Черная Книга Арды - Васильева Наталья (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— И вот что я тебе скажу, — неожиданно тяжело проговорил Алтарн, и глаза Тъелле потемнели, затуманились. — Не по нраву это все земле. То, что они пришли, — скверно это. Неправильно.
На яблоневой ветви, ломающейся под тяжестью плодов, почему-то зреют самые сладкие яблоки…
…Потом так просто будет спрашивать: что же он не защитил свой народ?
Потому что никто уже не сможет представить себе мир, не ведавший войны. Мир, в котором еще не было знающих смерть, а потому невозможно было представить себе, как это — убивать.
А ты, еще Изначальный, уже Человек, не знал, не мог понять и догадаться не мог, что Бессмертные не видят в Эллери подобных себе. Что для Валар народ этот — камешек на дороге. Препятствие, которое нужно убрать с пути. Нарушение Замысла, ошибка, которую следует исправить.
Не больше.
Может быть, он и понял что-то, Великий Охотник Ороме, когда не смог приказать им — не будь, как приказывал горам и рекам, зверям и деревьям. Когда впервые ему пришлось взяться за оружие. Когда впервые Сотворенные стали необходимы ему для того, чтобы он мог исполнить свое предназначение. Но, поняв это, он — не усомнился.
Никто не усомнился.
Так легко будет спрашивать: что же он не научил своих учеников сражаться?
Потому что никто уже не сможет представить себе людей, для которых отнять жизнь у подобного себе значило — убить себя. И ты убивал себя в том последнем бою, и чтобы вернуться к себе, стать — снова, тебе пришлось умереть самому.
Но это — потом.
Всё — потом…
Потом.
… - Послушай, Гортхауэр, — золотоглазый Странник Гэллаир говорил, чуть растягивая слова, — я видел многие земли и много племен… Ты говоришь — энгор, война; но ни от кого больше я не слышал этого слова. Ты говоришь — жестокость; но нигде я не видел жестокости. Нет, я верю тебе; но думаю, если объяснить им, они поймут. Поверь, я говорил со многими.
— Ты говорил с ах'къалли. Они — не ах'къалли и не файар.
Странник с улыбкой пожал плечами:
— Но Учитель — тоже из народа Изначальных, а ты — фаэрни… Разве вы не похожи на нас? Разве не понимаете нас? Разве вам нужна война?
— Но мы хотели стать такими же, как и вы!
— А прочие Изначальные? Разве они приняли облик, сходный с обликом арта-ири, не для того, чтобы лучше понять их? Ведь Тано говорил так; ты не веришь ему? — Странник снова улыбнулся. Сжал руку фаэрни, сказал мягко и успокаивающе:
— Ничего не случится. Они поймут, Гортхауэр…
…Когда вспыхнул первый дом и пламя веселыми язычками взбежало по резной стене, он застыл на мгновение, а потом бросился к ним, вскрикнув с болью и непониманием:
— Что вы?.. Зачем вы это делаете?.. Остановитесь, выслушайте… Разве мы делали вам зло ?
Некоторое время майяр не обращали на него внимания; потом кто-то потянул из ножен меч. Странник словно оцепенел.
— Нет… — Его голос упал до шепота. — Да нет же… Не может быть…
Больше он не успел сказать ничего.
…Он смотрел на тех двоих, что недавно пришли сюда, в земли Севера. Такое иногда случалось: эльфы забредали в сумрачные леса, выходили к деревянному городу — да так и оставались Тут, среди ясноглазых и открытых Эллери Ахэ. Брат и сестра, Гэлнор и Гэллот, оба пепельноволосые и сероглазые, стояли, держась за руки. Было что-то детское в их лицах; даже юная Артаис из Слушающих Землю казалась бы сейчас старше. Но в ответ на его молчаливый вопрос они в один голос сказали — нет.
— Учитель, — с трудом подбирая слова, прибавил Гэлнор, — мы старались быть достойными того, чтобы зваться твоими учениками. Может, мы многого не понимали из того, что говорил ты; может, часто совершали ошибки. Но скажи, как могли бы мы оставить своих друзей, тебя — в час беды? Да, верно, мы не успели научиться танцу стали. Мы не постигли очень и очень многого, но Путь избран. Прости, мы не уйдем.
… Он знал, что Валар пришли не только за ним. Он мог выйти к Изначальным и повторить — берите меня, я — ваш, но не троньте их…
Мог.
Но знал, что это бессмысленно: все, чего он достигнет, — они будут умирать в одиночестве.
Будут умирать.
Умрут.
Искажение не должно существовать.
Он пытался сделать другое. Умолял — уходите! Уведите хотя бы детей — еслиэтого не случится, вы вернетесь — я прошу, я заклинаю вас, уходите… И были те, кто послушал его — отцы и матери шли вместе с детьми: ведь должен кто-то позаботиться, охранить их…
Потом — Стая Ороме выслеживала маленькие отряды. Детей не убивали. Незачем жечь пергамент: нужно только соскоблить с него письмена.
Избравшие Путь должны были отречься — или перестать быть.
Их не стало.
Но это было — потом…
…Девять стояли в небольшом зале мастерской, глядя растерянно — словно не узнавали Учителя.
Лицо — голубоватый лед, глаза — темные в черноту, смотрит поверх голов:
— Вы — верите мне?
— Да, — тихо ответил Наурэ.
— Клятву! — жестко бросил он.
— Зачем?
— Клянитесь исполнить то, что я вам скажу!
— Мэй антъе къелла, — нестройно. И — кто звонко, кто — почти шепотом: — Къелл'дэи Арта.
Цепким взглядом скользнул по лицам. Элхэ опустила глаза, остальные смотрели с напряженным вниманием: чего хочет от них Учитель?
— Уходите. Немедленно.
— Нет! — порывисто проговорила Аллуа. — Мы не оставим тебя.
— Вы — приняли — клятву, — размеренно. — Уходите. На восход, за Горы Солнца. Берите только то, что нужно в дороге. Идите к людям. Им нужны ваши знания. Ваша сила.
— А как же… — начал Альд.
— Во имя Арты! — как удар; юноша отшатнулся, вскинул руки, заслоняясь — то ли от слов этих, то ли от взгляда запавших страшных глаз.
— Учитель, — негромко сказал Моро, — я знаю, чего ты хочешь. Но пойми и ты — мы не можем уйти… сейчас. Недоброе грядет, оно на пороге, и мы хотим быть здесь, с теми, кто дорог нам. Позволь…
— Во имя Арты!
Больше уже никто и ничего не пытался сказать. И тогда Изначальный снова заговорил — с видимым усилием, часто останавливаясь — не хватало дыхания:
— Я… знаю, что вы сейчас… не понимаете… меня. Может быть… проклинаете. Я… не прошу вас… понять. И объяснить… не могу. Я… прошу… умоляю вас… поверить мне. Так нужно.
Пошатнулся. Глухо, почти неузнаваемым голосом:
— Во имя Арты… и тех… кто придет.
Молчание.
— Я знаю, вы… думаете, что я жесток. Я знаю… какой путь выбираю для вас. Знаю… что вы… быть может… никогда не простите меня. Но вы… должны остаться жить… Во имя Арты… — Голос прервался.
— Да что же вы с ним делаете! — отчаянный крик заставил его вздрогнуть. — Вы что, не видите?! Моро! Оннэле!
Он поднял глаза. Элхэ стояла спиной к нему, словно заслоняя его от остальных. Стремительно обернулась:
— Они поймут, Тано. Не казни себя и не вини их. Они еще дети. Они поймут. Это просто очень тяжело понять. Никто не будет тебя ненавидеть!..
Они поймут. Они еще дети…
Изначальный шагнул вперед и тихо проговорил:
— Вы — моя надежда. Надежда-над-пропастью. Мир мой в ваших ладонях — кор-эме о анти-нэйе…
Долгое, бесконечно длящееся молчание. Потом:
— Мэй антъе, — Оннэле ответила тихо, не сразу. И почти одновременно с ней порывисто это — я принимаю - выдохнул Альд.
— Мэй антъе… — трудно, выталкивая из горла слова; Моро низко склонил голову, прикрыл глаза рукой.
— Мэй антъе. — Дэнэ выпрямился, расправил еще мальчишески узкие угловатые плечи; Айони повторила слова шепотом, почти неразличимо — бледная, на висках бисеринками выступила испарина. Аллуа приобняла девочку за плечи, поддерживая — в последнее время Айони часто нездоровилось, — откликнулась напряженно-звонким голосом:
