Мечи и ледовая магия - Лейбер Фриц Ройтер (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Впереди отряда, в качестве дозорного, шел без оружия самый молодой из берсерков. (Безоружный человек не привлекает к себе внимания врага, которого на самом деле высматривает.) Ярдах в сорока позади него шагал Маннимарк, как прикрытие, следом – возглавляемый Фафхрдом и Марой основной отряд, замыкающим был по-прежнему Скор.
Из своего убежища на дорогу выскочил вдруг большой белый заяц и, обходя людей, помчался прочь огромными прыжками, похоже, вспугнутый кем-то. Фафхрд помахал шедшим впереди и устроил засаду, оставив под надежным прикрытием камней две трети своего войска и командиром их назначив Скора, коему приказал удерживать эту позицию и встречать любого появившегося в поле зрения врага стрелами, но ни в коем случае не атаковать. Затем быстро повел остальных окольным путем вверх на ближайший ледник. С ним пошли Скаллик, Мара и еще трое. Девочка до сих пор вела себя спокойно и уверенно, как и говорила Афрейт, и хлопот не причиняла.
Они осторожно выбрались на лед, и тут безмолвие горных вершин было нарушено пением тетивы, вслед за чем раздались громкие крики впереди на дороге и там, где осталась засада.
Отсюда Фафхрду видны были и его люди в засаде, и отряд человек из сорока на расстоянии примерно полета стрелы от них – минголы в меховых одеждах и шапках, с изогнутыми луками в руках. Берсерки и минголы обменялись градом стрел. Один мингол упал, вражеские командиры как будто начали спорить. Фафхрд быстро натянул лук, приказав своим спутникам сделать то же, и они осыпали врага стрелами с боковой позиции. Пал еще один мингол – из тех, кто спорил. Полдюжины их начали стрелять в ответ, но до позиции Фафхрда стрелы не долетали. Остальные минголы укрылись. Один заскакал на месте, словно пришел в бешенство, но соратники утащили его за камни. Через некоторое время мингольский отряд двинулся, насколько мог судить Фафхрд, обратно туда, откуда пришел, унося с собой раненых.
– Догоним и перебьем их? – свирепо ухмыляясь, предложил Скаллик. В глазах Мары читалось горячее желание того же.
– Чтобы они увидели, что нас всего дюжина? Только за молодость тебя и прощаю, – ответил Фафхрд, нарочитой резкостью остужая пыл Скаллика. – Нет, мы осторожненько пойдем за ними следом до их корабля или до Холодной Гавани, где там у них лагерь. Лучший враг – тот, что бежит. – И он отправил гонца уведомить Скора о своем решении, а сам задумался тем временем, почему эти степняки в мехах повели себя совсем не так неистово и безрассудно, как он ожидал. Не было ли это хитростью с их стороны? А еще он попытался представить, что подумал бы о его решении бог Один, приказавший минголов «уничтожить». Ответ на сей вопрос он видел, кажется, в устремленных на него глазах Мары, в коих читалось теперь нечто весьма похожее на разочарование.
Мышелов сидел на носу «Феи», уперевшись спиной в мачту, а ногами в основание бушприта, и смотрел на Льдистый остров, к которому они приближались снова, но уже с северо-востока. Впереди по курсу должно было находиться место, где зарождался водоворот, и начало отлива указывало, что близится нужное время – если только он рассчитал все правильно и верны были сведения, полученные от Сиф и Урфа. Старик-мингол у него за спиной ловко управлялся с румпелем на корме и треугольным косым парусом, а Миккиду присматривал за единственным узким кливером.
Мышелов расстегнул висевший на поясе небольшой, но глубокий кошель и посмотрел на покоившийся внутри тяжелый, тускло отблескивавший золотом «усмиритель водоворотов» (как назывался сей предмет, Сиф не сказала, оставалось только гадать). И ему не в первый раз подумалось, насколько по-благородному расточительно (равно и как глупо) делать из золота вещь, которая должна пропасть безвозвратно. Что ж, вера и расчетливость несовместимы… Хотя, может, и совместимы.
– Миккиду! – громко позвал он.
– Да, сэр? – откликнулся тот – мгновенно, покорно и несколько испуганно.
– Ты видел под крышкой люка моток тонкого шнура? Прочного такого, вроде того, на каком ты спускаешь из окна добычу сообщнику, а то и сам спускаешься при нужде? Им еще некоторые душители пользуются.
– Да, сэр!
– Хорошо. Принеси его мне.
Шнур оказался именно таким, как Мышелов его описал, и, насколько он мог судить, не менее ста ярдов длиной. И пока он привязывал один конец шнура к усмирителю водоворотов, другой – к палубному рым-болту, проверял, свободно ли разматывается моток, и прятал усмиритель в кошель, на губах его играла сардоническая усмешка.
Они добирались до этого места полдня. Сначала, выйдя из Соленой Гавани, взяли на восток при боковом ветре, оставив рыбачью флотилию, занятую ловом, на юго-западе, где море так и кипело от обилия рыбы, и плыли до тех пор, пока белая соляная скала не осталась далеко позади. Затем медленно пошли навстречу ветру на север, постепенно удаляясь от скалистого восточного берега, который отклонялся к западу. И наконец быстро вернулись по ветру обратно к тому же берегу, туда, где была заманивавшая неосторожных моряков мелкая бухта, охраняемая двумя скалами. Парус пел на ветру, нос корабля вспенивал невысокие волны, шедшие навстречу в стройном боевом порядке. Солнце заливало светом всю морскую гладь.
Мышелов поднялся и начал высматривать в море впереди подводные камни и признаки отлива. «Фея» как будто ускорила ход, словно, помимо ветра, ее подгоняло течение. И тут он заметил небольшой водоворот, стремительное кружение пенящихся гребешков волн. Настало время действовать! Он крикнул Урфу, чтобы тот приготовился сделать поворот оверштаг.
Но хотя Мышелов и ждал чего-то в этом роде, он все же был захвачен врасплох, когда гигантская невидимая рука (так это выглядело) подхватила снизу «Фею», развернула и повлекла ее по кругу, сильно накренив судно. Миккиду у него на глазах завис в воздухе над водой в ярде от палубы. Он невольно рванулся на помощь и, схватившись машинально левой рукой за мачту, правой сгреб ошарашенного вора за воротник. Мышцы его застонали, но выдержали. Опустив Миккиду на палубу, он прижал его ногой, чтобы не слетел за борт, согнулся под напором ветра, хлопавшего парусами, и кое-как огляделся по сторонам.
Где только что были стройные ряды волн, теперь возникло глубочайшее блюдце почти в две сотни ярдов в поперечнике, и по краю его с невероятной скоростью неслась «Фея». За бешено хлопающим парусом Мышелов углядел Урфа, который обеими руками вцепился в румпель. Посмотрев снова на водоворот, он обнаружил, что «Фея» уже гораздо ближе к центру, где обнажились на глубине зазубренные, словно сломанные черные клыки какого-то чудовища, камни. Не мешкая, он полез в кошель за усмирителем и, сделав поправку на ветер и скорость «Феи», швырнул его в середину водяной ямы. Мгновение тот, казалось, висел в воздухе, сверкая в солнечном свете, потом наконец упал.
На сей раз было так, словно сто гигантских невидимых рук внезапно разгладили водоворот. «Фея» как будто налетела на стену. Изменившие направление волны столкнулись с такой силой, что вскипевшая при этом пена захлестнула палубу и можно было поклясться, что в воде полно мыла.
Мышелов сначала убедился, что Урф и Миккиду на месте, держатся на ногах, а стало быть, скоро опомнятся. Затем удостоверился, что море и небо заняли надлежащие им места. Потом проверил румпель и паруса. Отведя глаза от мокрого кливера, он наткнулся взглядом на палубный рым-болт. И принялся сматывать шнур, не очень-то веря в удачу – наверняка тот зацепился за корягу или просто порвался в только что пережитом разгуле водной стихии, – но, к собственному удивлению, выудил-таки привязанный к концу усмиритель, который сверкал еще ярче, чем до своего падения в донные камни. Положив его в кошель и туго затянув сырые завязки, Мышелов ощутил необыкновенное самодовольство.
К этому времени волны и ветер как будто вернулись к своему нормальному состоянию, а Урф и Миккиду зашевелились. Мышелов велел им вернуться на места (отказавшись наотрез обсуждать появление и исчезновение водоворота) и направил «Фею» в обратный путь, дерзко держась близ берега, где среди скал он заметил изрядное количество серого плавника, останки погибших кораблей.
