на подростковом уровне я смогу…»

— Цель на севере от нас, — сказала я. — Возраст — двенадцать лет.

— Мальчик или девочка? — спросил Лукас.

Поскольку Лукас сидел рядом и я слышала его голос, я опять подключилась к его разуму. До того обычное его свечение притупляла тревога, но сейчас мысли разгорелись, ослепительно ярко засияли от радости и облегчения. И прежде чем снова сосредоточится на работе, я с наслаждением погрелась минутку в лучах его восторга.

— Цель — мальчик. Пожары его возбуждают. Его зовут Перри. Сейчас он дома. Пока один, но скоро вернется мама. Не думаю, что у него есть оружие.

— Мы зафиксировали местоположение, — раздался в передатчике голос Николь. — Пять коридоров на север, один на запад от вас.

— Вызывайте медиков, — сказал Адика, — и скажите им ждать в конце коридора. С безоружным двенадцатилетним мальчишкой мы справимся и вчетвером. Форж, Калеб, Рофэн — со мной. Остальные ждут здесь.

Адика крепко вбил мне в голову, что кажущаяся простота ситуации может обернуться страшной ошибкой. И пока он не объявил, что цель взята под стражу, я, послушная долгу, непрерывно сканировала один за одним четыре разума, и только потом расслабилась и повернулась к Лукасу:

— Что медики будут делать с Перри?

— Наверное, пока он на подростковом уровне, назначат ему терапию по контролю за страстью к огню. Как только дорастет до лотереи, распределят на работу, связанную с огнем, и его одержимость обернется пользой.

Я увидела в голове Лукаса образ: человек наблюдает за раскаленным докрасна очагом, где клубок из отбракованных металлических объектов, плавясь, превращается в сияющую жидкость.

Минуту я колебалась, потом выключила передатчик. Лукас поднял брови, но тоже выключил свой.

— Зачем нам секретное совещание? — спросил он.

— Мне просто стало интересно, что станет с Каллумом.

Лукас пожал плечами:

— Судебный психолог изучит его дело и определит, каким образом сделать из Каллума полезного члена улья.

Я в отчаянии всплеснула руками:

— Никто не сможет превратить Каллума в полезного члена улья. Он ведь нападает на людей.

— Каллум, похоже, верил, что его желания продиктованы свыше и он может делать с другими, что пожелает. Если это старая, глубоко засевшая установка, значит, лечение может оказаться невероятно сложным, как бы стремительно он ни менялся в поведении. Не исключено, что его установка — новоприобретенная, и тогда, вероятно, его перезапустят.

Не понимая точно, что подразумевает под этим Лукас, я проверила его мысли, и едва не задохнулась от потрясения.

— Каллуму удалять воспоминания о тех, кого он ранил, и снова отправят его на подростковый уровень!

— Все гораздо, гораздо сложнее, — ответил Лукас. — Я не знаю нюансов, но мозги Каллума перезапустят, разбирая его цепочку опыта до той точки, где у него или не было проблем с эго, или они поддаются лечению лекарствами и терапией. Как только он исцелится, сможет…

— А кто будет решать, что он исцелился? — перебила я. — Кто будет решать, что ему безопасно снова жить на подростковом уровне? И что, если они ошибутся?

— В таком серьезном деле решение будет принимать или Сапфир, или Мортон. В конце концов ты тоже будешь оценивать перезапускаемых пациентов. Бывает, они одурачивают пограничного телепата-психолога, заставляя думать, что излечились и что их нужно отправить на оценку к телепату. Однако настоящего телепата не обманешь.

— Ох. — Я нахмурилась, размышляя. — Наверное, способ действенный, но все же неправильно, что Каллум совсем избежит наказания. Даже чувства вины не останется. Он резал людей и легко мог убить кого-то, а его отправят жить обратно к другим подросткам без единого воспоминания о содеянном.

— Если Каллум не забудет, как он резал людей, лечить его будет гораздо сложнее.

— Но если и та девушка забудет, что сделал Каллум, он может снова начать с ней встречаться.

— Исключено, — заверил Лукас. — Перезапущенных пациентов всегда отсылают в дальние районы улья, иначе близкий контакт с кем-то, связанным с их прошлым поведением, может активировать оставшиеся фрагменты памяти.

Он замолк.

— Лучше спасти кого-то, чем его потерять. Лучше для личности. Лучше для улья.

Я не знала, что и думать. Не знала даже, что в точности думает об этом Лукас. Сколько в его словах его собственных мыслей, а сколько данных импринтинга?

Лукас следил за выражением моего лица.

— Эмбер, я не слишком переживаю о подобных вещах, так как знаю: у улья нет недостатка в пограничных телепатах-специалистах по лечению людей. А вот с истинными телепатами, которые ловят диких пчел прежде, чем те навредят людям, — проблема огромная, их всего пять. Вчера ты видела, что происходит, если мы не справляемся. А сегодня — что случается, если у нас все вышло. Это лучше, верно?

— Намного, — согласно кивнула я.

— Наше подразделение теперь рабочее. Если мы сосредоточимся на деле и поможем улью повысить стабильность, тогда неотложных вызовов поубавится. Вот настоящий ответ на твои опасения, Эмбер. В наших силах обеспечить, чтобы случаев, подобных Каллуму, стало меньше, а подобных Перри — больше. В наших силах сделать так, что никому не понадобится стирать воспоминания о травмирующих событиях, поскольку мы предотвратим эти самые события.

Логично, что и говорить.

— Ты прав.

Лукас снова включил передатчик.

— Я проголодался.

И я включила свой.

— Умираю с голода.

— Остальные также не прочь перекусить, — вклинился голос Адики.

Лукас подскочил:

— Вон ресторанчик. Поедим, а потом, Эмбер, поможешь мне купить носки.

В моей новой жизни преследование диких пчел с ножами перемежалось покупкой носков.

Схватив за руку, Лукас поднял меня на ноги и отбуксировал в ресторан. Только мы сели за стол, как следом подоспели несколько ударников.

К нам подошла улыбающаяся девушка и, вручив карточки меню, поспешила к неожиданно нагрянувшим мускулистым темноволосым посетителям, которых надо было обслужить.

Лукас изучил меню:

— Боюсь, у них нет дынного сока.

— Я не умру, если выпью другой. — Я кое-что вспомнила. — Восемь уровней.

— Что?

— В твоей голове восемь уровней между предозвученными мыслями и подсознанием.