Схаас - Мерцалов Игорь (первая книга .TXT) 📗
— Мудрое? Это ты, верно, о том, чтобы уничтожить их? Мою последнюю память о том, кто подарил мне все мои таланты, знания, бессмертную жизнь… Мои чувства! Что ты в свои годы знаешь о мудрости?
— Кое-что знаю, ведь я училась у тебя. Наставница, память живет в сердце. Откажись от доспехов — и ничто не будет отравлять твои воспоминания о прекраснейшем из эльфов. Это ли не мудро? Ты знаешь, я, наверное, и правда не умею любить… но последнее слово за тобой, так велела судьба. Думаю, ты давно уже не смотрела на них, забыла, как они выглядят. Покажи их, я так хочу увидеть легенду былых веков.
Старуха пребывала в таком состоянии, что можно было говорить ей любые слова. Истер хотела использовать все возможные уловки, но больше ничего говорить не потребовалось. То ли прилив воспоминаний, то ли тайная тревога, то ли глубокое размышление о судьбе доспехов — что-то подействовало на затуманенный рассудок старухи должным образом.
— Сюда, — произнесла, вроде бы ни к кому не обращаясь, ведьма и подошла к северо-западной части сруба. Из складок одежды она достала костяной ножик и провела им по воздуху, вычерчивая круг справа налево. Затем, пробормотав невнятное заклинание, резко рассекла этот круг. Истер стояла не дыша, но не особенно вникала в совершаемые наставницей действия, ей это было не нужно.
Там, где ножик, выточенный, по утверждению ведьмы, из кости обескровленного мертвеца, в последний раз прошел по воздуху, образовалась тускло светящаяся нитяная щель. Под звуки нового заклинания, в котором явственно угадывались слова «Настранд», «Хель», а также имена некоторых северных демонов, щель начала расширяться. Воздух, словно полотнище, соскальзывал со стоящего на каменном алтаре сундука, запертого на висячий замок. Старуха вставила костяную рукоять в скважину и легко нажала. С едва слышным щелчком замок укрылся, и ведьма бережно, подрагивающими от волнения руками откинула крышку.
Про стоящую рядом Истер она уже забыла, зато девушка заметно оживилась. Внутри лежал кольчужный нагрудник неимоверно тонкой работы, изящный шлем, украшенный узором, похожим на перевернутый трезубец, кожаное налучье, в котором хранились непривычного вида лук и черные стрелы. А поверх всех вещей лежал странной формы меч, плавно сужающийся от рукояти к острию, так что напоминал длинное стальное жало. Ножны были испещрены старинными рунами, смысл которых Истер, а возможно, даже ее наставница могли лишь угадывать.
— Он был прекрасен в них, — вздохнула старуха.
Истер протянула руку к мечу, пальцы ее сомкнулись на рукояти. И тут же по телу пробежала сладостная волна мощи. Лицо старухи дрогнуло, юная ведьма убрала руку.
— Знаешь, за что браться… Это Кровопийца, хотя вернее было бы назвать его Душеглотом. Но Ангир чаще называл этот меч Цепенящим Жалом. А вот — Дыхание Тьмы, — старуха указала на лук, потом на стрелы, — и Вздохи Тьмы. У шлема и кольчуги раньше тоже были имена, однако Ангир мне их не поведал, сказал, что эти имена слишком страшные. Тот, кто постигнет их смысл, может сойти с ума. Да уж! — нервно хихикнула ведьма. — Наверное, это касается не только людей…
Нездоровый смех ее оборвался, руки, поднесенные было к груди, упали точно плети. Из горла вырвался клокочущий звук, а зрачки расширились. Истер вытянула тонкий кинжал из ее спины, и старуха упала бесформенной кучей тряпья. Тело ее стремительно обрело все такими трудами изгнанные признаки одряхления и начало гнить, распадаясь на глазах. Истер не больше десяти раз вдохнула и выдохнула, а от трупа остались лишь одежда, горстка праха да оттенок тошнотворного запаха, который тут же потерялся в пропитавшем дом «духе чародейства». Истер тщательно протерла кинжал попавшейся под руку тряпкой и вновь убрала его в скрытые под одеждой ножны.
— Прощай, наставница, — прошептала она. — Ты уже ничему не могла меня научить. Теперь я свободна.
Она извлекла доспехи из сундука и разложила их на столе предварительно сбросив оттуда широким жестом плошки и мешочки с зельями, сушеными травами и различной пакостью к которой всегда испытывала отвращение. После того как судьба завела ее в земли Источника, она признавала только высшую магию, не имевшую ничего общего с собиранием помета летучих мышей в строго определенный день года и толченными в ступе костями безвинно умерщвленных зверьков.
Для нее были милы лишь законы Рун, Слова, Воли — все то, что воплотилось в доспехах Рота, древнего демона подземного мира, поспорившего с самим Воданом. Все то, к чему обещал привести весь ее сложный замысел.
Налюбовавшись наследием коварного эльфа, Истер вспомнила о котле, за которым она застала ведьму. Подойдя к открытому, обложенному камнями очагу, она склонилась над еще не остывшим варевом. Как она и предполагала, в котле открывался волшебный вид земель Источника с лесом и виднеющейся за ним горой.
Истер простерла над котлом обе руки и воззвала к духам, поддерживающим видение. Изображение затуманилось, потом прояснилось вновь, но в клубах пара, поднимавшегося над котлом, заплясали дрожащие фигуры. Это были духи воздуха, одни из самых низших, слабосильные, вялые, но доступные и послушные.
— Кто ваш вожак? — ледяным тоном спросила девушка.
Фигурки растаяли, уступив место свившемуся из пара лицу старика с длинной, уходящей в котел бородой.
— Я.
— Я буду говорить только с тобой. Немедленно покажи мне замок Рэдхэнда.
— Слушаю и повинуюсь…
Однако картинка, появившаяся в котле, оставляла желать лучшего — посреди лесов маячило мутное пятно, за которым едва угадывались очертания башен и крепостных стен.
— Мерзавец! Что ты мне показываешь? Я хочу увидеть замок со всем его нутром!
— Я не могу. Никто из нас не может, — прикрыв глаза, ответил дух. — Нам нельзя приближаться к замку, мы слепнем рядом с ним…
— Почему так происходит?
— Люди в замке припали к Источнику и начали пить Силу Первозданную…
— Так быстро? Граф что-то сделал? Какой-то обряд? Почему это произошло так внезапно? Говори! — прикрикнула Истер, видя замешательство духа.
— Нет, я… я… не знаю…. Мы не можем приближаться к замку, мы слепнем, мы не властны там…
— Вы уже нигде не властны. Во всяком случае, там, где я, — вы мои рабы. Когда это началось?
— Сразу после того, как чужак прибыл в замок.
— Рэдхэнд совершал какие-либо обряды?
— Не знаю. Мы и раньше не смотрели внутрь замка. Я не знаю. Мы не можем…
— Заткнись, мне надо подумать.
Истер скрестила руки на груди и закрыла глаза. Что-то с этим чужаком не в порядке. Сперва ни она, ни старуха не обратили на него внимания, а потом, когда в мире ночи разнеслась весть о стычке в Драконовом лесу и побоище под стенами Рэдхэндхолла, было уже поздно что-то узнавать. Никто из духов не мог дать вразумительного ответа, откуда и когда явился этот пришелец. Обеспокоенная Истер тайком от ведьмы отправила послание главе древесных троллей, который еще не потерял дар Слова, однако тот известил, что его подчиненные слишком напуганы, а от них и в обычном-то состоянии не всегда дождешься осмысленной речи. Более того, после сражения у замка тролли не желают больше иметь дела с людьми. Истер стоило трудов убедить главу этого полуразумного народца, что вся вина за провал лежит только на старой ведьме.
И вот теперь — новое известие. Оказывается, появление чужака каким-то образом помогло Рэдхэнду. Возможно, граф стал успешно черпать Силу, сам того не зная, и неизвестно еще, долго ли он в таком случае будет оставаться в неведении. Теперь совершенно ясно, что одними только разбойниками Вольницы, сколько бы их ни набралось, твердыню Рэдхэнда не взять.
И никак не шли из головы сокровища, которые судьба посулила графу. Об этом ей сообщили духи куда более сильные, но и куда более упрямые, из которых слова лишнего не выжмешь. Они изрекли: «Рэдхэнды обретут богатство». Старуха, по всему судя, тоже интересовалась этим вопросом, и ей духи сказали больше. Оброненные ведьмой слова показали Истер, что ее догадка верна: речь шла о кладе, сокрытом в Драконовой горе. Более надежного места не придумаешь, вроде бы беспокоиться нечего… Но Истер беспокоилась.
