Имя мне — Легион - Желязны Роджер Джозеф (чтение книг txt) 📗
— Я не нырял, — настаивал он. — Это правда, Майк! Я не нырял.
Я вздохнул, откинувшись назад. Быть может, он говорил правду. Люди устроены по-разному. Возможно, что его особенности физиологии сыграли такую шутку, и это был другой вариант — не тот, что предполагал я. Однако, все это было так близко к истине… На мгновение я примерил его на место поставщика камней, а Фрэнка — на место укрывателя краденого. Итак, я пришел к Фрэнку со своей находкой, Фрэнк сообщил Полу о таком обороте дела, и тот, забеспокоившись, отправился, пока все на станции спали, убедиться, что его добро по-прежнему там, где он и предполагал. Во время неистовых поисков его ткани накопили много азота, а затем произошло все остальное. И эта стройная гипотеза поразила меня своей логичностью. Но коснись это меня, я нашел бы способ прервать погружение. Я всегда мог соврать что-нибудь для того, чтобы подняться наверх раньше срока.
— Ты не можешь вспомнить? — попытался я еще раз.
Он начал без особого воодушевления клясть все на свете, но потерял последний энтузиазм после дюжины-другой слов. А затем он протянул:
— Почему ты не веришь мне, Майк? Я не нырял…
— Ладно, я верю тебе, — сказал я. — Все в порядке. Так что, отдыхай.
Он потянулся и вцепился в мою руку.
— Значит, все прекрасно, — решил он.
— Ага.
— Все это так — как никогда не было прежде.
— С чего ты взял? — поинтересовался я.
— …прекрасное.
— О чем ты? — настаивал я.
— Ты знаешь, я никогда не притронусь ни к одному из них, — сказал он в конце концов.
— Тогда в чем же дело? Ты знаешь?
— Проклятая красота… — сказал он.
— Что-то стряслось на дне? Что это было?
— Я не знаю. Уходи! Не зови это обратно. Все так, как должно было быть. Всегда. Не та дрянь, что ты взял… Начало всех неприятностей…
— Прости, — сказал я.
— …это началось…
— Я знаю. Прости, — рискнул я. — Добытые вещи… не иметь…
— …говорено, — говорил он. — Растранжирь их…
— Я знаю. Прости. Но мы дали ему, — продолжал я.
— Ага, — отреагировал он: — Затем… О, господи!
— Алмазы… Алмазы в безопасности, — предположил я быстро.
— Дали ему… О, господи! Прости.
— Забудь. Скажи мне, что ты видел, — попросил я, пробуя вернуть его к тому, о чем мне хотелось услышать.
— Алмазы… — сказал он.
Затем он разразился длинным и бессвязным монологом. Я слушал. Снова и снова я говорил что-нибудь, чтобы возвращать его к теме алмазов, все готовился бросить ему имя Руди Майерса. Ответы его оставались фрагментарными, но в целом картина начала проясняться.
Я спешил, стараясь узнать как можно больше, пока не вернулся Бартелми, чтобы продолжить декомпрессию. Я боялся, что Пол неожиданно протрезвеет — именно таким образом и срабатывает декомпрессия, если вы не ошиблись в диагнозе. Он и Майк, насколько я понял, принесли алмазы — но откуда они, установить не удавалось. Сколько бы я ни пытался выяснить о роли Фрэнка, Пол лишь только бормотал какие-то нежности по поводу Линды. Но кое-что я все-таки сумел из него вытянуть.
Видимо, Майк о чем-то проболтался однажды, приняв в заднем помещении «Чикчарни» наркотики. Руди это настолько заинтересовало, что он составил снадобье, несколько иное, чем «Розовый рай» — и, наверное, не один раз. Это могло быть одной из тех коварных ловушек, о которых я слыхал. И после этого Руди обслуживал Майка и выведал у него всю историю, и почувствовал, что запахло долларами. Только Пол оказался куда умнее, чем он думал. Когда Руди затребовал плату за молчание и Майк сказал об этом Полу, Пол выдал идею о «помешательстве» дельфинов в парке и предложил Майку поучаствовать в этом — чтобы он предложил Руди встретиться с ним в парке для получения платы. Остальное было окутано какой-то дымкой, потому что упоминание о дельфинах сдерживало его. Но он, очевидно, поджидал в условленном месте, и они с Майком занялись Руди, когда тот добрался до места засады; один держал жертву, а другой обрабатывал шантажиста дельфиньей челюстью. Но было не совсем ясно: или Майк был ранен в схватке с Руди и Пол решил прикончить его и придать и ему вид дельфиньей жертвы, или же он спланировал эту часть заранее и после первого убийства напал на Майка, застав его врасплох. В любом случае дружба между ними со временем ослабела, и дело с шантажом окончательно рассорило их.
Примерно такой рассказ я выслушал, перемежая его бормотание своими наводящими вопросами. Очевидно, убийство Майка потрясло его больше, чем он предполагал. И он по-прежнему называл меня Майком, говорил, что сожалеет о случившемся, и я поддерживал его бред.
Прежде, чем я сумел вытянуть из него что-либо еще, вернулся Бартелми и спросил меня, как идут дела.
— Пол бредит, — ответил я, — и больше ничего.
— Я чуть подольше проведу декомпрессию. Может быть, это приведет его в чувство… Нам осталось немного, и нас уже ждут.
— Хорошо.
Но декомпрессия не привела его в чувство. Он оставался все таким же. Я пытался его перехитрить, вытянуть из него что-нибудь еще, особенно насчет источника алмазов — но что-то вышло наперекосяк. Он начал реагировать по-другому.
Он бросился на меня, схватил за глотку, но я отбил атаку, удерживая его на месте. Он уступил, заплакал, забормотал в ужасе, что признался во всем. Я разговаривал с ним медленно, тихо, пытаясь утешить его, вернуть к прежнему, доброжелательному восприятию действительности. Но ничего не помогало, и я замолчал, оставаясь начеку.
Потом он задремал, и Бартелми продолжил декомпрессию. Я следил за дыханием Пола и время от времени проверял пульс, но, казалось, ухудшения не наступало.
К тому времени, когда мы добрались до станции, декомпрессия была закончена полностью, и я открыл люк и вышвырнул наше снаряжение. Пол вздрогнул, открыл глаза, уставился на меня и сказал:
— Это была судьба.
— А как вы себя теперь чувствуете?
— Нормально, мне кажется. Только устал: на ногах не удержусь.
— Позвольте подать вам руку.
— Спасибо.
Я помог ему выбраться из камеры и опуститься на сидение приготовленного кресла на колесиках. Там были и молодой врач, и Кашел, и Димс, и Картер. Я не мог помочь желающим узнать, что происходит в этот момент в голове у Пола. Доктор проверил сердцебиение, пульс, давление, посветил ему в глаза и уши и заставил кончиком пальца дотронуться до кончика носа. Затем он кивнул, махнул рукой, и Бартелми покатил кресло к амбулатории. Доктор прошел часть пути, разговаривая с ним. Затем он вернулся с полдороги и попросил меня рассказать обо всем, что произошло.
