Молчи, терпи (СИ) - "Alena Liren" (бесплатные полные книги .txt) 📗
Дорога к замку была гладкой, словно льдина. Эльза никогда прежде не видела, чтобы шлифованный камень без стыков мог тянуться так долго. Эренделлу эти технологии не знакомы… Кованые ворота отделили город от дворца. Люди с любопытством рассматривали новоприбывших гостей, а те рассматривали их в ответ… Черные ошейники украшали шеи многих… Эльза вспомнила о том, как Джек сказал ей, что рабство в его стране разрешено.
А королева ни разу не видела невольников…
Они походили на самых обычных слуг, что решили набросить на шею столь странное украшение. Только в глазах печаль была более глубокой, терпкой, словно испорченное вино. Солнце только начинало набирать силу, жарить собравшихся под ним людей все ожесточеннее, но зной уже давил на плечи королевы.
– Будьте осторожнее, Ваше Величество, – предостерег Вильгельм, что шел впереди молодой четы. – Тут небольшой выступ.
Эльза не совсем понимала, какую опасность он несет, но послушалась советника, сделав осторожный шаг в сторону. Джек держал ее под руку, рассматривая собственную страну… Вернее… Страну его старшего брата. Бертрам никогда не был любимцем народа или отца, но право перворожденного мальчика давало ему особую привилегию. Уютное королевство с огромными доходами отходило столь безалаберному наследнику.
Джек думал о том, встретит ли брата здесь, увидит ли его сегодня. Корабль, на котором его семья путешествовала от одной колонии к другой, оставался на месте, ждал в порту. Юноша до жути не хотел видеть родственничков, но не мог прогнать их прочь. Он слушал отца, но не беспрекословно… Он ненавидел старшего брата, но не так, как тот ненавидел его в ответ.
Синие башни мерцали все сильнее.
Смуглые лица виднелись тут и там, любопытные взгляды скользили по гостям. Эльза шла быстро, но Джек все медлил. Он переставлял ноги нехотя, сомневаясь в правильности своих шагов. Что, если идти нужно обратно к порту? Что, если лучше всего будет остаться именно там?
Темнокожие слуги все с теми же ошейниками из грубого материала открыли ворота. Вильгельм прошел первый, совершенно забыв о том, что должен пропустить вперед свою королеву… Его отвлек яркий орнамент, эта искрящаяся в свете ламп мозаика, что украшала высокие стены, тянущиеся к самому небу. Кусочки драгоценного камня то и дело складывались в портрет очередного седовласого короля, в лик его красавицы жены, молодой принцессы…
Юноша молчал, пока шел к трону. Король уже ждал, он кривил тонкие губы, наслаждаясь своей безграничной властью. Правитель редко поднимался с места самостоятельно, потому и сидел на мягкой подушечке, что подпирала его ослабшую от прожитых лет спину… Король Фридрих любил всех своих детей и искренне радовался, когда те заходили повидать старика.
Мужчина оказался гораздо более эпатажным, чем ожидала Эльза. Черные волосы, похожие на вороново оперение, уже начинали седеть. Пряди то и дело становились чуть светлее, чуть темнее, переходя от угольно-черного к пепельному цвету… Длинные волосы соединялись с не менее длинной бородой, были гладко приглажены к щекам. Король оказался таким же смуглым, как и его многочисленные подданные… Если бы не эта форма носа, посадка глаз и маленькая родинка у шеи… Эльза не смогла бы поверить в то, что Джек приходится Фридриху сыном.
– Явился, – почти недовольно произнес король.
– Явился, – повторив интонацию отца, произнес Джек.
Молодой слуга не смутился такой встрече, но Вильгельм вмиг потемнел, словно грозовая туча.
Он поднял руку, поправляя усы, осторожно пригладил их, чувствуя, что ладони его потеют. Супруг улыбнулся очаровательнейшей из своих улыбок, смотря на родителя. Что-то не было сказано вслух, но произнесено между ними двумя… Король Фридрих сразу же разразился громким хохотом, что казался Эльзе таким странным… Со временем он не проходил, только нарастал, становясь громче и противней. Точно где-то поблизости лаяла собака, словно что-то тяжелое били о стены, ломали, крошили на мелкие части…
Король и хотел бы подняться с трона, чтобы заключить Джека в объятьях, но не мог. Подагра сломила его больные старческие суставы, цепями окутала их, принося боль. Юноша отпустил руку Эльзы, чтобы ближе подобраться к отцу. Высокие колонны, что держали потолок, вблизи становились еще более зловещими, яркими и массивными… Девушка нахмурилась, почувствовав запах острых пряностей, доносившийся из глубины замка…
Поднявшись по длинным ступеням, что вели к трону, Джек остановился. Эльза поняла, что король не сидит, держа спину прямо… Он лежит на скопище подушек, взирая на подданных свысока. Это показалось ей необычным, но девушка предпочла промолчать, что было вполне разумным решением.
– Ну не так крепко, пацан, не так крепко, – улыбаясь, произнес король, когда сын обнял его, наклонившись.
Джек отпустил отца, позволив себе вновь улыбнуться.
– Представь же меня невестке, уж будь добр.
Эльза вздрогнула… Она волновалась, наблюдая за теплой сценой приветствия, и вновь удивилась тому, каким разным может быть ее супруг. Ласков с одними, жесток к другим… Интересно, разделяет ли король Фридрих порочные желания сына, его странные увлечения? Потакает ли ему в преступлениях, что долгими годами вершились в ладно сложенном дворце?
– Полагаю, что вы знакомы, отец, – ответил Джек, повернувшись к жене лицом. – Это Эльза, королева Эренделла, прекраснейшая из правительниц… И ныне моя жена…
– Прекраснейшая из правительниц? Ну, подойди ближе, дитя. Старику хочется увидеть что-то прекрасное, – улыбнувшись, ответил король.
– Да разве меня тебе мало? – спросил Джек, в очередной раз заставляя отца смеяться.
Королева лишь сильнее смутилась.
Казалось, что сердце, что всего мгновение назад так гулко билось о ребра, прилипло к горлу, отказываясь качать кровь. Девушка шагнула на первую ступеньку, услышав легкий скрип под ногой. Ступени, должно быть, вытерпели многое… Пока по ним поднимают измученного болезнью правителя, те стираются, гнутся под весом слуг.
Последняя ступень ждала ее с нетерпением. Она оказалась чисто отполирована, украшена выложенной из битого стекла антилопой, бегущей от охотников без лиц. Должно быть, ступенька служила королю столом, с которого можно было взять кушанье, принесенное слугами, положить огрызок или пустую бутыль.
