Королевский маскарад - Демченко Оксана Б. (книги без регистрации .txt) 📗
Вывод показался всем достаточно смелым, но спорить с кошими бесполезно. Отдохнув, путники снова выбрались на дорогу. И продолжили обсуждать ночного гостя. Гэхир припомнил слова убитого возле западной оконечности пустыни разбойника. Тот назвал Лэйли – «эфрити». Выходит, дух огня – женщина? Или их не один, а несколько? Фэриз поднапрягся и вспомнил: древние легенды упоминали, по крайней мере, двух духов с неспокойной горы Юфир. Их звали то сыном и отцом, то старшим и младшим братьями, поскольку различить в подробностях облик стремительного пламени немыслимо.
– Вполне возможно, – вздохнул Гэхир, косясь на кошими, – что «сын» на самом деле – дочь. Просто никто о подобном не подумал. Огонь принадлежит магам и кузнецам, те и другие на востоке – мужчины.
– Все у вас принадлежит, – посетовала Лэйли. – Чем дальше мы уходим от гномих гор, тем чаще я думаю, что бородачи навели бы у вас порядок куда надежнее любых иных рас. Был бы жив король Рртых, он бы не спустил никому такого оскорбления! Огонь – и вдруг назвать рабом…
– Король Бронг тоже вскипит, – подтвердил Кэльвиль. – Но пока у него и без нас бед полно. Ли, ты в курсе, что такое парматяг?
– А, так это его пытались украсть? – возмутилась девушка. – Я в курсе, и еще как! Мы с Лильором помогали делать управление для пармареты. Нам недавно рассказали большую гномью тайну, года два назад. Смешное слово – парматяг! Но «рукокрутло» – еще ужаснее. Лиль говорил, можно просто руль, как на лодках и кораблях, но гномы уперлись. Новое изобретение – новое слово, отражающее суть. У них было столько вариантов – колесоворот, ладоневерт, даже косоезд какой-то, а еще путенаправитель…
Кэльвиль кивал и охотно смеялся. Он знал, какие слова могут выдумать гномы. И теперь с удовольствием убеждался: гномья практичность непробиваема для здравого смысла! То есть украденные чертежи в полной безопасности. Ни один человек не поймет, что там изображено. Гномы любят делать эскизы поэлементно и нумеровать их по единому исходному листку заказа работ. Кипа из сотни вощеных бумажек неупорядочена с точки зрения нормального человечьего рассудка. Первого листа нет, какое там! Нумерация дико нелепа: РГ3/П-17/И12-11-з/7, например. Гном же ничуть не смутится. РГ3 – это, само собой, указание на мастера, бесподобного Рртыха Гррхона Третьего, у менее талантливых оставляют побольше букв для опознания. П-17: версия сборки парматяга, уже семнадцатая. Далее адрес штольни или пещеры, где разрабатывают данный узел: шахты королевства Иллор, 12-й уровень, 11-й коридор. Потом «з/7» – указание на схему сборки узлов. Она подобна географической карте: по нижней кромке – номера, по боковой – буквы. После третьей или четвертой версии, когда узлы смещаются, меняют форму и размер, география «уплывает» от исходной. Так что людям, укравшим чертеж, можно только посочувствовать…
Гномы десять лет назад разозлились на правителя Рэнии и подарили ему детальную схему изготовления наилучшего булата, тайну которого пытались подло выведать у мастеровых на строительстве дороги. И что? Половина дворцовых магов Рэнии сбежала за границу через полгода, мудрецы в опале, сам правитель рычит от злости.
Нет сомнений, им отдали настоящую схему. Хорошо, но разве от этого кому-то стало легче? Можно уточнить: половина листов – гимны Труженику. Потому что булат свят, и его следует создавать в просветленном состоянии души. «Пока удалось расшифровать, – пояснила лет пять назад Оса, ядовитая и всезнающая дочь мудрой Эриль, – как раз по графику обязательное посещение бани всеми кузнецами, занятыми в работах». Она же добавила: «Странно, но почему-то первый успех дешифровки правителя Рэнии не вдохновил…»
За поздним обедом путники посчитали свои накопления. У Фэриза имелось два десятка золотых монет и пять крупных ценных изумрудов, которые можно обратить в деньги лишь в большом городе. Гэхир деньгами не располагал, что вполне понятно, все же бывший раб. Лэйли высыпала из красивого бисерного мешочка немного серебра и пять золотых местной дэйгинской чеканки. У нее накопились чужие монеты – сдача при покупке шелка. Кроме них отдельно лежали гномьи рубины, с десяток, но, само собой, им тоже предстояло ждать большого города. Кэльвиль скромно положил в общую кучу объемистый пыльный кожаный мешочек, порылся в вещах и добавил еще один. Внутри обнаружилось в общем до двух сотен местным золотом, бусы, перстни, на дне – несколько ценных камней…
– Кэль, ты ограбил караван? – восхитилась Лэйли.
– Не я, – обиделся мастер. – Но когда мне подарили коней, то и это всунули, почти силой. Добрые люди, они поделились всем, что имели.
– Догнать и отдать старые запасы не пробовали? – прищурился Гэхир.
– Так, видишь ли, – лукаво усмехнулся мастер, – коней я выбрал, именно когда догнали. Первые были слабоваты. Эти куда лучше. Гнедой под их главным начальником ходил. Рыжий – лошадка его старшего сына. А про золотистого ничего не знаю, он был без седока. Наверное, в гости меня собирались везти именно на нем. Но я решительно возражал, времени было в обрез, не до вежливости…
Гэхир рассмеялся и одобрительно кивнул. Камни отдали на хранение Кэльвилю, дружно решив, что у него надежнее. Золото разделили на всех поровну, а серебро вручили Лэйли, единственной девушке в отряде, – «на сладости и глупости». Она пофыркала, но не отказалась, пообещав купить столько шелка, сколько удастся. Бывший раб удивленно рассмотрел свой довольно пухлый кошель. И вздохнул. Там, где осталась его семья, жили бедно – это он помнил. Подобного количества золота хватило бы на великолепный дом, скот, да на все, что требуется для нормальной жизни!
А вечером путники, как и обещал Фэриз, отдыхали в уютном сарае – так тут звались трактиры. Кормили кое-как, по мнению избалованной Лэйли. Впрочем, все проголодались и этого самого мнения не спросили. Сама же Кошка Ли благоразумно промолчала. Она знала мастера достаточно хорошо, чтобы ожидать от него гадкого подвоха. Например, предложения пойти и поджарить мясо так, как следует. А как следует? Мама далеко, Ольви тоже… они бы подсказали, а самой такое трудное и непосильное – и вспомнить невозможно!
После подобных раздумий мясо казалось куда вкуснее. Несколько жирное, но такова местная кухня, надо привыкать.
Утром все отправились в путь действительно сытые, отдохнувшие и отоспавшиеся впервые за много дней. Кэльвиль умудрился сторговать неплохого коня в шедшем мимо большом караване и подарил его Гэхиру, вернув себе права на гнедого.
Мастеру нравилось в новых для него, а точнее, давно забытых землях решительно все. Пыльная жара, вечерние степенные чаепития, незнакомая кухня, дорожное многоголосье, нарастающая день ото дня толчея – новое удивляло и радовало. Странного и наверняка опасного южанина с внешностью племени шамиир сперва опасались, зная репутацию этого народа. Но позже неизбежно начинали уважать и признавали прямо-таки родным, обаяние эльфа было непобедимо под любой маскировкой. С ним даже торговались как-то иначе, чем с прочими покупателями: уступали охотнее, а отпускали с покупкой с трудом, огорчаясь, что интересный разговор быстро прервался.
Город вырос из старой зелени позднего лета силуэтом стен, высоких тонких башен. Синяя, как небо, глазурь куполов притягивала взоры, шум и толчея завораживали и наполняли волнением, предвкушением нового и обязательно – хорошего. По крайней мере, Лэйли ощущала себя именно так и пришла в полный восторг от вида первой в ее жизни базарной площади востока. Девушка решительно сообщила, что в ближайшие несколько часов все эфриты и маги мира не оторвут ее от изучения торговых рядов. Мужчины смиренно кивнули и разошлись по своим убого простым и быстрым торговым делам.
Гэхир купил себе новую одежду, добротные сапоги и замечательный ковровый мешок для вещей. Фэриз раздобыл книгу с записями древних легенд об эфритах, сменил уздечку коня, слишком, по его мнению, строгую. Кэльвиль потолкался в оружейных рядах, ничего не купил, но приволок в сарай, где путники наметили собраться к вечеру, дюжину мастеровых, не готовых отпустить запросто такого знающего человека. Все вместе они выпили с десяток небольших пиал чая… А Лэйли все еще азартно торговалась в шелковом ряду, стонала, рассматривая украшения для волос, и щедро раздавала увесистые оплеухи тем, кто еще не успел выяснить на собственном опыте, насколько дурным нравом отличаются кошими.
