Проклятие клана Топоров - Сертаков Виталий (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Датчанам жаловаться не пришлось. Посольство Синезубого разместили в роскошных палатах, но сотни и тысячи рыцарей с оруженосцами и слугами устроили вокруг города громадный палаточный лагерь.
— Смотри, друг мой, это Оттон, великий кейсар германцев, истинный император Рима, — епископ Поппо весь дрожал от волнения.
Дагу чудовищно повезло. Двое его товарищей по службе заболели, он тянул лямку по охране обоза двое суток, и за это ярл поставил его в число тех, кто приглашен во дворец. В принципе, ему туда не полагалось хотя бы по малолетству. Но даже за время пути Северянин подрос и так раздвинулся в плечах, что пришлось ему спешно перешивать кафтан. На свои четырнадцать он никак не тянул.
Солдатам датского конунга полагалось стоять позади колоннады, за спинами посланников. Посланниками назначались самые почтенные ландрманы, им предстояло поднести императору дары.
Повелитель саксов и римлян прошествовал в зал, едва запалили тысячи свечей, и духовенство хором запело что — то на латыни. Оттон недавно разменял восьмой десяток. На нем развевалась белая туника с золотой окантовкой, а поверху ярко — карминовый плащ, на голове — скромная корона, увитая жемчугом. Плащ был огромной длины, его придерживали мальчики в светлых льняных нарядах. За властителем внесли скипетр и державу.
Даг жадно рассматривал самого влиятельного человека Европы, но не заметил в его лице ни кровожадности, ни особой хитрости. Германская знать, теснившаяся на противоположной стороне колоннады, разрядилась куда более помпезно. Мужчины сверкали широкими поясами с драгоценностями, у многих в широких разрезах на груди висели тяжелые золотые кресты. Накидки всех цветов радуги переливались в свете свечей.
— Смотри, запоминай, сын мой, — приговаривал капеллан, — это Болеслав по прозвищу Благочестивый, конунг Чехии, он хочет вымолить у императора епископа для Праги… Это другой Болеслав — сын Мешко, князя вендов…
— Венды? — Даг изо всех сил высматривал среди славянского посольства обещанных йомсвикингов, но никого похожего на них не приметил. Кажется, возле молодого Болеслава крутились какие — то личности в темных плащах, но Даг не имел права покидать свой пост. Чтобы добраться до делегации вендов, пришлось бы проталкиваться сквозь громадную толпу придворных. А затем — сквозь два ряда вооруженных рыцарей, охранявших императора…
— Эти в парче и золоте — послы византийского басивевса Никифора Фоки. Наконец, и тот признал, что Рим есть первейшее сердце мира, а не только Византия… Смотри, тот, что в лисьей шапке — болгарский посол со своими… А вон — русичи, беловолосые, сам Ярополк, конунг Киевский, и с ним дружина малая.
— Ты знаешь, богата ли их земля? Далеко ли Киев отсюда? — Даг с интересом разглядывал русских послов, одетых в длинные неудобные шубы и такие же, похожие на женские платья. Только телохранители их выглядели, как воины, с мечами и щитами.
— Брат мой во Христе, посланный папой проповедовать, едва не погиб в Киеве от неверия и злобы, — с горечью вспомнил капеллан. — Князья их грызутся между собой, не в силах поделить престол отцовский. А земля их богата так, что рыбу не едят, а едят одну лишь икру ее. Пшеницы в их землях столько, что шлют они несметные караваны на запад и на юг. А железа в их земле столько, что стоит ударить копьем, и оно ломается.
— А вон там — унгары, они все с усами и очень красивые, — проявила осведомленность Карлен. Матрона, сопровождавшая девушку, лишь беспомощно возвела очи к небу.
— Унгары — народ опасный, язык их темен и намерения скрытны, — пожаловался отец Бруно. — По слухам, они кочевники и недавно пришли из степей Багдадского моря…
— Говорят, святой отец, что раз византиец Фока признал права Отто над Римом, то признает и митрополита в Магдебурге? — повернулся к старшему по сану отец Бруно.
— О, это несомненно. Именно Магдебург должен стать острием нашей борьбы за спасение всех славянских душ на востоке, — восторженно заговорил Поппо.
Когда у епископа появлялся такой тон, Северянин слушать его не мог.
Настало время взаимной передачи даров. От обилия свечей и дыхания многих сотен людей в залах дворца стало немыслимо жарко. С расписного потолка буквально капала влага. Вдобавок, в соседних помещениях вовсю топили.
Сам конунг Харальд, когда пришла его очередь, склонил голову, но на колени не встал. Зато на одно колено встал его посол и вскрыл сундуки, привезенные из Дании. Император приветливо улыбнулся, принимая позолоченные бивни, связки идеально выделанных шкур и прочие прелести севера.
Другие послы ревностно следили, чтобы соседские подарки не слишком занимали внимание Оттона. Зато общее внимание привлекла юная чета — Оттон Второй, худощавый парень с огненно — рыжими волосами, и прелестная гречанка Феофано. Женщины, которым достались места лишь на вторых и третьих ярусах колоннады, едва не выпадали вниз в попытке разглядеть пышно разодетую принцессу. Чета продефилировала мимо, милостиво улыбаясь вассалам, и устроилась в своих креслах. Феофано показалась Дагу девушкой очень юной, красивой, но с Карлен она тягаться все равно не могла. Когда монахи затянули скучную латинскую песню, посвященную пасхе, и побрели по кругу, каждый со здоровенной свечой, Даг пробрался к лестнице и поднялся наверх, вызвав веселый переполох среди дам, особенно среди местных. Но местные его не интересовали. Ему хотелось поболтать с дочкой маркграфа и хотя бы минуту подержать ее за руку. На большее в присутствии соседок и проклятого духовника юный воин не мог и рассчитывать.
Тем временем к трону императора потянулась длинная толпа придворных, все торопились поздравить государя с наступающей пасхой. Что такое пасха, стараниями отца Поппо Северянин кое — как разобрался — это вроде христианской Вальгаллы. Хотя все равно оставалось неясным, почему бы ожившему Белому богу не вернуться в компании ангелов с мечами и не устроить Рагнарек всем проклятым римлянам!
В залу ввели дюжину богато одетых, но демонстративно испачканных и израненных мужчин.
— Что это они, еды просят?
— Это оммаж, — едва слышно пояснила Карлен, когда прежде мятежные бароны, все как один, опустились на одно колено и протянули руки к старику.
— Что они просят?
— Милости. Приносят клятву верности. Они сильно провинились перед его императорским величеством. В прошлом году они пытались отъединиться и не выставили свои войска на защиту Гамбурга.
— И что? То есть они отказались принять ратную стрелу… И что теперь? Они стали сговорчивее?
— Император казнил четверых, их лены отдал моему отцу и другим верным фогтам, — с нескрываемой гордостью ответила девушка. — Оттон даже отложил совместный праздник с сыном, чтобы наказать отступников. Теперь те, кто уцелел, просят принять их, как младших заблудших сыновей.
Оттон величественной походкой обошел саксонцев, брал руки каждого в свои ладони, каждому что — то ласково говорил. Затем вассалы поднялись с колен и поочередно расцеловались с Оттоном. Вновь получили оружие и выкрикнули здравницу своему новому сеньору.
Дальше перед и позади трона начались совсем уж непонятные перемещения, и Даг был рад, что дочь маркграфа ему охотно втолковывает очевидные для нее вещи.
— Это королевский меченосец, за ним идет щитоносец…
— Это я и так понял, а вон те зачем?
— В левой шеренге идут нотарии, в правой — придворные капелланы и медики. Без них выходить нельзя… Дальше идет капелла, это придворные духовники…
Тем временем, славные рыцари с грохотом опустились каждый на одно колено, давая проход императору и его семье.
— Вон те двое — это канцлеры и хранители печатей, один сводный брат, другой — племянник его императорского величества, — щебетала Карлен. — Дальше идет очень важный человек, это стольник, без него не будет завтрашнего обеда. За стольником идет камерарий, он будет раздавать всем дамам подарки… Ах, как я счастлива, что папочка разрешил мне поехать с вами! — Девушка не удержалась и захлопала в ладоши. — Ведь завтра на обеде будет столько всего интересного! Будут чародеи, будут поединки и самые редкие вина!
