Кровь дракона - Чекалов Денис Александрович (читаем книги txt) 📗
— Жаркое на дороге, — гаденько хихикнул Порфирий, с громким чавканьем пожирая тела.
Нимфа стояла ни жива ни мертва, когда к ней подошел старик с недоброй улыбкой на устах.
— Не бойся, милая, — приторно сладким голосом произнес он, — не страшись, красавица.
Клык бесшумно зашел сзади. Он поднял посох, конец которого стал острым как кинжал, и быстро, со знанием дела отсек ей голову.
Когда все было кончено, из-за деревьев выбежал Игорь и стал рядом с отцом.
Старик положил голову девицы в мешок, и в мгновение ока они оказались на старой мельнице, будто бы и не покидали ее.
— Принесли? — нетерпеливо спросил Велигор. — Давай сюда мешок, Старик.
Велигор взял протянутый мешок. И несколько поторопился.
— Спасибо за службу, — злорадно, как это и принято у злодеев второй величины, громко захохотал, разевая рот и демонстрируя зубы в отличном состоянии. — Вот вам моя награда за труды.
Велигор сыпнул в сторону троицы золотой порошок. На полу теперь сидели три жалкие жабы, которые и пытались что-то сказать возмущенно, да кто же станет всерьез воспринимать кваканье бородавчатых существ.
— Надо было сперва думать, а потом делать, — огорченно подумал Велигор. — Немного я того, поторимшись.
Из развязанного мешка на стол выкатилась девичья голова с печальным и жалким выражением на скорбном личике.
— Федот, да не тот, — продолжал удивлять своими познаниями в пословицах и поговорках колдун.
Голова принадлежала лесной нимфе, может, ее звали Таня, Луша или Аглая. Этого чародей не знал. Но точно он знал лишь одно — это была не Оксана.
Сплюнув застрявшую в зубах косточку, Порфирий решил продолжить познавательный разговор с нимфой. Однако его ожидал сюрприз. Пока он сражался с врагами, а потом поедал их, кто-то сделал красавицу на голову короче. И это уже не лечилось и не могло быть никем исправлено.
«Виною всему мое обжорство, — расстроился Порфирий. — Ну, ничего, все равно Велигора найду и башку ему оторву». Приняв такое благое решение, дракон полетел в сторону своей пещеры.
Три жабы злобно смотрели друг на друга. Когда их взгляд пересекался с колдуном, то они так надувались, что если бы их судьба была кому-то небезразлична, то можно было испугаться, что они лопнут.
— Получилось неудобно, — резюмировал колдун. — Ошибка вышла. Хотел как лучше, короче…
Велигор схватил жаб за задние лапки и поместил их в огромную прозрачную посудину. Сверху засыпал порошком, налил какой-то жидкости и поставил на медленный огонь.
Потом аккуратно протер руки.
— Ничего личного, — пояснил он трем жабам, бушующим в котле. — Даже мы, колдуны склонны к суевериям. От жаб могут вскочить бородавки. Ладно, вам еще преть здесь до утра, а мне пора пойти отдохнуть.
Старик проснулся от ощущения тяжести в груди. Беспокоило неприятное чувство, что ночью случилось нечто конфузное, ибо он явно ощущал, неприятную влажность брюк.
— Святые угодники, — думал он, — хоть бы никого не было рядом.
Открыв глаза, он понял, что давило со страшной тяжестью на сердце. Нога Клыка сорок восьмого размера, обутая в тяжелый с подковками сапог, лежала, перекрывая кислород.
Чуть поодаль примостился Игорь.
— Босс, — несколько смущенно спросил Клык, — чего это мы здесь с вами в обнимку прилегли. Это вы или я?
— В смысле? — переспросил Старик.
— Ну, не знаю, как это сказать…
— Ладно, не жмись, сам не пойму, чего штаны у меня мокрые.
Смущенные, они огляделись по сторонам. Занималось утро. Люди лежали на чем-то отдаленно напоминающем давно потухшую плиту. Кто поставил ее на мельнице и зачем, оставалось тайной за семью печатями.
Тем не менее, наемники узнали мельницу, в углу по-прежнему стояли разорванные кули с мукой.
Игорь лежал неподвижно.
— Клык, — жалобно произнес Старик, — глянь до сына. У меня ноги занемели.
Это была полуправда. Старик испугался, что остался жив, а сын помер.
Клык порадовался в душе, что босс раскис, теперь его сковырнуть будет плевым делом. Но пока нужно вдвоем держаться. Хоть и придурки были Сань и Вань, а все ж люди из своего времени.
Клык подошел к лежащему Игорю и посмотрев на него, сразу понял, что тот спит сном младенца.
— Спит он, — доложил наемник боссу. — Как думаете, что делать дальше?
— Я так тебе, Клык, скажу. Кто обманул один раз, тот врун по жизни. Не верю я этому ворону черному. Я так и не понял, чего рассвирепел?
— А того рассердился я, — важно вступил в разговор Велигор, — что вы оплошали. Я-то думал, что вам можно доверять, а вы меня, своего хозяина, провести, нагло обмануть хотели. Вы бы еще рыбью голову принесли, вместо нимфы.
— He понял, — удивился Старик. — Сделали все как было велено. Нашли нимфу, сделали аккуратное усекновение головы, принесли доказательства, потеряли, так сказать, боевых друзей. А ты опять недоволен. Чего ж тебе нужно?
— Я приказал найти и убить нимфу Оксану, а вы что сделали?
Колдун досадливо махнул рукой в сторону мешка и коротко заключил:
— Не та девка. Дело не сделано. Соглашение отменяется. Возвращайтесь домой, как хотите.
Началась длинная неприличная и нелицеприятная словесная потасовка. Несмотря на то, что колдун был один, а оппонентов двое (Игорь не в счет, так как по обычаю притворился спящим и сохранил таким образом нейтралитет), Велигор одержал убедительную победу в споре.
Наконец, сменив гнев на милость, Велигор предложил продолжить прерванное сотрудничество. И он, и наемники прекрасно понимали, что нужны друг другу. Однако Старик, испытав весь ужас жабьей шкуры на плечах, решил притвориться покорным, но поискать иные варианты действий и других союзников. Сделать это было непросто, но вполне возможно.
Глава 20
Скорпион вошел в кабак и весело улыбнулся. Улыбка тут же сошла с его лица, поскольку ровным счетом ничего, оправдывающего хорошее настроение, он не заметил. За прилавком стоял кабатчик — толстый, как бочка с кислой капустой. Пах он в совершенности так же. Длинные усы трактирщика хранили в себе следы и супа, и браги, и квасу — всего, во что их опускал владелец, и никогда после этого не промывал.
Под стать оказались и посетители. С грубыми лицами, большими кулаками и тупыми взглядами, они заставляли усомниться — ту ли сторону взяла старая травница. Стоит ли помогать таким уродцам, явно не отягченным мозгами, или гуманнее просто обратить их в рабов, кормить и поить досыта, да отучать хлыстом от вредной привычки к пьянству.
Мысли Хорса сразу переменились, когда дверь распахнулась сразу за ним, и в кабак вошел новый посетитель. Был он высок ростом и широк в плечах. Даже самый восторженный славянофил-почвенник не назвал бы незнакомца красавцем. Однако и в его глазах, и во всем поведении сквозили внутреннее достоинство, уверенность в себе, которые Скорпион встречал в людях очень редко, если ни никогда.
Хорс сразу узнал в нем кожевенника Петра, которого искал.
— Здравствуй, Данила, — проговорил мастеровой голосом твердым, но немного встревоженным. — Не видел ли ты Потапа?
Люди, сидевшие за своими чарками, не обратили внимания на вновь прибывшего. Скорпион понял, что собрались здесь в этот час в основном пропойцы. Честные люди, небось, давно по домам разошлись, щи вечерние едят, к новому трудовому дню готовятся.
Именно этого и не мог понять Хорс. Как может человек сам на себя надевать тяжелые кандалы, а потом носить их всю жизнь, да жаловаться? Недаром семью брачными «узами» называют. Тот, кто в браке состоит, тот узник навсегда. А если еще и дети у него есть — тогда и вовсе из темницы этой не сбежать.
Судя по всему, люди, собравшиеся в кабаке и так не понравившиеся Скорпиону, мнение его разделяли. Не было у них ни семьи нормальной, ни работы порядочной, ни совести. Потому и Петр, искусный мастеровой, уважением среди пропойц не пользовался.
