Клан у пропасти - Метельский Николай Александрович (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
— Намикадзе Кушина, — изобразила та серьезность и тыкнула в меня пальцем.
— Учиха Микото, — представилась вторая женщина с улыбкой.
Микото? Это не жена ли Фугаку, нынешнего главы клана? И судя по ее животу, беременная тем самым Саске.
— Приятно познакомиться. Узумаки Шигеру, — поклонился я.
Что можно сказать по первому взгляду? Красотки. Во всяком случае, точно выбиваются из серой массы местных дам. Тут все не так плохо, как в Японии моего прошлого мира, но с красивыми женщинами, как ни крути, напряг. Я ни в коей мере не умаляю красоту некоторых японок, но в целом, на мой европейский взгляд, которым я гляжу уже вторую жизнь, дело обстоит именно так.
Одеты эти, по сути, девчонки, в юкаты, которые им определенно шли. При взгляде на Кушину создавалось впечатление, что она пацанка–сорванец, хотя отчего так — не скажу, а вот Микото очень четко держала образ идеальной японской женщины. Этакая Ямато Надесико. Да и постарше она, кажется, была.
Кстати, обе джоунины А-ранга. Только если Кушина действующая, то Микото отошедшая от дел и посвятившая себя семье.
— Ярэ–ярэ, какой вежливый молодой человек, — все с той же улыбкой покачала головой Микото.
— Моя подруга хочет сказать, что тебе надо немного расслабиться, — усмехнулась Кушина. — Мы же не на приеме у Хокаге.
— Все вы так говорите, — проворчал я, принимая неформальный тон. — Хокаге, вон, тоже так говорил.
— Это который? — поинтересовалась Кушина.
— Третий, — присел я напротив них.
— Слушай, а ты не против… — начала Кушина, встала с дивана и, обойдя столик, который нас разделял, присела рядом со мной. — Если я сделаю так… — закончила она, и запустив пальцы в мои волосы, начала гладить меня по голове.
— Эм, Намикадзе–сан? — не знал я, как на это реагировать.
— Давай уж по именам, Шигеру–кун, все–таки мы родственники, хоть и дальние, — очень–очень дальние, хочу отметить. — Ты не представляешь, как мне не хватало в Конохе этого цвета волос, — продолжала она меня гладить по голове.
— Балуешь моего внука, Кушина–тян? — раздался сбоку голос деда. Наконец–то.
— Узумаки–доно, — оторвалась от меня женщина и, поднявшись с дивана, поклонилась старику. — Рада видеть вас.
— Учиха Микото, Узумаки–доно, — повторила ее действия брюнетка.
— Сколько красавиц да в одном месте, — посмеивался дед, идя в нашу сторону.
— Вы нам льстите, Узумаки–доно, — улыбнулась Микото.
— Садитесь уж, чего на ногах–то стоять, — махнул он рукой. — Кушина–тян, отстань от Шигеру. Хватит испытывать его детскую гордость на прочность.
Мне оставалось только криво улыбнуться на его слова. Тем не менее, жена Четвертого от меня все же отстала, хоть и не пересела.
— Мы вам тут подарок принесли, служанке отдали, — произнесла Микото. — Вы уж простите, что раньше не зашли соседей поприветствовать.
— Пирожные, — встряла Кушина. — Сами готовили. Тебе понравится, Шигеру–кун, — ткнула она меня локтем.
— Пирожные? Пирожные — это хорошо, — покивал дед. — Сейчас будет чай, заодно и вашу выпечку попробуем. Сами–то как? Как мужья?
— Ой, да что этим обалдуям будет, — махнула ладошкой Кушина.
— Все в работе, — вздохнула брюнетка. — Порой и на жен времени не хватает.
— Засранцы, — покивала красноволосая.
— Кушина, — укоряюще посмотрела на ту Микото.
— Ха! — отвела в смущении взгляд Кушина. Но через секунду вновь глянула на старика и со вздохом добавила в голос серьезности: — На самом деле Микото очень емко и точно описала ситуацию, Узумаки–доно. Дел столько, что нашим мужьям и на семью–то времени не хватает. Одно радует — война все–таки закончилась.
— С этим не поспоришь, — кивнул дед. — Определенно радует. Я‑то еще ладно, привычный, а вот Шигеру, пока шла война, совсем в уныние впал.
— Я бы сказал, в отупение, деда, — поправил я его. — Под конец уже толком и не понимал, куда что пойдет и для чего нужна та или иная печать.
— Помогал деду, Шигеру–кун? — спросила Кушина.
— Чем мог, — кивнул я слегка.
— Это он прибедняется, — хмыкнул дед. — «Сора о банкатсу» — его рук работа, если вы о ней что–нибудь слышали, конечно.
Это он сейчас о той монструозной ловушке, унесшей шестьсот душ на тот свет.
— Я слышала, — ответила серьезно Кушина. — И даже видела ее в действии. И правда «Расколотое небо». Давно мне настолько не по себе не было.
— А я слышала, — подхватила осторожно Микото, — тем печатям присвоили А-ранг.
Оу. Ну надо же. Хотя присваивать печатям ранги шиноби, как по мне, неверно. «Расколотое небо», к примеру, это система печатей третьего уровня. Всего лишь третьего. В то время как гораздо более сложная печать пятого уровня, наложение которой я сейчас тренирую, всего лишь запечатывает твою чакру внутри тела. То есть ударить так, чтоб стена дома обрушилась, ты еще можешь, а вот бегать по воде уже нет. Рок Ли, наверное, уже трясется в ужасе. На пару с Майто Гаем. К сожалению, эффект не вечен, и снять ее довольно просто, нужно всего лишь «перебороть», но… У нее есть два несомненных плюса. Во–первых — создавалась она с расчетом на энергетические сущности, вроде биджу, так что вряд ли найдется на свете шиноби, который сможет скинуть печать прямо во время боя, а во–вторых, которое следует из «во–первых» — для печати не обязателен контакт с телом, она накладывается прямо на ауру. То есть достаточно активировать наложение в нескольких сантиметрах от тела, чтобы печать сработала. Собственно, один лишь этот эффект и занимает целый уровень печати. И к пришествию в Коноху Тоби, который, сцука, игнорирует любые атаки, я просто обязан ее выучить. Точнее, ее прямое наложение. На всякий случай.
Так вот, к чему я это все? Печати, пусть даже системе печатей, третьего уровня, но с нужным для шиноби эффектом, они присвоили А-ранг, в то время как печати пятого уровня, но с весьма спорным эффектом, те же шиноби, скорей всего, оценят в В-ранг. Поэтому я и считаю, что фуиндзюцу надо оценивать иными критериями.
Забавно, но на слова Микото и я, и дед, и Кушина практически синхронно покачали головами.
— Я ведь тебе объясняла, — добавила жена Четвертого.
— Да–да, — поджала брюнетка губы, окинув нас взглядом. — Но попавшим в ту ловушку было совершенно плевать, какого уровня печати их убивают.
— Кушина–сан, — остановил я уже собравшуюся отвечать женщину. — Давайте не будем ссориться.
— Да какая это…
— Спорить тоже давайте не будем, — прервал я еще раз. — Прошу прощения, что влез.
В ответ Кушина промолчала, только покосилась на молчавшего деда и все.
— Прошу прощения, что начала этот спор, — слегка поклонилась Микото.
— Ничего, Учиха–сан, ничего, — заговорил дед. — Это старый спор, и вряд ли он когда–нибудь закончится. О, а вот и наш чай.
Появившаяся Ариса расставила на столике чашки с чаем, небольшой чайник и тарелку с пирожными, после чего, поклонившись, так же тихо, как и пришла, удалилась.
— Держи, Шигеру–кун, — протянула мне пироженку Кушина. — Уверена, тебе понравится.
Откусив кусочек, признал, что получилось и правда вкусно. На самом деле в прошлой жизни я не был любителем сладкого, но это тело готово было жрать сахар мешками, из–за чего иногда приходилось напоминать ему, кто в доме хозяин. Вот и сейчас, после того как доел первое, очень хотелось взять второе пирожное, но усилием воли заставил себя взять чашку с чаем.
— Очень вкусно, Кушина–сан. Вашему будущему ребенку сильно повезло.
— Так и ты заходи к нам почаще, — улыбнулась женщина. — Для тебя у меня всегда найдется вкусняшка.
И не удержавшись, вновь погладила меня по волосам.
— Может быть, как–нибудь и зайду, — ответил я осторожно, делая глоток чая.
— Обязательно заходи, — кивнула Кушина. — И вы, Узумаки–доно, заходите. После смерти бабушки Мито в Конохе ни одного Узумаки не было. Деревня, конечно, мой дом, — вздохнула она грустно, — но без других красноволосых как–то тоскливо.
Ага, особенно с отношением к джинчурики в деревнях шиноби. Даже с таким прикрытием, как жена первого Хокаге, ей явно приходилось трудно. Не уверен, что к носителям биджу относятся так же, как в истории Кишимото, но то, что их как минимум избегают, это факт.
