Жемчужина Шелтора (СИ) - Полынь Кира Евгеневна (читать книги регистрация TXT) 📗
А потом явился Бернир. Со своей дружиной, на драккарах под синими щитами. Первое о чем я подумал — где Аорелия? Я хотел ее спрятать от глаз конунга. Он слишком пронырливый старый козел, которого давно уже пора сместить с его места, но пока его дочь в этом замке, под прицелом я, а не он. К демону.
Девушка явилась быстро, с раскрасневшимися от мороза щеками. Как мне доложили, она гуляла с Рарией, и когда я велел ей приготовиться к пиру, пожала плечами и согласилась. Мир? Так просто? Захотелось прижать ее и вновь проникнуть в этот сладкий, влажный рот, но поспешил уйти, не желая нарушать столь просто полученное согласие одним импульсивным выпадам.
Она была самой красивой. Не только на этом пиру, но и во всем мире, как мне казалось. Хрупкая, воздушная, само лицо кричит о нежности, которая таиться в этой девочке, которую я упрямо мечтаю усадить на свои колени. Тискать ее стройные ножки, кусать за молочную шею и впиваться в губы вновь и вновь, только бы услышать, как она сладко простонет мое имя.
Бернир почувствовал угрозу. Старый урод поспешил унизить девочку, но та не поддалась, только когда села в кресло рядом со мной, понуро опустила глаза.
— Не бойся, жемчужина. Я смогу тебя защитить. — Пообещал ей, а она…
Улыбнулась. И посмотрела прямо в глаза, словно верит и не сомневается. Мне как будто прибавили несколько лет юности с ее этим пронзительным взглядом. Стало легче, все планы начали казаться ерундовыми, только бы она всегда так смотрела. Не мог отвести глаза, и она провалилась в мои. Не отрываясь, изучали друг друга, как будто видим впервые. Пообещал, не удержался. Но испуга не увидел. Скрытое любопытство и волнение. Моя Аорелия.
Когда начались бои, я откровенно скучал. Мне было совершенно не интересно, что происходит в центре зала, меня волновали только ее пальцы, лежащие в моей руке. Это было важно, единственно необходимым сейчас было касаться ее, не отпускать, каждую секунду ощущать ее рядом. Я потерял голову. Я сходил с ума по этой чужачке, но чувствовал, как в груди неравнодушно бьётся сердце. Разве я хотел этого? Чтобы какая-то мелочь имела надо мной такую власть! Но я смотрел на нее вскользь и понимал, что власть надо мной это последнее что ей нужно. Она скорее отбросит ее как что-то опасное и постарается убраться подальше.
Когда мои воины начали опускаться на колени перед Аорелией, я едва сдержал грудной смех, нервный и потрясенный. Они выбрали ее. Они признали ее, мою жемчужину, своим благословением. Она не знала что делать, но каждое ее слово, каждое касание было именно таким как нужно. Как завещали боги. Она делала это от чистого сердца, по-матерински переживая за каждый разбитый нос. Каждый воин заглядывал ей в сладкий рот как обыкновенный щенок, готовый ползать на пузе перед ее хрупкими ножками. Я и сам готов был, только вот нужно ли это было ей.
Под конец я уже смеялся. Я насмехался над растерянным лицом конунга и над пылающими гневом раскрасневшимися щеками Виктории, когда в который раз воин вставал перед жемчужиной. Он касалась их губ так робко, так неуловимо, но я все равно ревновал. Хорошо хоть Ирлинг не посмел участвовать, не желая пробуждать во мне гнев, но здесь и без него этого было достаточно. Тот яд сжирал меня изнутри, перемешиваясь с желанием прекратить все немедленно и утащить ее к себе. И опять оттолкнуть.
Пир подходил к концу, я попросил Шарлот проводить малышку в ее… то есть мою спальню, в которой она поселилась и бессовестно не желает признавать ее нашей. Еще не понимает, что я все решил.
А потом та ночь. Я мчался тогда как дурак, широко открыв рот в улыбке. Она ждет меня, моя Аорелия. Она сдалась. Я ласкал ее до исступления, изучал ее тело, запоминая каждый изгиб, родинку, трещинку. Все что могло рассказать о ней больше. Она была права. Я ни черта не знал о женских душах. Меня интересовали только тела, они были понятны и ясны, не требовали придумывать что-то из ряда вон выходящее. Но не она. Ее тело не покорялось, пока я не бросился в ее душу с головой. Она получала удовольствие, но только физическое, когда кончала в моих руках от оральных ласк, которым я научил ее тогда. А сейчас она хотела. Сама. Тянулась ко мне, боязливо, словно мотылек на огонек свечи. Но я уже успел пообещать себе, что сохраню ее. Буду лелеять и любить. Да, именно любить. Я даже готов был научиться, когда она шептала мое имя, сидя сверху и двигалась, скользя по моему напряженному члену. Влажная, желанная, горячая и тесная. Да, ужасно, но я решил, что буду любить ее именно в этот момент. Именно в этот момент я был уверен, что у нас все получиться. Потом утром все повторилась, и я убедился окончательно. Она моя. Моя женщина.
Но стоило только оставить ее, только шагнуть за порог как ко мне прибежала взволнованная Шарлот, пища о том, что у жемчужинки в гостях Виктория. Это было плохо. Ужасно плохо. Но я успел вовремя, и сейчас тащил скулящую девушку к ее отцу, благодаря богов, что успел вовремя. Минута промедления и… Даже думать не хочу. Грудь сдавливал дикий животный страх, застилающий глаза пеленой. От одной мысли об том, что могло произойти, в груди стянулся тугой и яростный узел отчаянья. На секунду я даже побоялся свернуть голову Виктории в тот же момент, и чтобы не совершить такую ошибку выволок ее прочь. Нет, сейчас мне нужна холодная голова. Открыв дверь я, не задумываясь, бросил ее прямо ему под ноги.
— Забирай свою тварь, и чтобы духу ее здесь не было.
— Что произошло?! — Он кинулся к дочери, замечая пятна крови на платье и порезанную кровоточащую руку.
— Она пыталась убить мою жену. Это преступление, и или я сужу ее по законам, или ты увозишь ее отсюда и забываешь о моей семье. — Сорвалось раньше, чем я предвидел реакцию, которая за ней последует.
— О твоей семье? — Вскипал конунг. — Мы твоя семья!
— Больше нет. Виктория постаралась. Убирайтесь сейчас же.
— Я не хотел доводить до этого, но ты не оставляешь мне выбора, Родерик. — Он кивнул кому то за моей спиной, но я был готов.
Дернулся в сторону и меч прошел в паре сантиметров от моей кожи, разрывая плащ. Удар локтем, сдавленный хрип и минус один.
— Лови «Синих»! — Крикнул я так громко, что казалось, мой голос даже эхом промчался по коридору, поднимая все посты, что были готовы к такому развитию событий.
Началась самая настоящая бойня. Бернир выхватил меч, и прикрываясь Викторией как щитом пошел на меня. Я не удивился, что ему совершенно не жаль дочь. Она лишь ресурс, возможность добиться желаемого, но сейчас она все проиграла и, по сути, совершенно бесполезна. Но не совсем. Все же живой щит, хоть и верещащий. Я только рыкнул.
У меня бурлила кровь, я хотел войны. Я очень долго ждал, когда конунг вступит в открытый бой и сейчас не собирался терять возможность насадить его на стальное лезвие моего меча. Бесконечная чехарда из окровавленных тел, звуки ударов и хлопков. Хорошо, что покои Аорелии далеко отсюда, и она может просто этого не слушать. Я надеялся на это. Нужно отправить кого-нибудь охранять ее. Да, сразу как найду кого-то менее занятого. Скоро все закончиться и я вернусь к ней в постель, и мы продолжим делать моего наследника. Она будет прекрасной матерью. Теперь мы будем только вдвоем. Отправлю капитана куда-нибудь подальше, избавлюсь от всех следов пребывания Виктории в этом доме и буду наслаждаться спокойной жизнью, каждое утро, входя в тело своей избранницы, горячим от предвкушения членом.
Только мысли об этом давали мне шанс продолжать. Я допрашивал, избивал, слушал хруст костей, ведомый только мыслью о том, что жемчужинка дождётся меня, и я рухну к ней в постель, прижимая хрупкую девочку к своей груди. Извинюсь за все что сделал, за все, что она видела, обязательно расскажу все от и до. И пусть она злиться, пусть выскажет мне, что я круглый идиот, только пусть останется. Я смогу доказать ей, свои чувства.
Чувства… Я влюбился. Осознание накрыло каменной плитой, придавливая к полу. Глупая улыбка растеклась по лицу, и, судя по побледневшему Бенриру — выглядело это ужасающе. Что ж, я и сам не красавчик.
