Эльфийские камни Шаннары - Брукс Терри (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Складывается впечатление, что ты только и делаешь, что ошибаешься. Не слишком ли много ошибок, друид? — резко прервала его Амбель.
Алланон ничего не ответил, он смотрел ей прямо в глаза.
— Во-первых, ты серьезно ошибся, когда пришел за мной, — продолжала эльфийка, теперь ее слова звучали как обвинение.
— Так было нужно.
— Это как посмотреть. Сейчас меня волнует то, что демоны постоянно на шаг опережают тебя. Сколько раз они едва не схватили меня?
Алланон выпрямился:
— Много, слишком много. Больше это не повторится.
Амбель поднялась, ее лицо потемнело.
— Я больше не верю твоим обещаниям. По-моему, пора закончить это путешествие. Я хочу домой — в Надежный Приют, а не в Арборлон.
Лицо друида ничего не выражало.
— Пойми, я делаю для вас все, что могу.
— Может быть. А может быть, ты делаешь только то, что нужно тебе самому. — Друид напрягся:
— Это несправедливо, эльфийка. Ты ничего не знаешь.
— Я знаю одно. Я знаю, что ты и мой защитник, которого ты мне выбрал, пока мало мне помогли. Я была бы гораздо счастливей, если бы никогда не встретила вас обоих.
Амбель была так рассержена, что едва не расплакалась. Она с яростью смотрела на Алланона и Вила, как бы ожидая, что они возразят ей на это.
Но они молчали. Тогда она резко развернулась и направилась по дороге в темноту.
— Ты говорил, что мы должны идти в Арборлон сейчас, друид? Ну так пошли. Я хочу, чтобы все это побыстрее закончилось, — потребовала она.
Вил Омсворд смотрел ей вслед с возмущением и обидой. В какое-то мгновение он даже подумал, а не остаться ли ему здесь, на этом бревне, и пусть эльфийка идет своей дорогой. Действительно, от него мало проку. Вдруг он почувствовал руку Алланона у себя на плече.
— Не торопись осуждать ее, Вил Омсворд, — мягко сказал друид.
Алланон убрал руку и направился к Артаку. Взяв поводья, он вопросительно оглянулся на Вила. Тот тряхнул головой и поднялся. В конце концов, ничего не остается, как идти дальше.
Друид уже направил коня вслед за Амбель, которая скрылась в сумраке леса. Вил неохотно поплелся за ним.
ГЛАВА 18
Настал вечер следующего дня. Длинные тени протянулись по лесному городу Арборлону, серые сумерки сгустились в ночь. Эвентин Элессдил сидел один у себя в кабинете и механически просматривал список дел на следующее утро. На его лице лежала печать усталости, король щурил покрасневшие глаза. Масляная лампа едва освещала его письменный стол. Комната была окутана полумраком и тишиной, Эвентин напряженно думал.
Потом он быстро взглянул на Манкса: старый пес растянулся в дальнем углу комнаты у книжного шкафа и звучно храпел во сне. Лохматые бока ритмично подымались и опускались, воздух выходил из носа с забавным гнусавым сипением. Король улыбнулся и покачал головой — он многое бы отдал за одну ночь спокойного сна. Но ему не было покоя. Кошмары теснились в его снах — искаженное отражение тревожной реальности, проникающее в его сновидения. Они мучили и дразнили. Зло кралось сквозь его сны — безжалостное, разрушительное, полное ненависти. Кошмары неизменно возвращались каждую ночь, пронзали его разум, прерывали сон, пока, наконец, рассвет не прекращал эту бесполезную борьбу.
Он потер ладонями лицо, потом глаза, закрывая их от света. Ему надо поспать, обязательно надо поспать. Но король знал, что и во сне ему не будет покоя.
Когда он убрал руки, оказалось, что он смотрит прямо на Алланона. Сначала он подумал, что это ему мерещится из-за усталости и недосыпания. Эвентин резко сощурился, но друид не пропал. Король вскочил на ноги, не сводя глаз с неожиданного гостя:
— Алланон! Я думал, у меня галлюцинации!
Друид шагнул вперед, и они обменялись крепким рукопожатием. Король нерешительно смотрел на Алланона, даже не пытаясь скрыть свое волнение.
— Ты отыскал ее? — Маг кивнул:
— Она здесь.
Эвентин не сразу нашелся что сказать. Двое мужчин молча смотрели друг на друга. Манкс поднял голову и зевнул.
— Не думал я, что она когда-нибудь вернется, — проговорил наконец король и, поколебавшись, спросил: — Где она?
— Она в безопасности, — ответил Алланон и отпустил руку эльфа. — У нас мало времени, Эвентин Элессдил. Я хочу, чтобы ты немедленно собрал Совет — твоих сыновей и самых доверенных людей, кому мы можем открыть правду. Выбирай тщательно. Через час пусть все соберутся в зале Большого Совета эльфов. Скажи им, что я буду говорить. Больше не говори ничего. Проследи, чтобы стража несла караул снаружи. Об этом не должен знать никто. Все. Встретимся через час.
Он повернулся и направился к окну.
— Амбель?.. — крикнул было король ему вслед.
— Через час, — повторил друид, затем скользнул за занавеску и пропал.
Час прошел, и все, кого позвал Эвентин, собрались в зале Большого Совета. Старинный шестиугольный зал был похож на глубокую пещеру: стены из камня и тяжелого дуба сходились кверху, образуя остроконечный свод, по форме напоминающий звезду. В комнате горели масляные светильники, низко подвешенные на длинных черных цепях. У стены напротив дверей находилось небольшое возвышение для королевского трона, низкие ступени вели к массивному, ручной работы креслу, за ним висели знамена с гербами королевских домов. По остальным стенам располагались места для членов Совета — по двенадцать рядов вдоль каждой стены, все они возвышались над отполированным каменным полом, огороженным низким барьером. В самом центре зала стоял широкий овальный стол, двадцать кресел за ним предназначались для членов Большого Совета
Сейчас из них были заняты только шесть. В одном сидел Андер Элессдил. Он мало разговаривал с остальными, неотрывно глядя на огромные двойные двери в дальнем конце зала. Он был занят мыслями об Амбель. Хотя отец, придя к нему с известием о возвращении Алланона, ничего не сказал о ней, Андер был уверен, что друиду удалось найти Амбель и привести ее в Арборлон, в противном случае их не стали бы собирать с такой поспешностью. И еще он был уверен, что Алланон намерен просить Совет доверить ей поиски Источника Огненной Крови. Андер не знал, что ответит на это Совет. Если король станет говорить первым и поддержит друида, тогда, возможно, и остальные уступят его желанию. Скорее всего, Эвентин сначала послушает, что скажут другие, и только потом будет решать. Но нельзя ничего сказать наверняка, надо учитывать и те чувства, которые эльфы теперь питают к Амбель.
Андер быстро взглянул на отца и тут же отвел взгляд. «А что скажет он сам?» — мысль пришла внезапно. Ему тоже предложат говорить, а он не может быть беспристрастным, когда речь идет об Амбель. Он напряженно думал, противоречивые чувства боролись в нем. Любовь к племяннице, обманутые надежды, досада — все перемешалось в его мыслях. Андер крепко сжал руки перед собой. Может, будет лучше, если он вообще промолчит и подчинится решению большинства.
Взгляд Андера скользил по лицам собравшихся. Вот, все они здесь, все, кого король удостаивал особым доверием. И Дардан, и Рой, но те стоят на страже у входа. Конечно, были еще люди, которых отец мог бы позвать сюда, — все очень хорошие люди. Но король выбрал именно этих. «Что ж, это разумный и взвешенный выбор», — думал про себя Андер, пытаясь определить, какое суждение выскажет каждый из них, когда король спросит их совета.
И понял, что не может точно ответить на этот вопрос.
Справа от отца сидит Арион Элессдил. Это место наследного принца. Именно к Ариону сначала обратится король, как он делал всегда, когда надо было принять важное решение. Арион был гордостью и силой отца, старик без памяти любил его. Одно присутствие старшего сына вселяло в короля уверенность и спокойствие; Андер знал, что сам он при всем своем старании не мог вызвать у отца подобные чувства. Но в Арионе не было сострадания, и иногда он выказывал такое чудовищное упрямство, которое сразу сводило на нет все его хорошие качества. Трудно предугадать, что он станет говорить, когда речь коснется Амбель. Когда-то он очень любил девочку, единственную дочь своего обожаемого брата Айне. Но теперь все это в прошлом. Со смертью брата его чувства к Амбель почему-то изменились, и изменились еще сильнее, когда она отказалась от служения Элькрис, от долга Избранника. Арион очень разгневался на нее, и большей частью — за ту боль, которую она доставила Эвентину. Невозможно определить, насколько глубок его гнев. «Но глубок», — подумал Андер, и это его сильно встревожило.
