Где же ты, Орфей? (СИ) - Беляева Дарья Андреевна (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗

— Твоя девчонка — просто чудовище, — сказала она еще прежде, чем я переступила порог.

— Добрый вечер, Андромеда. А почему она чудовище?

— Зайди и посмотри сама.

Пожалуй, я вполне могла счесть эту фразу приглашением, поэтому и прошла в коридор. Андромеда указала рукой на комнату. Дверь была закрыта, и Андромеда излучала по поводу нее такую тревожность, что не хватало цепей и замков, которые обвили бы эту бедную дверь. Словно за ней правда скрывалось чудовище с зубами и когтями. Я читала книжки о таких. Они и вправду могут выглядеть, как девушки, попавшие в беду.

Краем глаза я увидела кухню. На столе было разложено множество тетрадей и листов с таблицами, сверху кто-то присыпал это все ручками, линейками и карандашами. Холодным светом горел экран ноутбука, который предал Андромеду в последний момент и оставил от ее расчетов одну синеву. С ней такое случалось часто. И она переделывала все вручную, красивым почерком вписывая каждую цифру в нужное ей место. Андромеда делала то, что мне казалось скучнейшей на земле работой — сводила показания. Орфей счел бы это занятие прекрасным и упорядочивающим. Но он считал прекрасными и осиные гнезда.

Я посочувствовала Андромеде, но поняла, что лучше ей об этом не говорить.

— Если заберешь ее, я буду благодарна.

— Не заберу. Мне некуда ее забрать.

— Я так и думала.

Я несмело шагнула к двери, за которой скрывалась Ио, приоткрыла ее, желая сделать это аккуратно, и услышала надсадный скрип, разозливший Андромеду. Она ушла на кухню, издав несколько недовольных вздохов.

На кровати перед Ио была огромная тарелка с едой. На ней сверкали бочками фрукты, источали возбуждающий аппетит запах колбасы и сыры, было немного риса и немного макарон, и словно бы миниатюрное озеро кетчупа, в который Ио макала картошку. Люди со Свалки всегда едят.

На этой огромной тарелке творился хаос. Она напомнила мне Зоосад, с перемешанной в нем историей. Пахло вкусно и в то же время так неопределенно, что почти отвратительно. Как если бы много свежей еды выбросили в мусорную корзину.

Ио подняла голову, тряхнула длинными рыжими волосами, и их кончики прошлись в опасной близости от кетчупа. Она запихнула в рот ровно половину небольшой картошины. Ио ела с каким-то жутковатым аппетитом.

— О, — сказала она. — Привет и спасибо. Садись, будем есть.

— Я уже ела.

— Тогда все равно садись.

Мне вдруг стало неловко, и я поняла, что не могу просто спросить у нее про Ясона. Ио, казалось, неловкости не знала. Она сидела на чужой кровати, словно на своей, была в одних трусах, но оголенная грудь смущала ее так же мало, как перевязанная нога. Над корабликами, нарисованными на белье Ио, возвышалась летающая тарелка, вытатуированная на белой, как снег, коже.

Я села рядом и стала считать рассыпанные по тарелке ягоды. Ио обняла меня, словно мы были старыми подругами. Ее волосы пахли дешевым шампунем, и этот запах мне понравился.

— Ты меня не выдала. За это тебе спасибо. Земля будет благодарна тебе в перспективе.

— Правда?

— Ну, посмотрим, что из меня выйдет.

Ио белозубо улыбнулась. Казалось, она не понимала, что была на волосок от смерти. Ио выглядела не просто излишне, а почти невероятно самоуверенной. На ее обкусанных ногтях был облезший красный лак, но это выглядело не как досадная неряшливость, а как ее особый стиль.

— И спасибо, что оставила дневник.

— Все, не благодари, пожалуйста, — сказала я. — Мне приятно, но неловко.

Я потянулась к винограду, и тут же получила от Ио по руке.

— Ты же сказала, что не хочешь есть.

— Андромеда считает тебя ужасной.

— А мне она нравится, — Ио засмеялась. Я заметила, что дневник все еще находится у нее под подушкой, и иногда Ио посматривает на него. Наверняка Ио поняла, что я его прочитала. Но в этом не было ничего страшного. Я не понимала самого главного. Что до жизни мисс Пластик — было здорово, что она осталась и в моей памяти.

Я не знала, как подступиться к Ио, но она решила за меня.

— Рыжая — это я. Ты же прочитала дневник, верно?

Ио улеглась на кровать, положила тарелку к себе на живот и продолжила есть.

— Дружба — это правда навсегда, — сказала Ио, а затем соскользнула с этой серьезной, болезненной темы, как ни в чем не бывало. — Так вот, но ты же хотела отнять дневник не из любопытства.

— Нам с Полиником нужна была помощь. Мы так и говорили.

— Извини, я не очень-то вас слушала.

— Понимаю. В общем, у меня есть брат.

— Ага, клево.

— Но на самом деле он не совсем есть.

— Вот это уже не очень.

— С ним случилось то же, что и с отцом твоей подруги.

— Ладно, понятно.

Ио старалась говорить цинично, словно бы все это ничего для нее не значило, но я видела, что у нее доброе сердце. Ио смотрела на меня, ожидая, что я попрошу помощи. И она была к этому готова.

Я хорошо понимала добрые намерения людей, это было, наверное, самым примечательным во мне. Хотя Орфей и говорил, что я вижу окружающих несколько однобоко. Я достала листовку и раскрыла ее перед Ио. Без сомнения, она узнала ее и задумчиво кивнула.

— Ясон, — сказала я. — Вот этот вот человек.

— Ага, его так зовут.

— Мне он нужен, — закончила я.

Мы некоторое время молчали. Ио смотрела на меня, ожидая чего-то. Я сказала:

— Тебе, наверное, сложно будет помочь мне. Ты не за этим пришла. Но я очень прошу тебя. Я бы с радостью показала тебе Орфея, ведь тогда бы ты непременно согласилась. Он странный, но очень благородный и смелый. Любит математику, море и джем. Я даже ем за него джем по утрам. Он, наверное, по нему скучает. У Орфея столько идей и стремлений. И он очень справедливый. А еще любит детей, и всегда хочет помочь им, если они попали в беду. Еще Орфей любит такие красивые сады, знаешь, как будто викторианские иллюстрации. И сами иллюстрации любит. Он никогда не врет. Орфей вообще самый честный человек, которого я знаю. Еще он любит ритуалы и ровные числа. Думаю, у него даже есть обсессивно-компульсивное расстройство. Это очень математическая болезнь. Еще Орфей хотел всех нас спасти. Он светлый и чистый человек, рыцарь с линейкой, и он, как и все другие, достоин прожить свою жизнь. Когда он ел вишни, было похоже, что у него на губах кровь. Он так оберегал меня от всего, а теперь ему хочу помочь я. Мы были всем друг для друга, родители оставили нас в приюте у Нетронутого моря, когда мы были совсем малышами. Во время грозы Орфей всегда рисовал зайчиков. Он сочинил такую привязчивую песенку с помощью математики. Мы никогда не расставались.

Я одновременно понятия не имела, что говорю, словно бы мой язык двигался сам по себе, и в то же время точно знала, что Ио важно это услышать.

Я говорила еще долго. Когда я закончила, кажется, не осталось ни единой черточки Орфея, которую я бы не описала, пусть запутанно и быстро.

Ио взяла листовку и покрутила ее в руках, словно видела в первый раз. Она вздохнула:

— Значит, твой брат — лучший парень на земле?

— Он уже мужчина.

— Так лучший или нет?

Я кивнула. Хотя несправедливо было бы считать, что кто-то другой хуже, но Орфей был моим братом, а значит — всем для меня.

— И ты немного чокнулась, когда его не стало?

— Чокнулась?

— Ну, знаешь, странно говоришь, странно ходишь.

— Так некоторые считают.

Наконец, Ио неожиданно аккуратно сложила листовку и положила ее в мой карман.

— Я тебе помогу.

— Правда?

— Нет, я пошутила, а теперь проваливай.

Я встала, но Ио дернула меня за рукав платья и усадила рядом с собой.

— Только слушай, — сказала она. — Ясон ведь не лжет. То, что твой брат внутри твари — невероятно важно. Это удача.

Для меня это было величайшим горем. Я не знала, что ответить, поэтому сказала:

— Я так об этом не думала.

— Конечно, не думала. Потому что ты не знала Ясона.

Глаза у Ио загорелись. Я поняла, как сильно Ио его обожает. Огонь в ее глазах показался мне чуточку страшным.