Место под звездами (СИ) - Громов Вадим (бесплатные серии книг txt) 📗

Но один из молодых и неизвестных тогда учёных предложил безумный план, который при детальном рассмотрении оказался вполне осуществим. Суть его заключалась в том, чтобы ультимативно принудить гигантский супермозг «мёртвых» разработать Программу выхода из кризиса. Срочно был построен нового типа бункер для хранения вновь поступающих душ и интеллектов.

«Мёртвым» был выдвинут ультиматум, что если они откажутся от сотрудничества, то все новые умершие будут изолированы от них, и тогда информация о происходящем в мире живых им будет недоступна. «Мёртвым» ничего не оставалось, как принять условия предложенного ультиматума. И хотя это секретная информация, но вот уже более 50 лет мы при принятии решений учитываем советы с «того света», простите за каламбур.

Сказать, что я был удивлён, значит ничего не сказать. Информация и правда была настолько неожиданной, что требовалось время, чтобы в её свете переосмыслить многие события, происходившие за последние годы. Тем временем Торбьерн после небольшой паузы продолжил.

— Таким образом, кризис был преодолён. Были приняты программы колонизации Луны, Марса и Венеры. Это позволило трудоустроить миллионы людей, дало толчок промышленности и науке. Была полностью реформирована банковская система, введена жёсткая, но незаметная цензура компьютерных программ, ликвидированы уличные банды и производители запрещённых наркотиков — пришлось несколько десятков тысяч человек принудительно отправить в ячейки, но в целом наш мир выстоял.

Советник задумчиво замолчал, видимо вспоминая, как это происходило. Затем, сочувствующе взглянув на меня, продолжил:

— Что касается вас, Серж, боюсь, в данном случае помочь вам никто не поможет. Дело вот в чём. Чтобы избежать повторения подобной ситуации, около года назад Совет попросил у «мёртвых» сделать прогноз развития нашей цивилизации на столетие вперёд с указанием негативных факторов. Недавно Совет получил этот прогноз, и среди двух десятков пунктов, которых не следует допускать, есть один, касающийся вас лично. А суть его в том, что при слиянии двух генотипов, которым «мёртвые» дали полную расшифровку, их потомок негативно повлияет на судьбы миллиардов людей. Кто это будет — второй Адольф Гитлер или Наполеон Бонапарт — нам неизвестно. Но нам известно, что один из генотипов почти полностью совпадает с генотипом внучек Лилит, а второй — с вашим. Надо же, как вам не повезло! — и Торбьерн сочувствующе посмотрел на меня.

Минут десять я не мог прийти в себя от услышанного, в голове в хаосе метались мысли: «Да, при таком раскладе меня и близко не подпустят к внучкам Лилит! Как жаль, что ни Ксюху, ни Ирину я больше никогда не увижу! И как только меня до сих пор в ячейку не отправили?»

Напоминая о себе, советник негромко кашлянул и продолжил, словно отвечая на мои не заданные вопросы:

— Мы живём в гуманном обществе, где ценится каждая человеческая жизнь и уважаются права личности, иначе этого разговора у нас с вами не было бы. Кстати, где бы вы хотели жить, Серж?

— Там, где не бывает зимы, я не люблю это время, — машинально ответил я.

— Я рад, что наши интересы совпадают, — облегчённо выдохнул советник. — Вы ведь служили в специальном подразделении полиции, — он иронично ухмыльнулся и добавил: — Целых два дня. Так вот, вы уволены, и вам оформлена небольшая пенсия. А на одном маленьком острове в Индийском океане есть прекрасное поместье на берегу. И Совет готов предоставить его в ваше бессрочное пользование.

Я невесело усмехнулся, понимая, что других вариантов нет, спросил:

— А люди хоть там живут?

— Да, около трёх тысяч местного населения и тысячи туристов постоянно.

— А внучки Лилит? — задал я некорректный и наглый вопрос.

— Эти там и раньше не бывали, а тем более сейчас мы проконтролируем, чтобы их даже чудом туда не занесло.

— А что мне делать сейчас? — обречённо спросил я.

— Не беспокойтесь! Мой помощник уже всё организовал. Сегодня вы переночуете в хорошей гостинице, а уже завтра сможете осматривать свои новые владения.

На том мы и расстались. И серый как мышь помощник проводил меня в гостиницу.

Прошёл уже год с того памятного разговора в кабинете советника. Мне нравится моя бамбуковая хижина со всеми мыслимыми и немыслимыми удобствами и продуваемая насквозь тёплыми тропическими ветрами. Помню, как я смеялся над катапультируемой кроватью, представив себя на ней во время занятий сексом.

Мне нравится смотреть на багровые закаты над океаном и ходить босиком по кромке прибоя. Мне нравятся постоянный шум волн и запах водорослей, выброшенных штормом на берег. Иногда, во время сильного шторма, мне снятся Ксюха и Ирина. Они шепчут мне ласковые слова, и я безумно люблю их обоих. Уже несколько месяцев я владелец подержанного, но приличного катера. Вожу туристов на рифы, рассказываю о пёстрых как бабочки рыбках, травлю байки про корабли-призраки и акул-людоедов. Им всё это нравится, что видно по восторженно блестящим глазам их детей.

Ко мне в гости зачастила молодая мулатка, и иногда я вдруг в ракурсе поворота головы или изгибе её тела невольно замечаю черты внучек Лилит. Наверное, что-то дьявольское есть во всех красивых женщинах. Скорее всего, это наследие той первой Лилит, апокрифической жены Адама.

Я знаю, что скоро эта мулатка останется у меня до утра в первый раз, затем во второй, а после третьего останется навсегда. Только моё сердце ещё не решило — выделить ли ей уголок для постоянного жительства, или она останется навсегда бездомной.

Что касается мира, мира в душе, мира со всем миром, то здесь, на острове, я вдруг отчётливо понял, что когда наступит это состояние — значит пора в ячейку.

С глубоким уважением, ваш Валериан, Васик, Серж, впрочем, уже год меня зовут Вик, и я начал привыкать к этому имени.

Игорь Корнилов

Последний экзамен

ЗЕМЛЯ. Новая Зеландия.

Сектор 12. Альмитр.

Высшая Космическая Академия.

Экспериментальный комплексный полигон.

— Есть ещё вопросы? — Томин оглядел аудиторию.

— Разрешите? — руку подняла девушка, сидящая в первом ряду — Курсант Багрова. Сергей Александрович, а почему зачётный срок именно сорок восемь часов?

— Установка регенерации, дыхательной смеси проходчика, работает в автономном режиме двое суток. Это время принято эталонным для всех маршрутов. Если препятствия вы преодолеете на «отлично», но финиша достигнете позже, то по «легенде» вы погибли. Экзамен придётся пересдавать.

— А если запас смеси исчерпан? Повреждён, к примеру, один из газообразователей?

По залу прокатился лёгкий шумок. Многие курсанты заулыбались.

— Я прошу вас, — серьёзно сказал Томин. — Никогда не попадайте в такую ситуацию на Тинное. Или на Гаргее.

— Значит, выжить нельзя?

— Я выжил, — опустил взгляд к кафедре преподаватель. — Успели спасатели.

— У меня вопрос. Курсант Лайт. Те из нас, кому достанутся маршруты в кислородной среде, получат преимущества перед остальными?

— Нет, конечно. Вместе с кислородом им достанется немало другого. Принципиальная сложность заданий абсолютно одинакова. Впрочем, из опыта старших курсов: все, наоборот, предпочитают работать в условиях, отличных от земных…

— Рекорд прохождения прежний? — спросили из зала.

Последний рекорд принадлежал проходчику Рамилю Нахметову, три года назад закончившему Космическую академию и год спустя погибшему на Гаргее. Рамиль справился с заданием за тридцать пять часов. После Нахметова такого результата не добивался никто. Впоследствии Томин много раз просматривал видеозапись его движения к финишу. Потом куда-то засунул. Словно потерял.