Убийство в Тарсисе - Робертс Джон Мэддокс (бесплатные версии книг TXT) 📗
— Ялмук мертв. Не хотите ли вы, чтобы я вызвал его дух, который сообщил бы вам имя убийцы? — Даже сквозь сильный акцент шамана в его голосе ясно прослеживалась ирония.
— Не пытайся уйти от разговора, — предостерег его Нистур. — У нас есть разрешение Киаги допрашивать любого человека в лагере, включая тебя.
— Да что вы знаете о Киаге? — взвыл шаман, явно цепляясь за слова Нистура.
— Это я пророчествовал о приходе Великого Вождя. Я ушел в Ледяную Пустыню, где долгие дни ждал озарения. Я вскрыл себе вены и выпустил столько крови, что был почти на грани смерти. И вот уже на пороге другого мира духи Равнины и души предков объявили мне то, что я затем нес своим соплеменникам.
Шаман бросил следующую щепотку в курильницу, которая на этот раз отозвалась всплеском изумрудно-зеленого огня.
— Мне было видение: белый олень с прекрасными рогами, в десять раз больше любого земного оленя. Это был олень-призрак, белее снега в Ледяной Пустыне.
Перед ним появился золотой грифон, но был убит рогами и копытами оленя. А затем олень ударил копытом о землю и, поднявшись к звездам, помчался по небу.
Все племена Пыльных Равнин ведут свой род от великого белого оленя. Грифон для нас — символ городов, окружающих равнину. И я понял, что среди кочевников должен вскоре появиться Великий Вождь, который объединит племена и поведет их в разрушительный поход на города.
— А зачем вам нужно уничтожить их? — спросил Нистур. — Вы же не производите сами многое из того, в чем нуждаетесь, и закупаете или обмениваете эти товары в городах.
— Негоже, чтобы свободный кочевник хоть в чем-то зависел от слабого, выродившегося горожанина. Пусть все они погибнут, а мы вернемся к тому, как жили наши предки! Там, где сейчас стоят города, вскоре зазеленеет трава и будут пастись наши стада.
— Какая печальная перспектива, — заметил Нистур. — И все же мы здесь не для того, чтобы выяснять, кто был предтечей Киаги, а для того, чтобы найти убийцу Ялмука.
— Кто именно — неважно, — ответил шаман, — ибо убили его жители Тарсиса.
Когда все горожане будут убиты, дух Ялмука окажется отомщен.
— Надежный способ отомстить, — согласился Нистур. — Но он сработает только в том случае, если убийца действительно кто-то из горожан. А мы в этом вовсе не уверены.
— Тогда вы просто глупцы. Многие вожди раньше враждовали между собой, у многих была обида на Ялмука. Но Великий Вождь Киага, объединив племена, навеки положил конец, старым распрям.
— Одно дело — подчиниться Великому Вождю, — заметил Железное Дерево, — а другое — забыть о кровной вражде. Быть может, чья-нибудь личная ненависть пересилила верность новому порядку?
— Или же, — подхватил Нистур, демонстративно оглядывая шамана с головы до ног, — какой-нибудь амбициозный, обидчивый и подозрительный человек не потерпел рядом с собой соперника в борьбе за благосклонность Великого Вождя.
На лице Говорящего с Тенями промелькнуло что-то вроде улыбки.
— А если даже и так? Почему этот человек совершил убийство не здесь, а в городе, где за каждым кочевником следят десятки глаз?
Голос колдуна, казалось, дрожал от еле, сдерживаемого смеха.
— Вот, предположим, если вдруг ты, — он ткнул пальцем в Нистура, — почему-то, ну, просто так, решил убить его, — и рука шамана показала на Железное Дерево, — стал бы ты тащить его для этого сюда, где посмотреть на такое зрелище сбежалось бы множество народа? Нет, ты наверняка отвел бы его куда-нибудь в безлюдное место, но в пределах города, где ты чувствуешь себя как рыба в воде.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Железное Дерево.
Шаман наклонился к нему поближе, так что солдат отчетливо разглядел зрачки и коричневую радужную оболочку глаз колдуна.
— Я вижу смертельную болезнь в твоем лице. Я вижу дрожь в твоих глазах.
Твои друзья не видят этого телесным взглядом, но я вижу глазами духа. Яд черного дракона действует медленно, но верно.
— С этим ничего не поделаешь. Тем более мы должны быстрее выполнить наше задание, пока с моим другом чего-нибудь не приключилось, — сказал Нистур и добавил:
— К делу это не относится.
— Ты так в этом уверен? — поинтересовался шаман. — А не хочет ли твой друг излечиться от своего недуга? Я — великий шаман — не единожды возвращал к жизни людей, которых все врачеватели и колдуны Тарсиса сочли бы бесповоротно мертвыми.
— Сдается мне, что именно мертвецов ты и оживлял, а не лечил раненых и больных! — сама удивляясь своей дерзости, выпалила Ракушка.
— Ты не смеешь говорить о священных вещах, воровка! — грозно оборвал ее шаман, и девушка тотчас же пожалела о своей выходке.
Нистур встал на ее защиту:
— Отнюдь. Она, между прочим, уполномоченный Правителем Тарсиса следователь, ведущий дело об убийстве посланника твоего народа. И ее полномочия были подтверждены и твоим повелителем. Не следует преуменьшать роль нашего расследования, да и преувеличивать собственную значимость, колдун.
Шаман выдержал долгую паузу и медленно произнес:
— Я не привык, чтобы со мной говорили таким тоном. И я жестоко караю всякого, оскорбившего меня.
Железное Дерево, в свою очередь, наклонился к колдуну и столь же отчетливо сказал:
— Нас не интересует твоя гордость, колдун. Если мы не найдем убийцу, мы все равно умрем. Так что прибереги свои угрозы для других.
Говорящий с Тенями чуть улыбнулся за паутиной своих амулетов.
— Есть вещи пострашнее простой смерти. Но, впрочем, этот разговор бессмыслен. Что вам от меня нужно?
— Мы слышали, — начал Нистур, — что между тобой и Ялмуком была, скажем так, взаимная неприязнь и…
Железное Дерево неожиданно оборвал своего красноречивого компаньона:
— Хватит терять время! Шаман, отвечай, это ты убил Ялмука?
Колдун фыркнул:
— Говорящий с Тенями не убивает оружием.
— Ты нанял, приказал или каким-либо колдовством заставил кого-нибудь другого совершить убийство?
— Нет, и еще раз нет.
— А как ты докажешь, что не лжешь? — вставила Ракушка.
Шаман рассмеялся:
— Это мне напоминает щенка, гоняющегося за собственным хвостом. Ну да ладно. Раз уж вы уполномоченные следователи, уважу почтенных должностных лиц.
Подмигнув Ракушке, шаман встал и подошел к резному сундуку, стоящему у стены. Вернувшись, он положил перед собой кожаный мешок, завязанный хитроумным узлом. Пока колдун распутывал узел. Ракушка разглядела на тыльной стороне его ладоней какие-то нарисованные или вытатуированные знаки.
Из раскрытого мешка были извлечены горсть желтовато-белых кристаллов — скорее всего, высушенная и раздробленная смола — и изогнутый высушенный корень какого-то дерева в форме человеческой руки со скрюченными, узловатыми пальцами.
— Вы знаете, что это такое? — спросил Говорящий с Тенями.
— Должен признать, что мне неизвестно предназначение этих предметов, — сказал Нистур и поглядел на солдата.
Железное Дерево лишь молча покачал головой. Шаман продолжил:
— Это — Рука Истины. Тот, кто солжет под ее заклинанием, будет мучиться от страшной боли и может быть даже разорван Рукой на куски.
— Сдается мне, что я слыхал об этом заклинании, — заметил Нистур.
— Тогда смотри внимательно, — требовательным голосом произнес шаман.
Бросив несколько кристаллов смолы в курильницу, Говорящий с Тенями положил на ярко-алые угли корень в форме руки. Против ожидания дерево не загорелось и не обуглилось, лишь из пальцеобразных отростков выплеснулись языки пламени, заплясавшие над курильницей.
Закрыв глаза, шаман забормотал что-то на непонятном языке. Отговорив заклинание, он вдруг сунул руку в самую середину танцевавшего над деревянной лапой огня. Пламя задрожало и вдруг приняло форму огненной маски, напоминающей человеческое лицо с оскаленным ртом. Три глаза глядели с этой страшной маски.
Три огненных рога росли над ее лбом, а из огненных челюстей торчали по три острых, нестерпимо ярких клыка.
Страшный рот искривился, и в шатре послышался какой-то нечеловеческий голос:
