Наследство Бар Ригона - Лорд Джеффри (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Впрочем, странника не беспокоили все эти старания людей Савалта. Стражу спокойствия полагалось иметь глаза и уши везде, и он их имел. Ну, а руки… Дотянуться руками до Арраха бар Ригона, пока он оставался среди хайритов, не смог бы даже сам император Аларет Двенадцатый.
Блейд, кстати, не раз размышлял и на эту весьма интересную тему. Что представлял собой айденский император, личность скорее божественной, чем человеческой природы? Являлся ли он на самом деле столь всемогущим, как то представлялось в официальной пропаганде? Доступ к нему имел крайне ограниченный круг лиц — семья, телохранители, пэры и высшие сановники. Возможно, он был пленником в собственном дворце, живым богом, подобным тэнно, императору средневековой Японии, за которого правил могущественный сегунат? Целитель Арток ничего не мог сказать Блейду но этому поводу. Кроме одного: глава Ведающих Истину, пэр бар Сирт, допущенный к императорской особе, никогда не рассказывал об этих встречах.
Странно, очень странно. Ведающие Истину, каста ученых, медиков и инженеров, знали о многом. Если они, как разумные люди, и не претендовали на познание всей истины целиком, то уж немалая ее часть была им, безусловно, ведома. И часть эта касалась Айдена. Они знали, когда сеять и когда собирать плоды; как лечить животных и людей; как плавить металлы, строить города, крепости, плоты, корабли и военные машины; каким образом прокладывать путь на суше и на море. Они хранили язык, письменность и историю Айдена. Они умели шлифовать стекло, чеканить монету, изготовлять пергамент и ткани, тянуть проволоку, использовать энергию воды и ветра. И империя почитала их, наделяя не только уважением, но и немалым могуществом. Ибо, кто бы не стоял у власти в Айдене — возглавляемая Аларетом «президентская команда» или сегунат, узурпировавший императорские права, — эти люди хорошо понимали: нужны знания, чтобы взять еще большие знания. Там, на Юге, в таинственной сокровищнице небывалой мощи.
Однако бар Занкор ничего не мог поведать о том, что творится за стенами дворца из цветного камня, гордо возносившегося над Тагрой. Не мог или не захотел?
Дорога, словно лезвие меча из темного обсидиана, рассекала чащу. Тут уже не было фортов, как на равнине, но через каждые восемьдесят тысяч локтей стоял поселок лесных жителей. Армия миновала шесть таких деревень, последняя из которых находилась на границе леса и дикой степи.
Здесь кончался вымощенный каменными плитами тракт, и с ним — власть империи. Дальше лежала саванна, пустошь. Ничья Земля. Степь, зеленая и многотравная вначале, по мере продвижения к югу становилась все суше. Однако она все же не походила на пустыню; даже летом, когда тропическое солнце выжигало растительность, тут можно было найти зеленые оазисы и воду -обычно в глубоких и тенистых оврагах.
Саванна тянулась без малого на тысячу миль до широкой гряды холмов, известной под названием Врат Юга. Там были ручьи и даже небольшие речки, берущие начало от ключей, что били из-под земли. Эту холмистую местность можно было преодолеть, пройдя лабиринты долин, извивавшихся вдоль водных потоков. Но никто не знал, что ожидало путника по другую сторону Врат Юга, — во всяком случае, никто в Айдене.
Для крупного воинского отряда с хорошими проводниками было несложно проделать путь через саванну — особенно сейчас, весной, в пору буйного цветения трав. И айденские экспедиции неоднократно совершали это, снова и снова утаптывая дорогу сотнями лошадиных копыт и тысячами обутых в солдатские башмаки ног. Но в холмах их поджидали ксамиты. Путь из южного Ксама к Вратам Юга был чуть ли не в два раза короче и легче, чем из Айдена, и потому в холмистую страну могли добраться не только всадники, стрелки и легковооруженные бойцы, но и тяжелая пехота, непобедимые фаланги эдора -таков был титул ксамитского властителя.
Империя посылала войска — эдорат бил их, всякий раз его армия, сосредоточенная у Врат Юга, оказывалась многочисленней и сильнее айденской. Выйти к южным пределам много западнее, подальше от границ эдората, было невозможно; к западу холмы быстро повышались, формируя вулканическую горную цепь. Неприступная, выжженная солнцем, бесплодная, мертвая, дымящаяся ядовитыми парами, она тянулась до самого океана Дарас Кор — Огненная Стена — называли этот хребет. Кроме того, существовали причины, по которым и морские экспедиции не могли продвинуться к югу дальше той точки побережья, где Дарас Кор врезался в океан цепью скалистых островков с действующими вулканами.
Никто не сомневался, что и на этот раз ксамиты подстерегают армию бар Нурата где-то в саванне или в холмах; встреча с ними была только вопросом времени. Правда, сейчас у имперских войск имелись реальные шансы на успех. Никогда еще на юг не посылалась такая многочисленная и хорошо оснащенная экспедиция, под командованием одного из лучших полководцев Айдена. Никогда еще в этих походах не участвовали северные наемники — непобедимая хайритская кавалерия. И, конечно, впервые с армией империи шел Ричард Блейд. Во всяком случае, в глазах самого Блейда это обстоятельство перевешивало все остальное вместе взятое.
В деревнях на границе саванны и джунглей обитало племя охотников и скотоводов — высокие крепкие люди с кожей более смуглой, чем у жителей прибрежной равнины. Прекрасные следопыты и стрелки, они испокон веков охраняли рубежи империи от набегов. Впрочем, империя как таковая их мало интересовала, другое дело — лес! Лес принадлежал им, и ни один чужак не сумел бы скрыться в нем незамеченным — острые глаза и не менее острые стрелы нашли бы его и в глухой чаще, и на мощеном камнем тракте. С дорогой этой южане мирились как с неизбежным злом, поскольку в случае серьезной опасности могли рассчитывать на скорую помощь регулярных войск.
Десяток лучших следопытов из этого народа присоединился к армии в качестве проводников, и после однодневного отдыха поход был продолжен. Теперь впереди на рысях шел отряд северян, приминая тысячами копыт высокие, по грудь пешему, травы. Затем катился объединенный обоз — сотня тяжелых хайритских возов, запряженных таротами, и полтысячи имперских фургонов, которые тянули четверки лошадей; обоз охраняли стамийские лучники. Последней двигалась пехота — двенадцать орд, четырнадцать тысяч ратников. Три орды молодых солдат вел бар Кирот; этому сардару еще не стукнуло и тридцати, но поговаривали, что со временем он затмит бар Нурата. Сам верховный стратег следовал дальше во главе шести джейдских орд, укомплектованных опытными бойцами, уроженцами западных провинций империи. Арьергард прикрывали три орды ветеранов под началом бар Ворта. Темп движения ускорился; по прикидке Блейда, за десять часов безостановочного марша армия покрывала не меньше тридцати миль. Выносливость пехотинцев поражала его — они шагали, как заведенные, и на ходу грызли сухари да жевали сушеное мясо. Воды вокруг в это время года было в избытке; им часто встречались ручьи и небольшие речки, которые солдаты переходили вброд.
Хайритские всадники нередко удалялись на пять-десять миль от основного войска. Широким веером они вместе с айденскими конными дозорами прочесывали окрестности; заодно северяне взяли на себя и заботу о подготовке места для бивака. Когда к вечерней стоянке подтягивался обоз и пешие ратники, челюсти сотен таротов уже успевали выкосить в густой траве круг в четыреста ярдов. Травы им, однако, было недостаточно, и хайриты экономно подкармливали своих зверей зерном из обозных запасов.
Проходил день за днем; двадцатитысячное войско торило дорогу в степи, оставляя за собой широкий прямой проход в травяном море — нить, на которую были нанизаны круглые утоптанные площадки ночных становищ. Забот у Блейда прибавилось — трижды он просыпался ночью, чувствуя, как в его мозгу копошатся осторожные щупальца, покалывавшие нервы едва заметными электрическими разрядами. Джек Хейдж не терял времени даром, пытаясь -скорее всего, из самых благих побуждений — вернуть шефа МИ6А к родным пенатам. Каждый раз странник просыпался в поту, но через пару минут начинал ухмыляться, представляя, что сейчас вытворяет в Лондоне Дж. Несомненно, он позабыл о тихих радостях пенсионера и заседал сейчас в его, Блейда, кабинете, возглавив операцию по спасению своего Дика, ставшего жертвой чудовищных экспериментов «этого янки». Бедный Джек Хейдж! Ему можно было только посочувствовать!
