Разбойничья злая луна - Лукин Евгений Юрьевич (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
Сразу после прибытия, вечером, на борт «Самума» пожаловал служитель и объявил, что завтра утром левый погонщик Турклы Аилша надеется видеть Шарлаха у себя во дворце. Честь, конечно, была неслыханная, но, зная свой не в меру проворный язык, Ар-Шарлахи идти один не решился и поставил условие, что прихватит с собой двух верных людей, от которых у него нет секретов. Разумеется, он бы предпочел, чтобы сопровождала его только Алият, но обижать Лако тоже не следовало.
К ночи служитель принес ответ, что Аилша не возражает, и утром все трое двинулись к небольшому ажурному дворцу, изукрашенному резьбой до полного исчезновения стен. Ровных поверхностей здание не имело.
Левый погонщик Аилша с виду был лукав, тщедушен и, подобно всем состоятельным гражданам Турклы, предпочитал просторные пышные кимирские одеяния. Белой, по традиции, была одна лишь повязка, прикрывающая лицо. Смешливо вздернутые брови, вечно сморщенный лоб и глаза, похожие на два черных круглых камушка. Погонщик восседал на подушках в центре черно-алого ковра, служащего оправой рыжевато-серому куску кошмы, свалянному из подшерстка верблюда по имени Зибра. Корявый оправленный в золото посох, знак власти погонщика, Аилша держал на коленях.
Подали вино. Гости пригубили его без боязни. В отличие от судьи досточтимого Ар-Мауры левый погонщик Аилша никогда не учился в Харве. В Кимире же травить врага вином было не принято. В Кимире было принято душить, колоть – все, что угодно, только не травить. Такой способ расправы считался подлостью.
Обменялись любезностями, причем вежливый хозяин ни разу не назвал налет налетом, а добычу добычей. Он предпочитал куда более красивые слова «подвиг» и «награда за подвиги», произнося их, впрочем, с мягкой иронией.
– Однако, не скрою, – продолжал он, воздав должное доблести Шарлаха, и на морщинистом его челе отразилась некая скорбь, – что ваши деяния вызвали восторг далеко не у всех. Судья Зибры досточтимый Ард-Нур (кстати, мой старый друг) сообщает, что государь уже вынес решение по этому поводу. Харва намерена подтвердить все наши привилегии. Но при этом она ставит нам довольно жесткое условие, а именно: выдать Шарлаха.
Погонщик сделал паузу. Стало слышно, как шуршит колеблемая ветерком шелковая занавеска на забранном узорной решеткой окне.
– Меня одного? – хмуро спросил Ар-Шарлахи.
– Да. И это весьма удивительно. Обычно требуют выдать всех… э-э… смельчаков.
– То есть решение еще не поступило? – уточнил Лако.
– Нет. Но пергамент уже в Зибре. Конечно, досточтимый Ард-Нур, понимая мое щекотливое положение, отправит его сюда по старой дружбе не сразу, но и особо медлить ему тоже нельзя.
Левый погонщик Аилша с ласковым сочувствием оглядел угрюмо молчащих гостей.
– Не выполнить требования государя мы не можем, – мягко продолжал он. – Но и выполнить – тоже. Если Туркла хотя бы один-единственный раз выдаст кого-либо властям, это покроет ее вечным позором. Многие будут просто опасаться заходить в наш порт. Я, разумеется, имею в виду первый порт…
– А как же Анарби? – спросил Ар-Шарлахи. – В песнях поется, что его схватили именно в Туркле…
Аилша небрежно шевельнул насмешливо изогнутыми бровями.
– Ну, если мы будем верить песням, – молвил он, – то мы вряд ли доберемся до истины… Анарби схватили на выходе из порта, то есть за пределами города. В ту пору я был еще мальчишкой… Так вот, как мне рассказывали, он просто протянул время и пустился в бега, когда уже было поздно. Уверен, что тогдашние погонщики предупредили его точно так же, как я теперь предупреждаю вас.
– Сколько ты нам даешь на то, чтобы убраться из Турклы? – прямо спросила Алият.
Левый погонщик Аилша задумался на секунду.
– Почтовая каторга, скорее всего, придет завтра к полудню. Стало быть, самое позднее, вы должны отбыть либо сегодня в ночь, либо завтра на рассвете…
Глава 19. ПЬЯНЫЙ КОРАБЛЬ
– А ловко ты ввернул насчет Анарби, – заметил Лако, когда, выйдя из ажурного дворца, они двинулись по гранитной, дугами выложенной брусчатке к порту. – Какая разница: выдали они его или просто поздно сказали о погоне!.. Как бы вот только они и нас точно так же не подвели…
– Людей собрать до вечера успеем? – озабоченно спросила Алият, ни к кому отдельно не обращаясь. – Пьяные же все наверняка… Их ведь, пока последний улькар не пропьют, ничем не остановишь..
– Да надо бы остановить… – проворчал Лако.
Ар-Шарлахи шел молча.
На углу перед кофейней прямо на мостовой под заплетенным виноградными лозами навесом были расстелены коврики, а на них брошены подушки. Птичьими глоткАми смакуя горячий кофе, там расположились человек десять. Впрочем, нет… Кофе уже никто не смаковал. Перед кофейней разгоралась ожесточенная ссора, грозящая перейти в драку. Слышно было, как кто-то с риском для жизни назвал собеседника употребленным четырьмя верблюдами.
– Посмотри-ка, наших там нет? – очнувшись, забеспокоился Ар-Шарлахи.
– Ну как же нет! – усмехнулась Алият. – Вон Горха буянит.
Огромный разбойник с вывороченными красными веками уже приподнимался с коврика, явно намереваясь причинить кому-нибудь увечье.
– Ты мне про Шарлаха? Мне, да? Мне? Да я с ним только что из Зибры!..
– Так я ничего и не говорю… – отвечал испуганный басок. – Я только говорю, что видел его третьего дня в Пьяной тени…
– Да не было его там третьего дня! Не было!..
– Ну чего разошелся?.. – Седобровый дородный сосед Горхи лениво потянул буяна за роскошный малиновый халат, обильно залитый вином и кофейной гущей. – Сам же сказал: колдун… А раз колдун, чему ж тут удивляться? Про Анарби вон тоже говорили, что его однажды сразу в двух местах видели…
Тут поднялся такой гомон, что из него теперь удавалось вылущить лишь отдельные слова. Замелькали растопыренные пятерни, но ударов пока не слышалось, да и на ноги никто не вскакивал.
– …баба с ним еще…
– …Алият!..
– …так это раньше!.. Алият… А теперь молоденькая… как звать, не знаю…
– А ну-ка подойдем! – сказала, чуть побледнев, Алият, и все трое направились к месту спора.
Кто-то ахнул, завидев Шарлаха, кто-то обернулся и схватил соседа за руку. Крикуны смолкали один за другим, спор заглох, и люди задвигались, привставая с подушек и ковриков. Послышались негромкие опасливые приветствия. Горха, сидевший спиной к подошедшим, недоуменно крутил головой. Наконец тоже догадался оглянуться.
– С кем спорил? – негромко спросила Алият, пристально оглядывая невольно поежившуюся толпу.
Горха неловко поднялся, зачем-то вытер большие ладони о малиновый шелк на бедрах и хмуро кивнул в сторону оробевшего человека в белом балахоне и накидке, прихваченной узорно плетеным налобным ремешком. Судя по одежде, житель какой-нибудь из восточных теней Пальмовой дороги. Ар-Исаан, скорее всего…
Алият шагнула, всмотрелась.
– Кажется, мы где-то с тобой встречались… – озадаченно произнесла она.
Что до незнакомца, то он, судя по всему, узнал ее сразу же. Ошеломленно потряс головой и, как бы опасаясь за целость своего рассудка, коснулся пальцами лба.
– Госпожа… – шепнул он, округляя глаза. – Да… Мы встречались однажды… Это было в тени Ар-Нау, но… – Он уставился поверх плеча Алият. – Но это же не тот Шарлах…
На беду Горха расслышал его шепот.
– Кто не тот? – взревел он, снова подаваясь вперед. – Да за не того, знаешь…
– Тихо! – оборвала его Алият. – Давай быстро на «Самум» и скажи Айче…
– Айча в городе.
– Хорошо! Скажи Ард-Геву, чтобы к вечеру собрал всех людей на борт. Так что пусть посылает за ними уже сейчас.
– Так мы же… – Горха не договорил, тупо поморгал, потом, видать, сообразил, что дело, кажется, серьезное. Ринулся было прочь, но тут же остановился. – Хозяин! – рявкнул он. – За дюжину кофе и два кувшина!
Хозяин, вышедший на крыльцо еще в самом начале ссоры, с неожиданной для своей комплекции ловкостью поймал брошенную издалека золотую монетку, поблагодарил посетителя глубоким кивком и снова с надеждой воззрился на знаменитого Шарлаха: не удостоит ли тот его своим посещением…
