Страж. Тетралогия - Пехов Алексей Юрьевич (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗

— Выжили сильнейшие. Это была обычная проверка. Такое происходило и раньше. — Страж склонился в полумраке над масляными фонарями.

Его слова взбесили меня, и я сказал:

— А ты? Ты уже давно не молод, Пауль, но сам на побегушках и исполняешь приказы магистров, словно мальчишка.

Он рассмеялся:

— Еще не вечер. Скоро я вернусь в Арденау. Надо лишь разобраться с этой тварью и дождаться, когда в Солезино закончится эпидемия или исчезнут все души.

Сверкнули искры, зажглись фитили.

— Ты еще больший оптимист, чем я, — пробормотал я, взяв один из фонарей.

Пауль вновь звякнул ключами, открыл дверь кладовки, и мы вышли в огромный темный зал совсем рядом с алтарем. Я выкрутил фитиль на максимум, но этого было недостаточно, чтобы осветить все помещение. Массивный кинжал Пауля с тихим шелестом покинул ножны. Я достал свой, подняв фонарь в левой руке повыше.

Северный неф все еще защищала фигура, которую здесь оставил страж. Рядом с ней лежало растерзанное тело пса. Пауль отвернулся, скрывая от меня свои эмоции, я коснулся пальцами рисунка, лизнул их, почувствовал нестерпимую горечь.

— Она пыталась пройти через барьер, но неудачно. Когда вы сюда заходили утром, все двери были закрыты?

— Да.

— Тогда как она сюда проникла?

— Разбила центральный витраж. К сожалению, это не какой-нибудь бес или адова тварь, иначе бы в собор она в жизни не сунулась.

— Как знать, как знать. Она может быть еще здесь. Разделимся.

— Ты же говорил…

— Я ведь не Розалинда. Света от наших фонарей хватит, и если двигаться вдоль стен, то вполне возможно, мы ее не пропустим. Если только тварь не затаилась где-нибудь под потолком.

Пауль двинулся вдоль восточной стены, я — вдоль западной. Фонарь высвечивал из мрака острые грани квадратных колонн, разделяющих неф на две части, латинские письмена, фрески, мраморные фигуры ангелов, святых, спящих львов и поверженных драконов… Свечи в бронзовых подсвечниках давно растаяли, и белый воск застывшими наплывами лежал на темно-бордовом мраморе.

Мне крупно повезло, что рядом нет Проповедника. Вот уж кто точно сейчас бы ныл на все голоса и называл меня придурком. Как будто я без него не понимаю, сколь рискованно стало находиться в Солезино. Теперь юстирский пот опасен и для меня.

Мраморные саркофаги вдоль стен казались слишком вычурными. Я прислушался к себе, но кости епископов, покоящиеся в гробах, не излучали никакой магии. Ни светлой, ни темной. Останки спали и даже не думали как-то заявлять о себе в мире живых.

На покатом потолке парили темные крылатые силуэты серафимов. Сейчас они казались угрожающими, вот-вот готовыми ринуться вниз, с пламенными мечами и гневом божьим на устах. Мне бы их помощь точно не помешала.

Мы дошли до конца нефа, где находился большой оранжево-желтый витраж с белоснежным голубем, несущим в клюве оливковую ветвь.

— Пусто, — сказал Пауль.

— Ты проверил потолок?

— Я, по-твоему, зеленоротый щенок?! — тут же вскипел страж. — Ее здесь нет.

— Окна целы. Двери закрыты. Значит, она здесь. Или… мы проглядели лазейку.

— Давай проверим еще раз. Но я говорю — здесь никого, кроме нас.

— Возможно, эта тварь и сильна, но даже такой, как она, не хватит сил пройти сквозь стену кафедрального собора. Тебе ли не знать, как их защищают церковники.

— Мне прекрасно известно, что любую защиту можно обойти, — возразил Пауль. — Церковь могущественна, но отнюдь не всесильна. Бывали случаи, когда темные души нельзя было удержать привычными способами, и я не удивлюсь, что эта из таких.

— Не стану спорить. Но я впервые слышу о темной душе, касание которой вызывает одну из самых страшных болезней. Она как-то связана с мором в Солезино.

— Она его распространяет, сынок! — Страж, как и я, внимательно осматривал темный зал. — Проверим весь собор?

— Да. Но прежде еще раз обойдем неф. Я чувствую, мы что-то упустили.

Мы поменялись местами, и теперь уже я шел вдоль восточной стены. Здесь было все то же самое — саркофаги, статуи святых в нише, полутьма, полусвет и тревожное ожидание. Я каждое мгновение ждал нападения, но тени шевелились лишь от моего фонаря, а не из-за темной души, жаждущей моей крови.

Над гробницей Григория Третьего возвышался скорбный ангел в изорванной одежде. У него было печальное, расцарапанное лицо и слезы на мраморных щеках. Я прошел бы мимо, если бы черты статуи не напомнили мне лицо Гертруды. Я даже остановился, любуясь этой знакомой красотой. Просто удивительное совпадение — изваяние, возраст которого почти два с половиной столетия, и Гера, живущая сейчас, оказались столь похожи.

Я сделал шаг к ангелу, и щеки коснулось легкое дуновение сквозняка. Нахмурившись, я поставил фонарь на гробницу, провел рукой по воздуху, стараясь понять, откуда дует. Присмотревшись, увидел темный зазор между статуей и стеной. Он был совсем небольшой, и его основную часть скрывали ангельские крылья.

— Пауль! — позвал я стража. — Я нашел кое-что интересное. Посмотри.

Он подошел, бросил быстрый взгляд, хмыкнул, забрался на гробницу, ощупал трещину, затем попытался сдвинуть статую:

— Это или тайник, или ход. Вряд ли душа его двигала, ей достаточно небольшой щелочки, чтобы просочиться отсюда. Тяжеленная штука. Помоги.

Мы навалились на преграду всем весом, но она даже не шелохнулась.

— Должен быть какой-то секрет, — сказал я.

Секрет нашелся не быстро. Пауль, чертыхаясь, упорно и методично ощупывал каждый выступ, пока ангел плавно не отъехал в сторону, держась на невидимых креплениях.

Я заглянул в узкий проем:

— Здесь прямой коридор.

Стены в нем были голые, пахли холодом и едва ощутимо — ладаном. Безликий ход, всего-то шагов тридцать, вывел нас в округлый зал, из которого начинались четыре лестницы. Две уходили вверх и еще две — вниз. Пауль усмехнулся:

— Перекресток.

— И что в этом смешного? — не понял я.

— То, что перед тобой бесполезные крысиные лазы. Такие есть во многих церквях и монастырях, отстроенных в прошлых веках. Почти никакого смысла при огромной трате труда. Лестницы, скорее всего, связывают между собой помещения собора. Надо только определить, в какую сторону направилась наша дичь.

— У меня создается впечатление, что дичь — это мы.

— Боишься заболеть юстирским потом?

— Мне тяжело внушить себе мысль, что я могу чем-то заболеть. Я еще не думал о страхе.

— А я боюсь, парень. Не хочу превратиться в истекающий кровью, заживо гниющий, безумный обрубок. Поэтому предпочитаю считать себя охотником. Ее надо прикончить, и сделать это быстро.

Я признал верность его слов, подошел к ближайшей лестнице, уводящей вверх.

— Это путь на хоры или к органу.

— Значит, соседняя — в комнаты епископа. Вряд ли нам туда. Сейчас соображу кое-что. — Пауль корябал острием кинжала по полу.

Я опознал первые элементы фигуры и, прислонившись спиной к холодной стене, негромко произнес:

— Слишком щедро для того, чтобы узнать направление. Ты потеряешь часть сил больше чем на час. В подобной охоте это может быть чревато неприятностями.

Он поднял на меня стальные глаза:

— Пустое предупреждение, Людвиг. Я и так это знаю. Но у нас нет времени бегать по всем крысиным норам в тщетных поисках сбежавшей души. Песка в часах Рози становится с каждой минутой меньше.

— Предлагаю вариант, — тут же сказал я. — Фигуру завершу я, и мы разделим ее эффект на двоих.

— Глупо ослаблять обоих. — Теперь Пауль даже не поднял головы от рисунка.

Я был не согласен с ним, но спорить не стал. Упрямый черт этот Пауль, бодаться и убеждать его совершенно бесполезно. Поэтому я занялся своими делами, чем и привлек его внимание через несколько минут:

— «Связывающие кандалы». Однако… Вижу, уверенности в тебе просто отбавляй.

Я довел линию фигуры до конца, закрепил узлом и, глядя, как она растворяется в воздухе, произнес:

— Душа уже дважды сбегала от меня и один раз от тебя. Согласись, в этом есть некая последовательность. Мне бы не хотелось, чтобы подобное продолжалось до бесконечности.