Толкователи (сборник) - Ле Гуин Урсула Кребер (книги хорошего качества .TXT) 📗
— В таком случае мне нужно как можно дольше оставаться здесь, — медленно проговорила Сати, все еще пытаясь уразуметь случившееся. — А ведь я думала, что для вас будет лучше, если я уеду.
— По-моему, тебе стоит отправиться на Силонг.
У Сати просто голова пошла кругом:
— На Силонг?
— Последняя умиязу находится там. Сати потрясение молчала, и Элайед, поясняя свою мысль, заговорила снова:
— Последняя, о которой известно мне. Возможно, умиязу еще остались на Восточных островах. Но только не здесь, не на Западе. Умиязу «Лоно Силонг» здесь последняя. Когда-то туда переправили много, очень много книг. Это было давно. Теперь там собрана, должно быть, огромная библиотека. Не такая, конечно, как была в Золотой Горе или в Красной Умиязу. Но все-таки то, что удалось спасти, по большей части находится именно там.
Элайед остро глянула на Сати, склонив голову набок, точно старая нахохлившаяся птица. И точно птица крылья, расправила свою теплую вязаную кофту.
— Я знаю, ты хочешь понять Толкователей, — сказала она. — Так что тебе необходимо пойти туда. Здесь… здесь уже почти ничего не осталось. Так, кусочки, обрывки. Кое-что знаю я, кое-что некоторые другие мазы. Но не очень много. И нас становится все меньше и меньше. Ступай на Силонг, дочь моя. Возможно, тебе удастся там найти себе партнера, и вы станете мазами, а? — Лицо Элайед вдруг осветила широкая торжествующая улыбка. Она даже засмеялась негромко. — Ступай на Силонг, Сати…
Начинали собираться остальные слушатели. Элайед положила руки на колени и тихонько запела: «Два из одного, один из двух…»
Глава 6
Сати решила посоветоваться с Одиедином Манма. Несмотря на то, что он был Толкователем всего лишь одной загадочной истории, несмотря на невероятное «хождение по воздуху» у него на занятиях (которое, как теперь была уверена Сати, она все-таки просто себе вообразила), она давно уже считала его самым опытным и самым осведомленным (во всяком случае, в отношении политической ситуации на Континенте) из всех здешних мазов, а посоветоваться с кем-нибудь из наиболее опытных своих друзей ей было просто необходимо. Причем нужен был именно практический совет, и она решила попросить его у Одиедина.
— Маз Элайед считает, — сказала она, дождавшись конца очередного занятия, — что мне нужно отправиться в горы, в эту знаменитую умиязу на Силонг; она думает, что, если я туда попаду, это будет в какой-то степени гарантией сохранности тамошних сокровищ. Но, по-моему, она ошибается. По-моему, сине-коричневые меня и там не оставят в покое. Они последуют за мной, а ведь это потайное место, верно? А выследить меня им ничего не стоит — ведь у них для этого имеются самые различные приборы…
Одиедин прервал ее, подняв руку — прервал не резко, хотя и без улыбки.
— Не думаю, что они станут преследовать тебя. По-моему, здешние власти получили из столицы распоряжение пока что оставить тебя в покое. Не вести никаких наблюдений за тобой, не следить, куда ты ходишь.
— Ты уверен?
Он кивнул.
И Сати поверила ему, вспомнив ощущение той невидимой информационной паутины, которое возникло у нее сразу после прибытия сюда. Одиедин, несомненно, был одним из соткавших ее пауков.
— Да и в любом случае, — продолжал он, — путь на Силонг не так уж легок — особенно для преследователей. А уйти из города ты сможешь совсем незаметно. — Он задумчиво пожевал губу и прибавил, одарив Сати ласковым взглядом:
— Если Маз Элайед считает, что тебе следует отправиться туда, и если ты сама этого хочешь, то я могу показать тебе туда дорогу.
— Правда?
— Я был однажды в Лоне Силонг. Мне тогда едва исполнилось двенадцать. Я ведь родился в семье мазов. Тогда наступили плохие времена. Повсюду сновали полицейские. Сжигали книги. Все рушилось! Сплошные аресты, страх… И мы ушли из Окзата, отправились в горы, прожили зиму в горном селенье, а летом, обогнув Зубуам, поднялись прямо в лоно Матери-Горы. Мне бы хотелось еще разок побывать там, йоз, прежде чем я покину этот мир.
Сати старалась не оставлять следов. «Ив пыли дорожной за нами не останется следа…» Она ни словом не обмолвилась о предстоящем путешествии даже Тонгу, только сообщила ему, что в ближайшие месяцы постарается почаще на попутках посещать соседние селения. Она не говорила о своем намерении отправиться на Силонг никому из своих друзей и знакомых; об этом знали только Элайед и Одиедин. Ее, правда, очень беспокоила сохранность собранных материалов — четырех мнемокристаллов, потому что она на всякий случай выгрузила все из памяти самого компьютера. В доме у Изиэзи ничего оставлять было нельзя: сюда сине-коричневые нагрянули бы в первую очередь. И Сати все пыталась придумать, где бы спрятать записи и как это получше сделать, чтобы никто ничего не заметил, и вдруг Оттьяр и Уминг самым обыденным тоном сообщили ей, что, поскольку полицейские сейчас слишком возбудились к активности, они решили спрятать свою драгоценную «мандалу» в надежном месте, и спросили: не хочет ли и она спрятать что-либо из наиболее ценных своих вещей? Их интуиция сперва поразила Сати, но потом она вспомнила, что и эти старые мазы наверняка являются частью здешней «паутины». К тому же они всю жизнь таились сами и прятали то, что было им особенно дорого, так что делать это умели. Она передала им мнемокристаллы, а они в ответ сообщили ей, где находится их тайник. «На всякий случай», — ласково заметила Оттьяр. А Сати «на всякий случай» объяснила им, кто такой Тонг Ов, как его можно разыскать и что нужно будет сказать. На прощанье они нежно обнялись и расцеловали друг друга.
Только перед отправкой в горы Сати решилась наконец рассказать Изиэзи о предстоящем путешествии.
— А я знаю! — весело улыбнувшись, сказала та. — И Акидан с тобой пойдет.
Акидана дома не было, он гулял с друзьями.
Женщины обедали вдвоем в застланной красным ковром и безукоризненно чистой кухне. В тот вечер они устроили себе маленький пир: несколько мисочек с изысканными тонкими приправами и кушаньями разместились вокруг блюда с горкой желтоватых зерен тузи, похожих на рис и напоминавших Сати ее далекое детство в Индии.
— Тебе бы наверняка понравился наш рис «басмати»! — сказала она, пребывая в полном восторге от угощения, и до нее не сразу дошло, что Акидан, почти ребенок, тоже отправится в опасное путешествие на Силонг.
— И ты отпустишь его в горы, Изиэзи? Но ведь это… Мы, возможно, задержимся там надолго.
— Ничего, он уже несколько раз ходил в горы. Ему ведь летом будет семнадцать!
— А как же ты! — Акидан выполнял для тетки множество различных поручений, ходил за покупками, убирал в доме, носил воду, помогал ей передвигаться и всегда готов был ее подхватить, если поскользнется костыль…
— Пока что ко мне переберется дочка моей двоюродной сестры.
— Мизи? Но ей же всего шесть!
— Мизи — отличная помощница.
— Знаешь, Изиэзи, я совсем не уверена, что это такая уж хорошая идея. Я ведь могу отсутствовать очень долго. Я, может быть, даже останусь на всю зиму в какой-нибудь горной деревушке.
— Дорогая Сати, ты не должна отвечать за Ки. Это Маз Одиедин предложил ему пойти в горы. Отправиться вместе с кем-то из Толкователей в Лоно Силонг — заветная мечта Ки. Он ведь мечтает стать мазом. Разумеется, сперва ему нужно вырасти и найти себе партнера. И сейчас он, видимо, больше всего думает как раз о последнем… — Изиэзи улыбнулась, но уже не так весело. — Его родители были мазами, — прибавила она.
— Твоя сестра?
— Ее звали Маз Ариэзи Мененг. — Изиэзи воспользовалась запрещенным местоимением «она/он/они». Лицо ее слегка исказилось от боли и печали. — А отец Ки, Мененг Ариэзи… Знаешь, его все очень любили. Он был похож на одного из героев древности, на Пенана Терана — такой же красивый, такой же отважный… Он думал, что звание маза защитит его, подобно боевым доспехам… Он считал, что ему (опять «ему/ей/им», отметила Сати) никто не может принести никакого вреда. Тогда как раз была временная передышка, продолжавшаяся года четыре, и жизнь вдруг стала похожа на прежнюю. Никаких арестов. Никаких отрядов злобных и невежественных юнистов, присланных снизу, которые били уважаемым людям окна и все подряд мазали белой краской… Все как-то вдруг притихло. Даже полиция являлась сюда нечасто. Вот мы и подумали, что этот кошмар наконец кончился и теперь жизнь вернется на круги своя. А потом… их снова набежало сюда великое множество. Они всегда так. Вдруг, сразу… И знаешь, как они заговорили? Они заявили, что слишком многие нарушают закон, читают запрещенные книги, толкуют их… А потому нужно очистить город от этих «вредных элементов». Они щедро платили скуйенам, чтобы те доносили на людей. Я знаю таких, кто охотно брал у полицейских деньги. — Лицо Изиэзи посуровело, замкнулось. — Тогда многих арестовали, очень многих. Мою сестру и ее мужа тоже. Их отправили в одно страшное место. Оно называется Эрриак. Это там, внизу… Маленький остров, а на нем — исправительная колония. Пять лет назад мы узнали, что Ариэзи умерла. В лагере. Нам передали весточку… Но о Мененге мы так ничего узнать и не смогли. Может быть, он еще жив…
